Запечатав флакон, Драко прошел к полкам с пометкой «Хогвартс» и добавил его в ряд. Подцепил из кучи у стола еще один, остановившись проверить кипящее в котле зелье от боли. Навеяло мысли о школе: перед матчами по квиддичу на уроках зельеварения пахло так же.

Хотелось домой. Хотелось схватить маховик времени и увидеть, что же произошло той ночью. Перед побегом он не успел им обзавестись. Связи Малфоев на темном рынке еще до окончания войны переживали не лучшие времена, а когда разошлись слухи, что Нарцисса Малфой предала Темного Лорда, и вовсе прервались. Законно приобрести маховик не хватало денег — новая для Драко проблема — и в целом представляло довольно трудную задачу.

Изредка хотелось, чтобы все это уже кончилось. Чтобы ворвались мракоборцы и утащили его в Азкабан. Большую часть времени он держал пресс-папье в кармане, готовясь при малейшем шуме схватиться за портключ. Пока Драко себя контролировал, чувство самосохранения всегда одерживало победу над эмоциями. Держи себя в руках. Иначе сам же пострадаешь.

Он продолжал извлекать воспоминания. Нужно было вытащить их сейчас же. Спастись. Законсервировать жизнь на время, пока не найдется способ ее вернуть. Спасти себя.

Драко бросил взгляд на стену, которую снаружи царапали раскачивающиеся под порывами ветра ветки, и задержал дыхание, прислушиваясь к буйству волн, бьющихся о скалы. Вчера ветер разошелся настолько, что казалось, будто дом сложится пополам. Утром во дворе обнаружились сорванные с крыши квадратные штуковины.

Драко покатал в руке пузырек; при наклоне мутное содержимое скручивалось в изящные спирали. Он убрал пузырек обратно к дюжине таких же, занимавших левую половину стола. Ярлыка на них не было, как и особого желания их сохранить. Драко пока не знал, что с ними делать. Десятки воспоминаний, которые он предпочел бы забыть, еще оставались в голове. Те, что он не единожды заставлял себя забывать, а теперь получил настоящий шанс исполнить мечты.

Решение было сложным. Вероятно, они составляли весомую часть его сущности. Те события без сомнения определили его путь и личность, которой он стал, но они были темными. Бросали тень на всю его жизнь. Раз подвернулся случай забыть, никогда не вспоминать, уничтожить, оттереть грязь… почему бы и нет?

Он умел анализировать, делить на части, отделять от себя, дистанцироваться — но продолжаться так бесконечно не могло. Воспоминания всплывали перед сном, то когда он отвлекался от разных мыслей и расслаблялся, то когда терял бдительность. Тогда они возвращались в цвете и звуке, раз за разом принося с собой полный спектр эмоций. Иногда душили. Напирали на грудь, что не вдохнуть. Ураган картинок с острыми краями из-за сожалений, чувства вины и… Можно забыть. Мир запомнит, а у Драко не останется знания, что ему пришлось защищаться, но это неважно.

Больше не придется подавлять. Больше не придется помнить. Словно войны и не было, словно ему не пришлось искупаться в дерьме, словно не было ничего. Можно стать другим человеком. Жить в покое даже с таким прошлым. Освободиться.

М.

Поттер чуть его не убил, и Драко отчасти желал, отчасти боялся такого исхода. Завладевшая им благословенная тишина стерла проблемы, из-за которых он и оказался в туалете, взорвалась тоской и страхом. Вот и все, подумал он и успел смириться. Вода, кровь, высокий потолок и терзающая боль. Сегодня я умру в туалете с воющим призраком от руки Гарри Поттера.

Драко затошнило и повело: он не помнил, когда последний раз ел. Вчера или еще раньше — догадок не было, и эта догадка встревожила, заставив бежать в кабинет. Близящийся финал его страшил. Человек без воспоминаний, который даже не помнит, что делал пять секунд назад. Каждая секунда добавит замешательства. Кто я, где я? Словно младенец, ребенок, который не понимает ни жизни, ни самое себя. Человек Никто. Чистый лист, бесполезный, никчемный.

Лучше умереть. Лучше не дожить до того дня, когда уйдет понимание, а каждая следующая секунда будет старым открытием. Какой смысл жить, если жизнь не запоминается?

Когда Драко вошел на кухню, Грейнджер выпрямилась и застыла на месте, обернувшись. Взгляд метнулся к ее лицу и вернулся к холодильнику.

— Не смотри так на меня.

— Почему нет? — и голос ее прозвучал напряженно. — Ты же убийца.

— Да ради бога, не собираюсь я тебя убивать.

— А пытался.

Он молча уставился на нее: она уже должна была сообразить. Должна была сложить кусочки этим большим мозгом и понять, почему ему пришлось пытаться, почему пришлось проверять на простоту это сложнейшее действо. Смерть — самая трудная штука.

— Почему?

Драко и дальше буравил ее взглядом — Грейнджер уронила ложку, которой размешивала кофе.

— Зачем ты убил? Зачем? Почему решил стать убийцей? — Драко вздрогнул. — Не нравится? Его семье тоже не понравились вести о смерти. А ты здесь прячешься! Прячешься, а его хоронят из-за тебя!

Драко отвернулся, дернув дверцу холодильника. В голове звенело, к горлу подступала тошнота. Он схватил из ящика яблоко: съесть прямо сейчас, а приготовить что-нибудь позже, когда в мозгах прояснится.

— Тебе все равно, — словно прозрела Грейнджер.

— Ты ни черта не знаешь, на что мне все равно, а на что — нет, — огрызнулся Драко и смачно впился зубами в яблоко.

— Расскажи зачем. Зачем. Ты не убил Дамблдора, не убил меня, ни Гарри, ни Рона, хотя мог бы там, в поместье… Почему ты опять хватаешься за голову? Из-за воспоминаний? Зачем ты их извлекаешь? Уничтожаешь то, что сделал? У тебя едет крыша, да? Поэтому пытался меня убить. Поэтому запираешься в той комнате или пялишься на море. Ты сходишь с ума.

Знала бы она, как близка к разгадке.

— Отвали, Грейнджер. Ты…

— Покажи мне, — выпалила она.

Драко замер, не прожевав яблоко.

— Что?

— Пока…

— Нет.

— Покажи мне. Мне надо посмотреть. Мне…

— Ни хрена тебе не надо.

— Покажи воспоминание, Малфой. Я увижу, и тогда…

— Я уже все рассказал! — рявкнул Драко.

— Мало! Ты умолчал…

— Я рассказал, что знаю!

— Да ничего!

Ничего? Она сама рехнулась? Ничего? Он…

— Что?

— Без деталей…

Драко махнул яблоком:

— Большего я не знаю!

— Не знаешь где? — Тишина. — Чем?

— Заклинанием.

— Каким? — Грейнджер подалась вперед, пугающе не отпуская его взгляда.

— Какая разница, чем…

— Каким заклинанием? — переспросила она, и Драко замолк, покачал головой. — Помнишь, что было до этого? Помнишь, что ты это знал? Ты совсем все забываешь? Поэтому достаешь воспоминания? Ты теряешь память. Я видела, как ты искал топор. Ты забыл про вилки. Так ты помнишь, что знал, с чего все началось? Тебя прокляли? Ты помнишь, как произносил заклинание…

— Нет! Черт! Нет! — В висках забилась знакомая боль. Грейнджер разобралась с воспоминаниями. Что уж удивляться: ситуация была очевиднее некуда. Но своими вопросами она его убьет. Размозжит череп изнутри.

— Ты не знаешь почему. Когда… просто когда-то ночью. Кто это был? С кем был ты?

— Это не важно, — прошипел он.

— Еще как важно: ты кого-то убил!

Легкие скукожились, перекрывая доступ кислорода.

— Знаю. Может… я в курсе. Блядь, Грейнджер. Ты не…

— Покажи. Я должна увидеть. Малфой. Малфой, подумай! Ты помнишь убийство, но не само действие! Не знаешь подробностей, только те шесть секунд, и даже не понимаешь, что там! Шесть секунд — в этом нет смысла.

— Я в курсе! — заорал он. — Что…

— Ты теряешь воспоминания, и бывает больно. Так ведь? Когда пытаешься вспомнить? Ты не убил, когда шла война, не убил меня. В чем разница? Что могло измениться…

— Я тебе не загадка, чтобы меня решать. Мне не нужно…

— Ты же сходишь с ума? Ты немного не в себе, Малфой. И не смотри так: мы оба это знаем. Значит, он мог тебя проклясть… я уверена, здесь что-то есть, просто дай посмотреть!

— Не могу!

— Ты ведь уже рассказал! Если только…

— Я не вру!

— Дай посмотреть! Дай…