На этот раз поцелуй был неспешным, более нежным. Малфою потребовалось время, чтобы заставить Гермиону раскрыть губы. Их языки двигались более томно, лениво играя друг с другом. Медленное нарастание жара и давления — и поцелуй стал больше похож на борьбу за доминирование, а их тела охватила страсть. Он отстранился, тяжело дыша, и легонько прикусил ее нижнюю губу. Снова поцеловал ее, нежно и невинно, прежде чем прикоснуться губами к ее уху.

— Я только что нашел отличную тактику, чтобы заставить тебя заткнуться.

— Пожалуй, и я.

Ему потребовалось мгновение, чтобы понять, что она имела в виду, осознав, что сделал с ним поцелуй и доказательства, которые она чувствовала своим животом. Он на мгновение впился в нее взглядом и, опустив руку на ее талию, еще крепче прижал Гермиону к себе.

— О, видишь ли, Грейнджер, теперь я определенно не собираюсь затыкать тебе рот. Совсем наоборот… — Он оборвал себя со смехом, когда она хлопнула его по плечу и откинула голову назад, чтобы посмотреть на Драко. На ее щеках играл румянец.

Бесподобно.

— Счастливого Рождества, Гермиона.

Она замолчала — как он понял, услышав свое имя, — и рассмеялась.

— Драко, Рождество наступит только через пять дней.

Он пожал плечами.

— Я почувствовал, что должен был это сказать.

Она снова засмеялась и покачала головой, а он усмехнулся, увидев, как загорелись ее глаза — и ради этого ему даже не пришлось кричать на нее из-за кофе.

Драко наклонился, чтобы снова поцеловать ее, и крепче обнял. Гермиона вцепилась в его одежду и поцеловала в ответ, но он отстранился.

Остановился в дюйме от ее лица и опустил взгляд на ее припухшие покрасневшие губы, посмотрел в глаза.

— У нас может получиться.

Она улыбнулась и наклонилась, чтобы поцеловать его, зная, что, должно быть, сошла с ума, зная, что в данный момент ей наплевать.

— Может.

FIN.