— Меня это не устроит. Мой отряд берет оплату исключительно артефактами из предложенных на выбор.
— Мы не оплачиваем услуги подобным образом.
— Полагаю, что мы сможем договориться. Все зависит от того, какие именно задачи предстоит для вас решить. Огласите, пожалуйста, весь список.
— Я не выдаю задач наемникам лично. Этим занимаются мои заместители. Обратитесь к Мойре Дебри, она регулярно присутствует в ратуше Старого Города.
— Хорошо, я обращусь туда. Еще какие-нибудь вопросы у вас есть?
— Вы так и не сказали мне целей пребывания в городе.
— Разведка. Небольшая торговля, оценка спроса и предложения. По сути, та же разведка в конкретной прикладной области. Участия в осаде не предполагалось, но, судя по тому, что я уже выяснила, придется заняться и этим.
— Например, устранить одного из противников?
— Уважаемый Конрад, вы и сами очень неплохи в ночных атаках, однако даже не пытаетесь устранить кого-либо из генералов, вас атакующих. И мы оба знаем причину этого. Но неужели вы полагаете, что я соглашусь на подобную самоубийственную и при этом абсолютно бесполезную миссию?
— Среди врагов есть и те, кто ниже рангом. Отвлекаться на них лично не хотелось бы. С вашим появлением возникает возможность их устранить.
Я откинулась на стуле, внимательно наблюдая за Конрадом, и обдумывая ситуацию и его персону куда сильнее, чем заданный вопрос — с ним-то все было понятно. А заодно оценивая всю сцену хотя бы на мой слух, для которого в тесном помещении не было каких-то серьезных препятствий. Вот пара вампиров шепчутся, обсуждая вчерашнее представление в театре: Джангария Тао, видимо, большая поклонница творчества Уильяма Шекспира, регулярно ставит его спектакли. Вот, похоже, рота местной самообороны радостно обсуждает вперемешку недавние штурмы и, конечно, местных дам. Причем чередуя приятные воспоминания об их достоинствах с сожалениями о том, что тех уже нет, да и не нужны они стали теперь. Вот тот самый торговец-зомби дождался посетителя-вампира, и они обсуждают какую-то контрабандную операцию. А вот Абель Каннинг удалился в подсобное помещение, ранее бывшее кухней, и, тихо ворча на свою судьбу и своей начальство, судя по звукам, рубит… Не хочу думать о том, что он там рубит!
Единственный экземпляр нежити, который не проявляет абсолютно никаких эмоций или чувств, который холоден, как сама смерть — это вампир Конрад Кёрз.
Я бы сказала, что он откровенно выбивается из окружения именно своей безэмоциональностью и холодностью, своей автоматичностью. И это при том, что здесь присутствует Дива, которая своими экстра-настройками и “оживляет” данную сцену. В которой Конрад ведет себя, так, словно…
Да быть такого не может!
Хотя, собственно, а почему не может-то? Очень даже может!
Но что тогда мне с этим делать?
Ладно, я подумаю над этим позже. А пока…
— Подобного рода задание выглядит реалистичнее. Скажите, осталась ли где-то в городе схема его подземных коммуникаций? Как вы сами должны понять, под землей мы чувствуем себя гораздо комфортнее любого. Даже вас.
— Вопрос нахожу логичным. Схема может найтись в городской библиотеке при университете. В случае принятия задания, вам будет разрешен допуск туда.
— Вы так охраняете какое-то бесполезное сборище пыльных бумажек?
— Многие думают, что там еще есть что-то ценное, так что охрана присутствует. Не столько для защиты содержимого, сколько для выявления вражеских действий.
— Как явная, так и тайная.
— Совершенно верно.
— У вас еще есть ко мне вопросы?
— Пока нет. Где вы расположились, мне известно. Как только очнетесь, жду вас в ратуше, там мы обсудим возможные задания и награду за них, — Конрад встал. — Мне пора идти.
— Минуту. У меня к тебе тоже есть одно дело по имени Чонси Хопкот.
— Претензии к ней я не рассматриваю.
— А у меня претензии не к ней, а к тебе от нее. Хочешь лишиться лучшего своего шпиона — продолжай запрещать ей лечь в могилу.
Конрад сел.
— Такие, как она, не устают, — констатировал он.
— Я вижу, что местная нежить: вся, вплоть до такой, как скелеты и привидения — сохранили не только разум, но и души. А раз так, то ей стал присущ такой недостаток Живых, как ментальное выгорание. Объяснять, что это такое? Он и нам, вампирам, присущ, иначе бы мы не нуждались в дневном сне.
— Я понял тебя, — Конрад впервые проявил хоть какую-то эмоцию: легкую тревогу.
— В общем, я ее собираюсь похоронить, и не хочу потом иметь от тебя какие-то претензии. Если этого не сделать, дальше будут проблемы.
— Претензии будут уже сейчас.
— А проблемы чуть позже, согласна. Я понимаю, что три дня без такой прекрасной Маты Хари может создать определенные сложности. Но никто не знает, сколько еще продлится осада. А насколько я поняла, день в запасе у вас есть. То есть, сейчас самое лучшее время дать ей отдохнуть. Тем более, что она уж точно это заслужила.
— Хорошо, я даю тебе разрешение на похороны. Чонси и в самом деле славно потрудилась на благо Ил Алука. Было бы неправильным потерять ее.
— Скажи проще: у тебя не слишком велик арсенал ее устрашения. Весом, но не велик. А ее арсенал пакостей наоборот: велик, но далеко не так болезнен. Враждовать вам не выгодно вот и незачем наживать себе врага там, где имеется вполне надежный союзник.
Конрад презрительно усмехнулся.
— Если на этом все вопросы закончились, то я изволю откланяться. Пока ты с меня не стребовала что-нибудь еще.
— Пропуск в музей, например?
— Туда можешь отправляться без пропуска, а то крошка Ти совсем заскучал.
Юмор? Я искоса посмотрела на Конрада, как бы говоря взглядом: “За кого ты меня принимаешь?” Впрочем, это было уже незачем: вампир спокойным шагом отправился прочь из паба. Причем, двигался он так целеустремленно и уверенно, что, думаю, пойди он по прямой к выходу, посетители и столы бы успели убрать с его дороги.
— Ну и мы пойдем, — бросила я, провожая местную Власть взглядом. — А то местечко очень уж поганое.
От паба отходили молча, каждый думая о своем. Первым, как это ни странно, очнулся Гулринар.
— Если у местной нежити есть душа и разум, то и соответствующая магия должна на них действовать, по идее, — высказался он.
— Возможно, так.
— А значит, их можно определять не только по некроэманациям! — торжественно произнес Гулринар. — Я-то думал тогда, что не так… Чонси! Ты следишь за нами, теперь я это точно знаю!
— Именно Чонси? — уточнила я.
— Да-да, у местной нежити имеется ментальный слепок, а его можно отличить один от другого! Непросто, но если знаешь на что обращать внимание, то это вполне реально. И именно он помогает маскировать некроэманации. Но сам при этом себя проявляет. Просто не ждешь, что такой эффект будет проявлять призрак.
— Я не призрак, — недовольно заявила выплывшая из стены Чонси. — Я неупокоенный дух. Призраки совсем дурные, даже если еще что-то соображают. Вот, Джадис, например. Она как раз призрак.
— Призраки, привидения, спектры, духи — не суть важно, эффект в случае Некрополиса одинаков. Даже у материальной нежити он ощутим, а уж у нематериальной, я бы даже сказал, доминирует.
— То есть, я теперь не смогу спрятаться от тебя? — уточнила Чонси.
— Сможешь, — ответил Гулринар. — Если не будешь сосредотачивать свои мысли на мне или тех, кто находится рядом со мною. Непросто, но, в принципе, нет ничего невозможного. Правда, в этом случае станут заметнее твои некроэманации. Впрочем, вряд ли кто-то догадается до такого трюка. Тут нужно иметь одновременно способности к магиям Смерти и иметь хотя бы небольшое представление о магии Разума. Хотя бы на уровне знаний по Артефакторике.
— Ой, Старик, опять лукавишь по старой привычке. Когда это ты успел обзавестись рангом в магии Разума? — без всякого амулета почувствовала я привычное привирание Гулринара.
— Было бы что-то сложное, Леди, в вашем-то Замке… — скромно потупился Гулринар. — Но некромантам крайне редко нужна магия Разума, и мало кто владеет ею. И наоборот, как мне кажется, тоже. А тут нужно именно такое необычное сочетание, да вдобавок еще и понять, что на эту нежить магия Разума может и подействовать.
