— В-великий Король?!

Не трудно было догадаться, кто это звонит. Трудно было понять — ПОЧЕМУ. И КАК?!

Тобио перевел взгляд на свою сожительницу — на ее лице был испуг. Она неловко схватилась за голову и издавала нечленораздельные звуки. Казалось, что Хината тоже не понимает, как вообще и почему ей звонит Ойкава. Среди ее бэканий и мэканий можно было понять лишь:

—Ну… Мы сейчас в тренировочном лагере… Да! Да, обязательно! Я согласна! Через пять дней. Да… — И она положила трубку, обескуражено глядя в пол.

Возможно, не прошло и минуты, но Кагеяме показалось, что молчание длилось уже очень долгое время. Он не знал, как и что спросить, но обязан был понять, почему Ойкава-сан звонил Хинате. Наконец, Кагеяма не выдержал и нарушил неловкую тишину.

— Ойкава-сан… назначил тебе… с-свидание? — Он и сам понимал, как бредово это звучит. Если догадаться о тайне Хинаты Ойкава-сан еще мог, то заинтересоваться ей?! Да не в жизни!

— Какое свидание?! — вспыхнула Шое. — Просто… встреча. Он… все знает. И поэтому я должна с ним встретиться.

Кагеяма еще не до конца понимал, что произошло, но, определенно, намечалось что-то подозрительное и плохое. Только он хотел сказать что-нибудь, как в дверь постучали. Осторожно открыв ее, показался Сугавара.

— Привет. Не спите еще? — неловко поинтересовался он. Первогодки отрицательно мотнули головой, слегка взволнованные. — Хината… можно тебя?

— Меня?

— Да. Я хотел с тобой… кое о чем поговорить.

По взгляду семпая Кагеяма понял, что он собирается ей все рассказать.

========== Глава 12. Я все знаю ==========

Сугавара чувствовал себя до смешного отстойно. А все почему? Из-за того, что Хината обняла Кагеяму? Так крепко… Но ведь она просто очень обрадовалась, испытала одновременно облегчение и счастье — почему бы под наплывом эмоций неосознанно не обнять того, кто стоял рядом? Ведь так бывает.

Суга старался себя этим успокоить, но понимал — как раз-таки эта неосознанность его и волнует! Кагеяма весь раскраснелся как помидор. Может, вслух он и говорит, что Хината его бесит, но внутри… Иногда Коуши замечал его пытливые, заботливые взгляды в сторону Шое. То ли Тобио не желает признавать симпатию к ней, то ли еще не понимает этого. Вот она, эта неосознанность.

И со стороны Хинаты… Сам Суга много раз старался ее чем-либо порадовать, если не сказать «всегда», ведь забота о ней даже почти вошла в привычку. Зайти утром в магазин, чтобы купить ее любимый сок, а потом угостить на обеденном перерыве — эти и подобные мелочи заставляли Шое искриться счастьем, что, в свою очередь, согревало его сердце. Но что бы он ни делал, Хината никогда, даже случайно, не обнимала его.

Ну и глупости же!

Суга мотнул головой. Что развел-то! Это просто маленькая мелочь, нечего так убиваться. Даже стыдно как-то.

И все же Хината доверяет Кагеяме. Вынуждена. И почему, действительно, Суга не расскажет ей, что все знает?

Он попытался представить их разговор. Что она ответит, если он скажет, что знает ее тайну? Испугается, удивится, спросит, как давно ему известно…

«Почти с самого начала».

И что дальше? Естественно, она задастся вопросом, почему же он никому ничего не сказал, не выдал ее и еще всегда так помогал! И что ему придется сказать? Признаться в симпатии? От такого Хината вообще может в обморок упасть прямо на месте. И конечно, их отношения уже не станут прежними. Эх, а его так радует, что он просто может вызывать ее улыбки своей заботой. И никто ни о чем не догадывается.

А если сказать, что узнал он об этом вот-вот… только что? И сразу же решил все спросить? Так было бы проще, но… Как он мог бы узнать об этом «только что»?

Подглядел в душе, что ли…

Суга покраснел против воли и затряс головой — нет, такого говорить точно не стоит, а то Хината еще врежет ему, и от доверия ни следа.

Или все-таки не стоит?..

Все будет как прежде, ведь ему это даже нравится. И Хината не будет лишний раз переживать.

Но…

Суга вдруг понял, что переживает слишком сильно из-за, казалось бы, мелочи. Пойди и скажи — ничего страшного не случится! Но от мысли, что Хината, возможно, станет ему еще ближе, приятно скручивало в животе.

— Как же сильно я влюбился в тебя… — прошептал он, чуть нахмурившись. До этого момента он и не понимал как. Да, она ему нравилась, хотелось ее защищать, помогать ей, видеть ее улыбку. В какой же момент все это переросло в нечто большее? Появилась ревность и… собственническое чувство.

— Это уж точно, — с мягкими нотками усмешки послышалось откуда-то сзади. Суга встрепенулся и посмотрел на говорившего. — Да-да, я здесь. И уже минут пять наблюдаю за твоими немыми терзаниями и смущениями.

— Даичи… — нахмурился Суга. Вот он дает! Настолько погрузился в раздумья, что ничего вокруг не замечает!

Савамура лишь тепло улыбнулся.

— Думаешь, как признаться девушке?

— Н-нет, не то чтобы…

— Да уж… — призадумался тот, приложив кулак к подбородку. — А ведь я никогда не влюблялся… Может, это и хорошо. А может, нет. Сложное это дело, наверное. Но для меня пока что — только волейбол, — он легонько хлопнул себя по коленям, сидя в позе лотоса.

— Да, — уверенно улыбнулся Суга и повторил. — Волейбол.

— Н-нет, я не… — вновь потерял уверенности в голосе капитан. Очевидно, тема отношений с девушками была и для него несколько волнительной. — Я не говорю, что тебе стоит отказываться от этой девушки из-за волейбола или что-то такое, просто…

— Я понял, Даичи, — улыбнулся друг. Тот вновь стал спокоен как обычно, тверд и уверен в себе.

— Ну, думаю, ты и сам знаешь, что делать. — Он встал, хлопнул друга по плечу и вышел из их общей комнаты.

Коуши снова ненадолго задумался. «Волейбол»… Для Хинаты уж точно волейбол важнее всего. И если Суга вдруг признается ей, это скажется на ней, на командной работе и вообще…

Так и не определившись, что говорить, он захотел просто увидеться с ней. И если уж получится, рассказать хотя бы о том, что знает ее секрет. Знать о симпатии ей вовсе необязательно. Так будет даже лучше для нее самой.

Вечерняя прохлада была очень приятной, успокаивала и расслабляла. Выйдя из дома и взглянув на темнеющее небо, Суга почувствовал нечто сродни умиротворению, перестал беспокоиться о том, как и что говорить — пусть все идет своим чередом.

Хината же, наоборот, была вся встревоженная.

— Что с тобой? Все нормально? — спросил Суга ее заботливо.

— Д-да… да-да! — она мотнула головой, хлопнула себя по щекам, мол, соберись, семпай же здесь, что вызвало у него теплую улыбку. Все-таки она безмерно мила… — Как хорошо на улице! Не жарко, приятная прохлада!

— Это точно. Пройдемся немного?

— С удовольствием, семпай!

Несколько секунд или даже минут они шли в тишине, было спокойно на душе. Но затем Шое все же не сдержалась и спросила, так и не дождавшись, когда Суга начнет разговор.

— Так о чем вы хотели со мной поговорить?

Коуши остановился, и Хината вынуждена была тоже. Он был так задумчив, что ее это насторожило. Она вдруг подумала, что никогда сама не интересовалась, как дела у него. Принимала его заботу и помощь почти как должное. Хорошо к нему относилась, но ничего не давала взамен.

Только она подумала, что, может, стоит тоже проявить чуточку внимания и справиться о его состоянии, иначе почему же он такой загруженный? Но слова заботы так и не прозвучали, потому что семпай повернул голову, обратив пристальный, серьезный взгляд на нее, чем заставил ее на мгновение потерять дар речи.

— Хината…

— Да, семпай? — почти выкрикнула она. Откуда взялось это непонятное волнение? Что за странный… страх? Она не могла понять, чего боится, но чувствовала, что сердце забилось быстрее.

— Ты можешь доверять мне.

Это было сказано твердо, серьезно, и Шое неосознанно почувствовала, что перед ней стоит взрослый человек, на которого можно положиться.

— Я… доверяю вам… — чуть нахмурившись, ответила она, не понимая, что значит эта его фраза.