Пока он отвечал, Дженни судорожно схватилась за голову, пытаясь отыскать в тетради, где же был этот дурацкий критерий Вальда.

Теперь ей помог Декабрь.

— Ах, точно! — прошептала она, бегло взглянув на протянутый текст, и, когда старик вновь стал ее слушать, ответила. Слегка запинаясь, но ответила.

— Не тянете на высшую отметку, не тянете, — прохрипел старикашка.

— Пожалуйста! У меня средний балл в зачетке пять ноль! Я на красный диплом иду! Пожалуйста!

Тот лишь хмыкнул и выхватил ее зачетку.

— Прошу вас! — взмолилась она, с трагическим видом рассматривая, как «портят» ее зачетную книжку. Старикашка был непреклонен. Расписался, захлопнул и швырнул зачетку Дженни.

— Все, свободны!

Она опустошенно стала собирать свои вещи. Старик тем временем забрал работу у Декабря. Когда он ее проверил, Дженни уже ушла.

— Зачетку! — У Декабря точно гора с плеч свалилась. Да, черт возьми, он получил этот зачет!

Когда он уходил, случайно взглядом зацепился за аттестационную ведомость, где расписывался старик, и немало удивился.

В коридоре первого этажа он столкнулся с Дженни, выходящей из туалета. Надутая, сердитая и исплаканная. Когда она увидела Декабря, смутилась и быстро отвернулась, засеменив к выходу. Так как ему тоже было по пути, воцарилась небольшая неловкость.

— Кхм, — кашлянул Декабрь. — Зря плачешь.

— Тебе не понять!

— Нет, я имею в виду…

— Конечно, тебе тройки достаточно, а мне, знаешь ли, важно иметь все пятерки!

— Да послушай…

— Старый хрен, чтоб он поскользнулся где-нибудь и проглотил свои сопли!

Ее ругательства показались Декабрю странными, но он не стал ничего говорить по этому поводу.

— Дженни, послушай.

— Да что?!

— Он поставил тебе «отлично».

— Очень смешно.

— Я серьезно. Я видел в ведомости.

Дженни с сомнением и даже раздражением посмотрела на Декабря, но, видя, что он не шутит, судорожно стала рыться в сумке в поисках зачетки, а потом листать ее.

— П… п-пятерка… — обескуражено выдала она, похлопав глазами. Декабрь изобразил подобие улыбки, а Дженни, когда до нее дошел весь смысл произошедшего, начала прыгать и визжать. — Пятерка! Черт возьми! Да! Я сделала это! Старый пердун оказался нормальным! Ура!

— И вас с наступающим, — раздалось сзади хрипловатое и недовольное. Декабрь застыл истуканом, а Дженни чуть инфаркт не хватил.

— Э, извините… — начала мямлить она, развернувшись. Преподаватель прошел мимо, а потом обернулся через плечо, посмотрев на них.

— Молодцы, что друг другу помогли. За это, считайте, баллы и поднял обоим.

«Значит, он все же это специально задумал…» — подумал Декабрь.

— Спасибо, спасибо, спасибо! — смущенно радовалась Дженни, все еще чувствуя стыд за сказанное.

— Но за проглоченные сопли не прощу, — погрозил пальцем старик. Впрочем, в следующую секунду засмеялся, чем в который раз удивил своих студентов, привыкших считать его чокнутым. Лицо Дженни озарилось.

— Беру свои слова назад! Да чтоб у вас вообще соплей не было! Сегодня в полночь загадаю такое желание! Спасибо-о!

Он махнул рукой и направился дальше — скорее всего, в деканат. А студенты, выйдя из здания, пошли на остановку. Уже темнело, общественный транспорт ходил не так часто, и мороз щипал за щеки. За пять минут ожидания они порядочно замерзли. Январь грела руки в белых варежках, а Декабрь в больших карманах своей зимней куртки. Дженни вдруг стала рыться в карманах и чуть погодя, к удивлению Декабря, выдала:

— Ну… я пойду… Пока! — криво улыбнулась она, помахала рукой и уже хотела развернуться. Декабрь приподнял бровь.

— Ты куда?

— Домой. Захотела прогуляться пешком.

Он посмотрел на ее раскрасневшиеся щеки и флегматично предположил:

— У тебя что, денег на проезд нет?

— ОТКУДА ТЫ?.. — испугалась Дженни.

«Правда что ли?..»

Несколько секунд царило молчание.

— Ладно, пойду я, пока, — наконец пробурчала она смущенно.

Дженни развернулась и засеменила прочь. Декабрь смотрел ей вслед, не двигаясь с места, но уже вскоре догнал ее и пошел рядом.

— Пошли. Провожу тебя.

Дженни удивленно посмотрела на него и замахала ладошками в белых варежках.

— Ой, не стоит, я сама могу дойти.

— Мне все равно некуда торопиться.

— Тебя что, никто не ждет дома? — спросила она, а потом поняла, какой нетактичный вопрос, стукнув себя по голове. Декабрь только пожал плечами, не глядя на нее.

— Ну да.

Дженни дрожала — по дороге они ненадолго зашли в магазинчик погреться. Оставшаяся после хот-дога мелочь Декабря ушла на банку горячего какао для Дженни.

Праздничные елки, веселая толпа и новогодние песни — наступающий праздник ощущался на каждом шагу. Декабрь и Январь почти не разговаривали, но оба думали о том, как сближает их сегодняшний день.

— Что ж, вот мой дом, спасибо, — через несколько минут и дорог сказала Дженни.

— Давай, увидимся в следующем году, — Декабрь поднял руку на прощание и подумал, что в следующем году они вновь будут сидеть в разных концах аудитории и, пожалуй, вновь не будет поводов для общения.

— Слушай… — замялась Дженни, опустив голову. — Я… у меня подруги все… уехали уже. Я бы тоже, если б не старикашка… Поэтому… Если, конечно, хочешь… Я там тортик испекла, пюре с курицей сделала… о-оливье…

Она осторожно подняла взгляд. Декабрь всегда казался ей чересчур угрюмым и бесчувственным, она звала его «кирпич-лицо» за спиной и слегка побаивалась. Сегодня он показался ей чуточку ближе, но и в этот раз вновь ее взгляд наткнулся на безмоциональное выражение. Она уже хотела проклясть и это «кирпич-лицо», и себя, жутко смущаясь — не стоило ничего предлагать! Позор-то какой!

Но вдруг Декабрь улыбнулся, мягко и тепло. Совсем легонько, однако то, как подобрели его грустные глаза, очень обрадовало Дженни.

— Весь день хотел поесть оливье, — сказал он.

Свежий снег блестел в отсветах Томских фонарей, в полночь переливался яркими вспышками фейерверков. Декабрь и Январь — такие разные — сошлись в новогоднюю ночь.