Гермиона попыталась найти нужное объяснение, но единственное, чего ей хотелось — закричать, когда палач замахнулся топором. Она уперлась спиной в стену так же скоро, как и Джастин с Малфоем. Потому что знать она не могла.

— Возможно, так происходит, потому что ты думаешь об этом, — попыталась она объяснить. — Возможно, это часть страха.

— То есть, просто перестать думать об этом? — прокричал Джастин, повысив голос на октаву, и махнул рукой в сторону зарычавшего в этот момент палача.

— Представь, что он превращается… в кролика…

— Грейнджер, это страх, а не урок трансфигурации на первом курсе! — огрызнулся Малфой.

— Это…

— Тогда паука, хорошо? — прокричала она в ответ. — Маленький неядовитый с красными полосками и большими клыками. Это видение, мы можем его изменить. Прос… — Гермиона отпрыгнула, когда видение начало бить лезвием по столу снова и снова так, будто злилось.

— Кто-то не думает про паука! — заорал Джастин. — Кто боится пала…

— Это не сработает, если ты не успоко… — завопил Малфой.

— Все просто…

— Паук с…

— В книгах ничего не говорится о Пав…

Безумная смесь их воплей была прервана, когда палач сделал шаг назад. Вокруг его рта образовалась дыра, обнажившая зубы, глаза были безжизненными и такими же черными, как его капюшон. Он сделал еще один шаг назад, потом пять, шесть, а после развернулся к стене справа. Опустил рукоять на плечо, поворачивая ее в руке настолько сморщенной, что казалось, будто кожа складками наслаивается друг на друга. Чтобы дойти до стены потребовалось несколько шагов, цепи потянулись за ним по камню. Он повернул голову, взглянул на них еще раз, а затем исчез.

Прошло пять секунд в абсолютной тишине, после чего Гермиона выдохнула и глубоко вдохнула. Она потерла горло и посмотрела на стоящих рядом парней. Джастин тяжело дышал и вытирал пот со лба, а Малфой продолжал не отрываясь смотреть на место, где только что исчезло видение.

— Нет ни одного доказательства из нашего личного опыта и нигде не написано о том, что оно может заставить нас испытывать физическую боль, — сказала она.

— Как и нет доказательств, что не может, — возразил Малфой. — Оно раньше уже видоизменялось.

— Вот ты и забиваешь его голову паранойей. Это…

Малфой закатил глаза к потолку.

— Конечно, ты винишь…

— Никто не забивает мне голову, — сказал Джастин. — Ты говоришь, как моя мама…

Гермиона покраснела.

— Ты никогда ранее этого не упоминал! И мы никогда не чувствовали… — Гермиона закашлялась и еще раз потерла горло.

Когда она снова открыла глаза, у Джастина было извиняющееся выражение лица.

Наверное, ей стоило на него злиться за то, что ударил ее рукой по горлу и лишил воздуха, но он хотя бы пытался ее спасти. Как бы плохо это ни выглядело.

— Мы никогда до этого не слышали о холоде и никогда его не чувствовали. Опять же, оно видоизменяется. Есть только один шанс все узнать — подойти достаточно близко и прикоснуться, — Малфой расправлял складки на мантии и приглаживал волосы, но когда посмотрел на нее, она увидела, что взгляд у него серьезный.

— Я не думаю, что нам стоит рисковать, — сказал Джастин. — Хотя бы не с тем, у кого есть топор.

— Хорошо. Если вы оба так этого хотите, мы попытаемся найти что-то с меньшим риском и попробуем что-нибудь почувствовать. Я точно не собираюсь удирать от каждого видения не будучи полностью уверенной, что это необходимо.

По бегающим глазам Джастина и вздернутой брови Малфоя она поняла, что все придется делать самой. Ну вот честно. Может быть, Гарри и Рон иногда закатывали глаза и шутили над ней, но она знала, что они будут стоять с ней плечом к плечу, что бы ужасающее ни надвигалось на них. А сейчас она вынуждена быть сама по себе на передовой.

Гермиона что-то пробормотала под нос и принялась собирать книги.

— В библиотеке, в воскресенье, после ужина.

***

Гермиона сняла крышку с очередной коробки и увидела стопку старых школьных учебников и кучу разных предметов, которые выглядели так, словно их достали со дна сундука и в таком же виде запихнули обратно перед очередным учебным годом. Она взяла толстый рулон победного гриффиндорского баннера, несколько неподвижных снитчей… но вдруг ее привлекли восемь значков Г.А.В.Н.Э. Чары, трансфигурация, астрономическая карта, История магии… Гермиона покачала головой и, тяжело вздохнув, сложила все обратно в коробку.

— Ну же, Гарри, — прошептала она и положила крышку на место.

Она знала, что здесь должна быть его мантия. Он бы не оставил нечто подобное в хранилище Гринготтса, потому что никогда не мог быть уверен, что не возникнет ситуации, в которой та срочно понадобится. На поиски в его шкафу она уже потратила двадцать минут, но обнаружила пока только множество вещей, которые не нашлось времени выкинуть.

Он мог вернуться в любую минуту. Она до воскресенья ждала, когда ей представится шанс поискать артефакт, и получилось это сделать только тогда, когда его вызвали на срочное собрание. Он сказал что-то о пропавших файлах и о том, что нужно захватить ужин, а потом исчез через камин, и она посчитала, что у нее осталось примерно десять минут до его возвращения.

Часть ее была рада, что Гарри только в воскресенье ушел из дома. Не будучи уверенной, станет ли он за ней следить, она взяла лишь учебники, и ожидание дало ей возможность подготовиться к экзаменам через неделю. И все же она была рада, что Гарри ушел, потому что не думала, что сможет заставить Джастина и Малфоя идти без мантии. Только бы она нашла мантию.

Гермиона села на корточки и снова обвела взглядом шкаф. Она посмотрела во всех коробках и чемоданах, наложила несколько обнаруживающих чар на стены, потолок и пол, но так и не нашла секретных отделений. Куда еще он мог бы ее спрятать? Может быть, он подумал, что будет сложнее ее обнаружить, если положить вместе с одеждой? Вряд ли кто-то подумает, что что-то там найдет. Она прицокнула, поднялась на ноги и более внимательно посмотрела на одежду. Это больше походило на идею Рона, но…

Гермиона внимательным взглядом окинула темно-фиолетовую мантию между насыщенно-зеленой и темно-голубой. Гарри надел бы фиолетовый, только если бы это было приказом руководства, и она не сомневалась, что Министерство не было увлечено идеей разделения отделов по цветам. Она обдумывала идею до тех пор, пока не увидела и не дотронулась до черной подкладки — она помнила это легкое шелковистое прикосновение, которого не чувствовала ни при каких других обстоятельствах.

Гермиона сняла мантию и провела пальцами по материалу, пытаясь обнаружить край. Рядом с рукавами и на подоле почувствовала другую ткань. Мантия поддалась простому открепляющему заклинания и заструилась по руке, открывая обычную черную подкладку.

Гермиона предполагала, что никто кроме Гарри, Рона и нее самой этого не заметил бы.

Она поспешила вернуть вещи на место, а мантию запихнуть к ингредиентам, которые купила вчера. Оставалось лишь надеяться, что Гарри не заметит пропажи.

***

Гермиона посмотрела на стоящий перед ней котел, а потом перевела взгляд на Слагхорна, который поставил на стол поднос с флаконами. Она окинула взглядом студентов, которые заполняли кабинет; в животе начала нарастать паника. Неужели Слагхорн решил провести часть экзамена на неделю раньше? Она ничего об этом не слышала. Она даже не начинала готовиться! И…

— Я думал, мы сегодня повторяем, — прошептал рейвенковец позади нее, другой что-то ответил, но сделал это слишком тихо, и она не расслышала.

В горле пересохло, она облизала губы и постаралась успокоиться. Она прочитала полный курс обучающих книг, но это было несколько месяцев назад. Сейчас она сможет вспомнить каждый ингредиент к каждому зелью, только если перед ней будет стоять Омут памяти.

Она бросила сумку на стол и зарылась в нее в поисках записей. Наверное, речь пойдет о зелье, о котором они говорили, но еще не варили. Что-то сложное, о нем какое-то время не упоминали, но не настолько долго, чтобы сейчас никто не вспомнил.