Гермиона в замешательстве покачала головой, он же оглядел себя и выжидающе на нее посмотрел.

— Ух, ты хорошо выглядишь. — Он кивнул и схватил палочку со стола. — Увидимся, Гермиона.

— Симус, ты не мог бы забрать некоторые… и вот он исчез, — Невилл потер висок и, улыбнувшись Гермионе, приземлился в кресло напротив.

— Я удивлена, что ты решил с ним поселиться.

Невилл пожал плечами, насыпая сахар в чай.

— Мы и раньше жили вместе. Скорее всего после лета он поселится где-нибудь вместе с Дином, — виновато улыбнулся Невилл и спрятал смущение за чашкой. — Наконец.

Гермиона рассмеялась и, откинувшись назад на диван, внимательно его осмотрела — он здоров, он жив, и он все тот же Невилл.

***

Под раскрытой на столе книгой появился сложенный листок пергамента. Гермиона подняла глаза и проследовала взглядом по длинным пальцам, к рукаву мантии, широкому плечу, вздернутому носу и волосам, которые сияли, несмотря на то, что занятие проходило в классе в подземельях. Она посчитала, что в качестве окружения Малфою лучше подошли бы зелень лета или ярко-красный закат — это затмило бы его. Представило бы его бледным, серым, белесым и ничем не примечательным, словно чистый лист пергамента рядом с богато расцвеченной обложкой книги. Малфой никогда не должен был стать светочем в темноте.

Она схватила записку, запихнула подальше и оглянулась по сторонам. Похоже, никто не заметил. Посмотрела на Малфоя, но он, игнорируя всех, бросил сумку к ногам и опустился на свое место.

Она не могла понять, почему он просто не отдал список прошлым вечером в библиотеке, но через минут двадцать урока ей показалось, что она поняла. Взгляд то и дело возвращался к уголку листка — единственной части, которая выдавалась из-под книги, — и она едва различала слова Слагхорна. Скорее всего, Малфой сделал это специально, ведь знал, что целый урок она не сможет сконцентрироваться, и это последнее, что ей было нужно.

Проект — так она окрестила свою работу — почти не занимал ее сознание.

У нее оставалось только две недели до того, как придется начинать подготовку к экзаменам и забыть о своих исследованиях до конца учебного года. Она бы забила на свой проект и сосредоточилась на оценках, но каждый раз, как откладывала книгу и начинала учиться, она все равно не могла про нее забыть. Видения все ухудшались, о ее реакциях на публике стали ходить сплетни, и она пока не знала, до какой степени все плохо. Кто-то что-то с ней сделал, и, учитывая природу происходящего, она предполагала, что для них не станет проблемой сотворить что-то и пострашнее.

Ей нужно все исправить и быстро. Гермиона посмотрела на Слагхорна и потянула уголок пергамента, чтобы заглянуть в записку и удовлетворить-таки любопытство.

Это было перечисление видений Малфоя. Ей удалось записать четыре строчки из задания на следующий урок по зельям, а после она переключилась на список.

Видение с Невиллом? Оно было не очень похоже на созданное для того, чтобы напугать жертву. Для нее это видение было слишком личным. Она могла бы решить, что это боггарт, но обнаружила слишком много нестыковок. Если зелье или чары показывали им то, чего они боятся, то они с Малфоем не видели бы одно и то же.

Гермиона потерла ладонью лоб и глянула на Малфоя. Он перевернул пергамент и продолжил писать. Она пристально на него посмотрела, окунула кончик пера в чернила и усилием воли перевела взгляд на Слагхорна.

***

Гермиона сомневалась, ходила влево, вправо, снова влево, а потом подошла к столу, за которым сидел Малфой. Тот даже не поднял глаз, продолжал яростно делать записи в пергаменте, пока переворачивал страницу книги. Рядом с его локтем она увидела две книги из тех, что дала ему на прошлой неделе, и поняла, что он читает о видениях. Он выглядел бледнее обычного, морщина залегла вокруг глаз, и Гермиона думала о том, что же он такое увидел, что заставило его прийти в библиотеку. По тому, как быстро его глаза бегали по параграфу, а рука едва отрывалась от пергамента, она не могла понять: он собирается найти лекарство сегодня или уже нашел что-то стоящее.

Она почувствовала волнение, но потом вспомнила, что Малфой знал не все. Судя по его списку, он не видел ничего личного, например, как ее видение с Невиллом. Это отмело только две ее активные теории, и, что бы ни нашел Малфой, это может разрушить и его догадки. Как много он уже понял о происходящем с ней из… их разговоров? И как бы ей ни хотелось, чтобы он просто отдавал ей списки без всяких разговоров, глупо было заставлять его искать возможности, когда он не знал точно, что ищет.

По крайней мере, он над этим работал. Если бы он не столкнулся с видениями, она бы не доверила ему это все, но сейчас она знала — он отдаст всего себя за себя. Он входил в десятку первых в классе, а значит, был умен и мог бы стать лучше, если бы старался по тем предметам, которые не любит. После Хогвартса деньги окажут ему бо́льшую пользу, чем оценки в аттестате, приложенном к резюме, которое он никогда не напишет, — вот поэтому подобное его не волновало. И ей была отвратительна эта черта в нем… как и в любом другом.

Гермиона углубилась в чтение, мрачнея из-за бесполезных страниц, но подняла глаза на Малфоя, когда скрип его пера остановился дольше чем на пять секунд. Он рассматривал чернильные пятна на руке и с хмурым видом пытался их оттереть. Он провел чистой рукой по волосам, и она заметила, как это движение откинуло пряди на макушке назад, а на висках — поставило дыбом. Он выглядел дьявольски, и это вполне ему подходило.

Любопытство Гермионы возросло еще на один пункт, когда он написал что-то на полях, а затем подчеркнул один отрывок. Он слегка склонил голову в ее сторону, поэтому она снова вернула внимание к книге. Она не отрывалась от страниц, пока не решила, что Малфой перестал на нее смотреть, и попыталась откинуть мысль о его присутствии, подумав о чем-нибудь приятном.

Она как раз переписывала название тома, на который ссылалась лежащая перед ней рукопись, чтобы позже отыскать его на полках, и услышала знакомый звук захлопнувшейся книги. Шорох бумаг, скрип стола, шуршание одежды, а после — глухие шаги Малфоя в направлении стола. Она взглянула на него, отложила перо и постаралась не смотреть слишком жадно на кусок пергамента в его руке.

Он положил две просмотренные им книги поверх качающейся стопки и выпустил пергамент, который приземлился на раскрытую рукопись. Он почти отвернулся, когда Гермиона заговорила, не отрывая взгляда от торопливых записей строчек его записей:

— Я была в коридоре третьего этажа возле той большой картины с изображенной садовой вечеринкой и видела кое-что личное. Крайне важное для меня, не просто страшную картинку, — она не планировала вдаваться в детали, потому что ей не хотелось услышать какой-нибудь грубый комментарий.

Малфой замер, уставился на дальнюю стену; мерцающий свет от свечи искажал камень. Его плечи слегка напряглись, и Гермиона подумала, что он хочет от нее отмахнуться, но он лишь громко вздохнул. Посмотрел на нее, и на какой-то миг, пока его глаза не поймали свет, они показались черными.

— Видение было о… напомнило Финальную битву, но измененную. Я знаю, что некоторые умеют создавать чары, завязанные на видениях, пользуясь воспоминаниями, но такая магия очень продвинута. А еще из-за подхода я бы поставила на то, что это кто-то из приближенных Волдеморта. Но если бы это было так, этому человеку нужно было создавать чары каждый раз, когда мы их видели. Включая наши спальни, так что это не имеет никакого смысла.

Гермиона подождала его ответа, но Малфой выглядел отстраненным. Она пыталась понять, думал он о видении, которым с ней не поделился, или о том, из-за которого с его лица сошли все краски.

— Все видения, которые мы видели раздельно, были на одну тему. Смерть, жуки… война.

Ее сильно удивило, как много видений с Пожирателями преследуют и Малфоя. Видения становились более личными, когда они оставались одни, поэтому Гермиона предполагала, что Малфою явится больше авроров или членов Ордена, а не вроде как своих соратников.