========== Часть 1 ==========
Декабрь ненавидел Томск. Студенческий город казался ему чересчур дождливым и пасмурным, а в последние дни последнего месяца Томск еще и пустел, отпуская в серую даль уезжающие поезда, и это Декабрь ненавидел в нем больше всего.
Он стоял на мосту, накинув капюшон и думая о доме. Мать наверняка с самого утра у плиты. Ему подумалось: новогоднюю ночь семья встретит за богатым столом, с улыбками и мечтами на следующие триста шестьдесят пять дней. Новогоднюю ночь семья встретит без него. И как по-мальчишески — скучать по маминому оливье, затягиваясь очередной сигаретой.
В мутном окне уходящего поезда он заметил закутавшуюся в серый плед девушку. Она ненавидела гам и стук рельс — в ее плеере играла «Там, где нас нет» Амели на мели. Возможно, она тоже считала ворон на выцветшем небе. Гордая и надменная, молчаливая, бледная девушка со стеклянным взглядом. Она завораживала своей холодностью: поднимет блестящий взгляд серых глаз — и время словно останавливается.
Он всегда следовал за ней, а она почему-то тянулась к теплому, рыжему и неопрятному Октябрю. Подаренные им цветы увядали в ее руках, но она хранила их, каждый раз смаргивая хрустальные слезы.
Прижав колени к груди, она попрощалась с Томском. На следующие несколько часов ее спутниками будут чай с бергамотом в маленьком термосе, осенние книги и дождливые песни.
Пошел снег — пришлось бросать недокуренную сигарету в замерзшую ржавую урну. Поезд отдалялся, стук рельс затихал и навсегда терялся в тумане серых облаков. Она уехала домой.
Декабрь не умел плакать.
Он побрел в сторону университета, думая о преподавателе, отправившем его на пересдачу. Тридцать первого… Не сказать, что Декабрь любил праздники, обычно он скептично наблюдал за радостными прохожими, тащащими елки, огромные пакеты продуктов и всяческую необходимую для праздника ерунду. И все же он рассчитывал последний день года провести в спокойном одиночестве, выспаться, посмотреть фильмы, отдохнуть… Увы.
Возможно, этот преподаватель просто одинокий, никому не нужный старик, и следовало бы его пожалеть. Но, как успел заметить Декабрь (который, собственно, обычно пропускал пары или спал на последних рядах), этот старый хрыч просто ненормальный. Вся группа вешалась с него: половина пары на контрольной могла уйти на элементарное подписывание листов. Не дай бог напишешь не в центре листа, а справа — порвет листок с неуемным бешенством.
Но несмотря ни на что, почти все с грехом пополам умудрились сдать его предмет. И все одиннадцать одногруппников кроме него, Декабря, уже дома или вскоре будут там. Первой наверняка сдала Январь, девчонка с первой парты. Он мало что знал о ней: их разделяло слишком большое расстояние. Всегда собранный Февраль, точный, пунктуальный и самый дисциплинированный, тоже без сомнений закрылся. Он, хоть ростом и маловат, но выглядит как состоявшийся бизнесмен в своем идеально выглаженном костюмчике и галстуке. И он, очевидно, вытянул неугомонную Марту. Странно, что из всех девушек с особым вниманием Февраль относился именно к маленькой Марте, его полной противоположности — она была живой и шумной, слегка неугомонной и неопрятной. Февраль завязывал ей шарф, застегивал пальтишко на все пуговицы — заботился о ней, как о младшей сестренке.
Романтичная Май даже с легкой завистью наблюдала, как он провожает ее до дома. Марта широко улыбалась, шагая по бордюру в ярком полосатом шарфе и съехавшей набекрень шапке, а Февраль держал ее за руку. И так нелепо выглядел в выглаженном черном пальто и с перекинутой через широкое плечо ее яркой сумкой в куче значков и подвесок.
Шутник Апрель при всей своей несерьезности был смышленым пареньком и тоже должен был сдать без особых проблем, а заодно и помочь вечно витающей в облаках Май, в которую влюбился с первого дня. Самая популярная троица группы — теплая, нежная и красивая Июнь, жаркий, солнечный Июль и флегматичный Август — уже давно уехали из заснеженного Томска. Рыжий Октябрь сейчас, скорее всего, с улыбкой из окна своего дома наблюдает за гуляющей по перекресткам дорог Сентябрем. Она любит дожди и гербарии. Провожает птиц и помогает первоклассникам донести огромные портфельчики до школы.
Ноябрь будет дома через несколько часов.
На крышке канализационного люка дремал дрожащий пес. Декабрь оглядел его облезшую шерсть и туго затянутый ошейник. Сам сбежал или выгнали — в любом случае хозяева, видимо, козлы еще те. Декабрь нашарил в кармане немного денег, подумал, что на его новогоднем столе оливье все равно не будет, и купил в ближайшей забегаловке горячий хот-дог. Пес вроде бы был рад.
Здание университета пустело. Непривычно было слышать собственные шаги, отдающиеся в пустом коридоре. Не было гама, обсуждений, шелеста страниц. Декабрь медленно поднимался по лестнице к нужной аудитории. Каким было его удивление, когда там он увидел еще одну студентку. Более того, свою одногруппницу.
В руках у нее были раскрытые тетради, кипа листов и телефон. Она судорожно читала, готовилась и повторяла, успевая гуглить неизвестные слова.
— Привет, — тихо поздоровался Декабрь. Она вздрогнула, подняла на него взгляд и, криво улыбнувшись, помахала. — Ты разве не закрылась? — удивился он. От кого, от кого, но вот от прилежной Дженни он этого не ожидал. Она надулась и нахмурилась.
— Он не хочет ставить мне пятерку, старый пердун.
Его слегка насмешило то, как она это сказала, но он лишь покачал головой: другие студенты за четверку готовы были бы упасть старику в ноги. Декабрь никогда не понимал отличников, гнавшихся за высшими отметками. Так велика их гордость?
Дженни не была похожа на занудную ботаншу, но перфекционизмом, очевидно, слегка страдала. Всегда первая и самая активная — у нее получалось все, за что она ни бралась. Хотя при этом у нее все же получалось быть простой и дружелюбной. Потому все и звали ее просто Дженни, а не холодно — Январь.
У Дженни были короткие вьющиеся волосы и немного детские черты лица, голубой вязаный свитер с оленем и сережки в форме карамельных новогодних тростей. Она очень любила все праздничное. Как-то раз Декабрь списывал лекции с ее тетради и случайно на последних листах нашел расписанные планы на предстоящий год. Ей нравилось все новое, так много хотелось попробовать и испытать.
И они с Декабрем были такими разными…
Преподаватель посадил их в аудиторию за первую парту — Декабрю было чертовски неуютно. Ему дали письменную работу, а Дженни, раз уж рассчитывала на высший балл, должна была отвечать устно.
Она села прямо напротив преподавателя, разложив на столе свои тетради и кипы бумаг. Декабрь сидел слева от нее. Стоило увидеть задания, он понял, что ничего не сможет решить. Может, в очередной раз удастся хотя бы за старания наскребать на тройку, если понаписать хоть что-нибудь?
Но с этим стариком такое вряд ли пройдет — галиматью он не только не оценит, но еще и судорожно порвет всю работу, никогда больше не допустив студента к экзамену.
Декабрь уже отчаялся, но вдруг почувствовал, что Дженни осторожно толкает его локтем. Пока старик доставал из своей сумки бумаги, ежедневник и прочее, она незаметно развернула один из своих листов Декабрю. Та же самая контрольная… Даже вариант тот же! Разве что ему дали еще дополнительный вопрос, однако… плевать, тройка уже точно обеспечена!
Новогодний подарок судьбы?
Декабрь обрадовался, но виду не подал, осторожно начав списывать контрольную и пытаясь понять, что за дискуссию ведут между собой Дженни и старик. Он загружал ее вопросами по теории, она уверенно отвечала. Но на одном вопросе запнулась.
— В чем заключается критерий Вальда?
В ответ преподавателю были лишь нечленораздельные мычания и бровки домиком. А Декабрь подумал, что где-то что-то такое он слышал… Его дополнительный вопрос! Там вкратце рассказано про критерий Вальда, а потом приведено какое-то непонятное задание. Или действительно судьба, или новогоднее чудо, но в этот момент старику кто-то позвонил.
