Пещеру она обнаружила часом позже — и эта находка почти компенсировала ту безнадежность, что охватила её после неудачи в Риети.
Гермиона достигла подножия лестницы — пещера была чернильно-чёрная. Единственным звуком был шум бегущего по камням и мху водопада, разносящийся эхом вокруг. Этого она не ожидала. Вода наверняка холодная и непроглядно тёмная. Даже с Люмосом она сможет что-то разглядеть лишь на расстоянии вытянутой руки. Кто его знает, что живет в воде… Или в пещере, если уж на то пошло.
Луч её света выхватил древние рисунки на стенах; воздух, казалось, вибрировал от рёва водопада. Непроглядная темнота окружала яркий шарик на конце палочки, и до Гермионы доносились шорохи быстрых взмахов крыльев, когда летучие мыши оказывались слишком близко. У Гермионы появилось Очень Нехорошее Предчувствие — далеко не в первый раз, но легче от этого не было. Некая скверная убежденность, как при встрече с переменами, которые случались достаточно часто — ситуация обязательно оказывалась чуточку иной, что, конечно же, вело к неудобствам. Это как видеть лицо Рона, озарённое глупой улыбкой, и понимать, что подобное выражение означает совсем не то, что раньше.
Гермиона была на середине моста, изучая воды под ним и пытаясь призвать что-нибудь важное, что могло крыться в их глубинах, прежде чем нырять, когда услышала это. Царапающий звук, едва различимый на фоне гула водопада, такой тихий, что его было бы не разобрать, раздайся он чуть дальше. Гермиона резко остановилась, погасила свет и уставилась вниз, туда, где должны были находиться её кроссовки, словно она могла стать невидимой, широко распахнув глаза и прекратив дышать и двигаться. Мгновением позже здравый смысл заставил её вскинуть палочку и принять защитную позу.
— Кто там? — это был очень глупый вопрос, потому что если там был кто-то, кто мог её понять, он не просто так стоял в абсолютной темноте.
Должно быть, её заметили, пока она шла с зажжённым светом. Если этот кто-то был опасен, он запросто мог избавиться от неё ранее. А если нет… то она не представляла, какая причина могла вынудить торчать в темноте в глубине пещеры в четыре часа утра.
Её дыхание ускорилось, сердце бухало тяжёлым барабаном под грохотом воды. Тонкие волоски встали дыбом, адреналин пульсировал в плечах и груди. Гермиона облизала сухие губы и сделала три быстрых шага вперёд, зажигая палочку и осматривая пространство в поисках человека или животного. Недовольное ворчание заставило её остановиться, а затем — вот оно. Из темноты выступили затенённое лицо и искривлённый рот. Гермиона инстинктивно отпрянула, из горла вырвался удивлённый писк, ей пришлось взмахнуть руками, чтобы сохранить равновесие. Звук, послышавшийся из темноты, явно означал веселье.
— Изящно, — протянул он, едва Гермиона прошипела его фамилию. — Твоя способность к незаметному передвижению оставляет желать лучшего. Судя по всему, смерти.
— Что ты здесь делаешь? — она сузила глаза: до неё донесся шорох одежды, словно Малфой отряхнулся, что было смешно — он же ничего не мог видеть.
— Приношу в жертву девственницу, Грейнджер, а ты что подумала? Ты появилась как раз вовремя…
— Заткнись, — перебила она и придвинулась поближе, чтобы осветить его палочкой — ей вовсе не нужны были другие сюрпризы. Прикрываясь от яркого луча, Малфой поднял руку и отвернул лицо. На нём были надеты простые брюки и футболка, что казалось большей странностью, чем его очевидная любовь к тёмным пещерам.
Неужели Малфой потерял свою палочку или он обладал каким-то необычным звериным талантом видеть в темноте? Гермиона хотела было спросить, есть ли у хорьков такая способность, но решила, что, скорее всего, он просто заметил двигавшийся огонек. Вероятно, он погасил свой и рассчитывал выждать в темноте, наблюдая за ней, как настоящий негодяй. Пусть бы грязнокровка сделала всю работу, а потом бы он попробовал отнять её находку. Гермиона вздрогнула при мысли о том, что она могла бы заниматься своими делами под взглядом Малфоя. Это было неприятно, если не сказать больше.
— Ты подслушивал, — обвинила она.
Он тяжело, быстро выдохнул, будто подобная мысль была абсурдной. Да ладно.
— Он рассказал мне то же, что, похоже, и тебе. У меня нет нужды подслушивать твои разговоры. Я бы предпочел не страдать от аневризмы в мозгу, которая появляется от твоего голоса…
— Ну, если когда-нибудь твоя голова взорвётся, я буду очень признательна, если ты удостоверишься, что я поблизости и могу лицезреть это. Я…
— Надеешься, что выпадет шанс меня спасти?
— Мечтай, Малфой. Два раза более чем достаточно.
Ответом ей была тишина; сцепив руки за спиной, он изучал тёмное озеро с каменным выражением лица — она заметила, как его горло дёрнулось, когда он сглотнул. Челюсти его были сжаты; он опустил руки вдоль туловища, и Гермиона почти не сомневалась, что он достал палочку.
Малфой неторопливо перевёл взгляд на Гермиону.
— Давай, прыгай туда.
— Трусы вперёд, — она взмахнула рукой.
Он неприязненно уставился на неё; только заметив, что его подбородок поднялся, она сообразила, что и сама задрала нос.
— В этом заявлении нет смысла. Если…
— В нём очень много смысла, Малфой. Я к тебе даже спиной не повернусь, что уж говорить о прыжке в озеро…
— Грейнджер, приди в себя, — рявкнул он. — Если бы я хотел тебя убить — ослепить, проклясть, да что угодно — я бы сделал это до того, как ты меня заметила.
— Тогда почему ты не прыгнешь первым? Что…
— Можно подумать, я тебе доверяю…
— Я не Пожиратель См…
— Боишься, Грейнджер?
— Этот номер со мной не пройдёт! — она ткнула ему в грудь палочкой, погружая их на время в темноту. — Это просто вода и…
— Просто вода? Идиотка, они не зря зовут это место Дьявольской глоткой. Легенда гласит, что эти воды ведут в подземный мир. Люди никогда не возвращались наз…
— Ой, да ладно.
— Они бросали сюда тела своих умерших, чтобы поскорее отправить их в царство мёртвых. Разве ты не видела изображения Орф…
— Твоя мамочка читала тебе страшные сказки перед… — Малфой дёрнулся в её сторону, а она слишком медленно отступила. Но он замер прежде, чем она поставила ногу на землю.
Он усмехнулся, пробормотав что-то, чего Гермиона не расслышала за рёвом водопада; мышцы на его руках напряглись. Он чуть склонил голову вправо и впился в неё холодными глазами, но Гермиона к такому уже привыкла.
— Даже с твоим… багажом знаний ты должна понимать, что сказки, рассказанные в волшебном мире, скрывают больше, чем думают магглы.
Гермиона прищурилась.
— Ты меня этим не отпугнёшь. Малфой, я всякого повидала, и твои россказни на меня не действуют.
Несколько секунд они сверлили друг друга взглядами, потом Гермиона развернулась, схватилась за перила моста, двигаясь быстро на случай, если Малфою что-нибудь взбредёт в голову. Перелезла, крепко сжала палочку и, задержав дыхание, совершила двухсекундный полёт вниз.
Вода оказалась ледяной — от потрясения Гермиона широко распахнула глаза; в кожу будто впились мелкие иголки. Она торопливо взмахнула палочкой, произнося сначала заклинание головного пузыря, а потом зажигая ещё один Люмос. Гермиона рвано втянула в лёгкие воздух и медленно выдохнула, покрутившись вокруг, чтобы убедиться: её появление никого не потревожило. Видимость была хуже, чем ей представлялось — несколько дюймов за пределами круга света. Вытянув свою палочку, она сумела разглядеть то, что находилось впереди, но обзор был даже меньше расстояния вытянутой руки. Плавающие повсюду водоросли и тина мягко касались кожи, вызывая мысли о гораздо более неприятных вещах.
Гермиона слишком спешила покончить с этой зацепкой, и перед приходом сюда у неё было мало времени на подготовку. Покинув Риети, она переместилась к пещере и обнаружила толпы туристов. Она посетила экскурсию с гидом и группой любопытствующих, а потом отправилась в Норчу. Перед возвращением к Дьявольской глотке у неё было меньше двух часов сна. Гермиона ненавидела тыкаться вслепую, но очень торопилась, учитывая желание того мужчины поделиться своей информацией и всё возрастающее количество людей, занятых поисками.
