Они с гордостью называют себя москвичами, с пренебрежением относятся к своей стране, которой не знают, поскольку сидят в своём каменном мешке или путешествуют за границей… А жители глубинки мечтают о переезде в столицу. Самый дорогой город мира манит, словно золотая жила Клондайка! Деревня вымирает, закрываются сельские школы, уезжает в города молодёжь, одни старики остаются, чтобы дожить свой век на родной земле…

После Октябрьской революции была провозглашена диктатура пролетариата, и жизнь рабочего люда стала примером для подражания. Индустриализация подхлестнула рост городов. Крестьян прикрепили к колхозам, чтобы обслуживать нужды промышленности, и вплоть до 70-х годов своих паспортов сельчане не видели. С освобождением от колхозного рабства деревня начала разваливаться. В городах были все блага развитого социализма: универмаги, кинотеатры, дома культуры и отдыха, – которых не знал житель глубинки! Радости тихой деревенской жизни приносились в жертву удобствам и развлечениям городской жизни. Но путь к сомнительному материальному благосостоянию пролегает через треволнения, беготню и сердечно-сосудистые заболевания. Коротка жизнь горожанина! Не слишком ли высока цена за комфорт? «Привычка свыше нам дана: замена счастью она». Эти слова Пушкина я вспоминаю всякий раз, как думаю о жизни в городе, где нет свободы, где обман подстерегает на каждом шагу, где на улицах и в сердцах людей царит суета, где всё искусственное, в том числе и люди, прячущие лица за масками на работе и дома. Нет чистого воздуха, родниковой воды, парного молока, домашних продуктов и настоящей подлинной природы…

В тот год моя сестрёнка Алёна училась в первом классе московской гимназии; Аня была во второй раз беременна.

– Кого ждёте? – спрашивал я с улыбкой на губах.

Она просияла:

– УЗИ показало – будет мальчик.

– Всегда мечтал о младшем брате! Я рос домоседом, без друзей, мама говорила, что у меня особое предназначение… И я изучал языки. Учил Библию…

Аня посочувствовала мне:

– У тебя, наверное, было трудное детство!

Я задумался:

– Тогда я многого не понимал. Мне кажется, она сгорела в заботе обо мне. Я до сих пор чувствую свою вину перед ней…

– Андрей, давай, не будем о грустном, – улыбнулась Аня, – расскажи лучше о работе. Мы видели тебя мельком в выпуске новостей… Это целое событие!

Я отшутился, не желая говорить об этом процессе:

– По секрету скажу только тебе: министр – тот ещё пройдоха!

Она засмеялась:

– Андрей, не пора ли тебе подумать о продолжении рода? Как у тебя с девушками?

– На девушек времени не остаётся, – улыбнулся я. – Как в песне поётся: «первым делом, первым делом – самолёты»! Работой заваливают в мэрии. МГИМО. Этот процесс… Честно говоря, измотал он меня!

«И всё напрасно», – подумал я с досадой.

– У тебя есть судебная практика. Почему бы тебе не перейти в частный сектор, где более высокие зарплаты? – спросила Аня. Я заглянул в глаза её и понял подоплёку этого вопроса. «Все женщины одинаковы: кроме денег и всего, что с ними связано, никаких других забот!» – подумал я и сказал вслух:

– Зарплаты мне на жизнь хватает, дело в другом… Я чувствую в себе недюжинные силы, которые расходую в холостую!

В комнату заглянул отец и прервал нашу беседу:

– Прошу всех к столу.

Он ухаживал за своей беременной женой и время от времени сам хозяйничал на кухне. Я скривил лицо при виде рыбы, но, будучи в гостях, угощения не выбирают.

Разговор за столом, как этого и следовало ожидать, зашёл о деле министра.

– Что случилось? Почему обвинение рассыпалось? – полюбопытствовал отец.

Я недоумённо пожал плечами:

– Потерпевший изменил показания…

– Говорят, на него надавили, – осторожно заметил отец.

Я скривил губы в усмешке:

– Одно могу сказать – министр не виновен. А надавили или нет… Это уже другой вопрос! Главное – восторжествовала справедливость. И, я надеюсь, что ФСБ пробудится от бюрократической спячки и нанесёт удар по британской агентуре в Москве… Путин – слишком неудобный политик для Запада. В Вашингтоне и Лондоне на всё пойдут, чтобы не допустить его третьего срока!

Отец задумчиво поглядел на меня:

– Стало быть, ты помог ему удержаться у власти…

Я слабо улыбнулся:

– Ну, почему я? Просто так сложились обстоятельства! Люди негодуют: почему не осудили взяточника? Что-то тут нечисто! Народ не доверяет чиновникам… И, увы, не без оснований! В наши дни служба стала разновидностью бизнеса. А денег много не бывает… Ищут они способы преумножить свои капиталы. А люди и сами подчас несут в конверте благодарность начальнику, от которого зависит скорейшее рассмотрение насущного вопроса… Так, на Руси было испокон веков, ещё в эпоху кормлений. В коррупции виновато всё общество с его взглядами на жизнь. Разруха в головах! Мы потеряли это поколение молодежи, но дети, которые родятся в следующие годы. В двадцатые, тридцатые… Мы должны сделать всё, чтобы воспитать их другими! С ними нам строить новую Россию и защищать её…

Нет, не изменить взрослого человека! Горбатого только могила исправит. Цивилист Медведев уголовное законодательство пытается вывести на европейский уровень. Он не понимает, что люди, вышедшие из преступной среды, признают лишь закон силы. Смертный приговор – подчас единственный выход для сильного правителя. Государство ограничило себя в средствах, идя на поводу у Совета Европы…

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.