Стоит отдать должное, на мостике Роберт Шеученка появился раньше всех остальных коллег, тихо поздоровался и молча уселся на свободное место.

— Капитан, — следующей комингс переступила ослепительно рыжая мулатка средних лет, из тех, в кого можно бы и влюбиться, не случись на пальце кольца. Медчасть на борту числилась столь же гражданской клиникой при службе охраны аэродрома. Частной клиникой. Отдел грубой военно-морской шутки разумеется отправил горящую патриотизмом дамочку совсем не туда, где её муж служил оператором баллистического вычислителя главного калибра. Но опытного пластического хирурга даже это не испугало. Вирджиния Леслин Элинор Лазарус Хунта прекрасно обжилась в своей новой «клинике».

Неустранимая проблема адмирала Такэхито и впрямь оказалась из тех, что не обойти доступными средствами. Триста с лишним человек из девятисот пятидесяти восьми списочного личного состава на борту ВАС-61 «Кайзер бэй» не имели ровным счётом никакого отношения к военным структурам. Ну или хотя бы флоту.

Потёртому жизнью полуседому — соль и перец — мужику в фуражке береговой охраны и с ветеранскими плашками конного артиллериста за позапрошлую войну капитан улыбнулся почти как родному. Всё-таки первый настоящий офицер... командир батареи охраны плавучего аэродрома. Не частник — и на том уже спасибо.

Вопрос, насколько человек самую малость помоложе адмирала Такэхито соответствует нуждам современной войны, крайне занимал капитана Такэду. Комбат Скотт Петерсон давно разменял пятый десяток. Именно ему предстояло отвечать за главный башенный калибр в бою. Четыре башни спаренных восьмидюймовок — это всего лишь на одну пушку меньше, чем нёс в бой прошлый корабль Такэды.

Зачем авианесущему борту главный калибр, Айвену Ивановичу Такэде прекрасно объяснил его прошлый опыт беспомощного пассажира в линейном сражении. Битые сутки яростной, на прогар лейнеров стволов, перестрелки с имперскими крейсерами сопровождения, закончились тем, что «Музыканта» и его прикрытие размолотили в хлам. Только героизм команд эсминцев дымопостановки помог кораблям на ходу дожить к ночи.

Следующими почти одновременно явились главной рабочей смены навигатор и радионавигационного лётного центра дипломированный квази-есаул. Оба почти ровесники свежеиспечённого капитана. Оба, разумеется, младше.

Только вот навигатор Харальд Бьорн Катори честно отзубрил своё в академии Флота, повышение заработал в первый год войны, а вперёд и вверх шёл не сильно медленнее самого Такэды. Квази-есаул же Збых Кащенюк военный диплом свой по большому счёту получил авансом, в Нуэво-Рижском электротехническом, лавочке хоть и уважаемой, но скороспелой, коммерческой и гражданской. В довоенные годы и на хорунжего с такими багажом предоставление написать брезговали.

Увы, война брала своё. Экипажи упрямо молодели.

К счастью, не целиком. Набмех борта, солёный морской волк, пришёл на «Кайзер бэй» после четверти века на торговом флоте. Для набольшего головы механиков ВАС-61 «Кайзер бэй» Леона Дуллахана не поменялись ни суть работы, ни даже рабочее место. Последние лет десять перед войной он ходил по морю на совершенно таких же коробках с четырьмя котлами и пятицилиндровыми возвратно-поступательными движками Мюнхгаузена.

Вспомогательные авианесущие суда во многом повторяли исходные быстрые транс-океанские контейнеровозы. В конструкции машинного отделения — просто целиком. Верфи Чезаре могли родить пять дюжин новых бортов за два года — и это единственное, что имело значение. Некоторая потеря в предельных боевых характеристиках с точки зрения Конфедерации вдрызг проигрывала возможности поставить в строй на дюжину коробок больше за то же время.

К сожалению, людей за тот же срок произвести в нужном количестве и сразу нужной квалификации не вышло бы и при всём желании. Что и порождало вполне ожидаемые неустранимые проблемы.

— Дамы и господа, — начал свою речь Такэда, — сегодня я собрал всех, кто уже исполняет обязанности на борту ради короткой беседы о нашем дальнейшем сотрудничестве. Перед нами стоит задача боевого слаживания очень разных команд в составе общего экипажа. Моя главная задача — наладить работу лётной полусотни. При взаимодействии нашего эскортного судна, других бортов того же класса и боевого сопровождения таск-группы мы обязаны приблизиться к возможностям полноценного авианосца довоенной постройки. Во многом остальном я буду вынужден полагаться на ваши опыт, знания, смекалку и профессионализм. Надеюсь, мы с вами сработаемся.

— Копия нашего контракта передана вам с утренней почтой, капитан, — всё так же тихо и почти без эмоций в голосе произнёс Шеученка. — «Гринграсс пэйнтерз» всегда готовы подтвердить свои репутацию, ответственность и профессионализм. Согласно договора, разумеется.

— За такие-то деньги, — вполголоса подпустил шпильку комбат Петерсон, — могли бы и поработать.

Такэда вздёрнул бровь. У адмирала Такэхито, который и стал образцом для вдохновения, это получалось куда убедительнее и весомее. Новая команда подчинённых Такэды всей этой пантомимы банально не заметила. Пусть и с одним единственным исключением.

— Наш уважаемый ветеран пытается с присущим ему тактом намекнуть, — пришла на выручку командиру Вирджиния Хунта, — что вы сейчас просто не прочувствовали в полной мере пропасть, которая отделяет привычных для вас флотских от частников. Причём вторая часть этой проблемы касается уже его подчинённых. Но комбат Петерсон считает её чем-то очевидным и привычным, и просто не видит затруднений.

— Гарнизон батареи охраны плавучего аэродрома укомплектован обученными срочниками второго года службы и полностью готов выполнить любую боевую задачу! — немедленно откликнулся комбат.

— Простите? — Такэда на мгновение потерялся. — Кем укомплектован?

— Срочниками, капитан, — с удовольствием повторила Хунта. — Стиллмановский призыв. Мальчики из народа. Ещё год назад валили деревья, рубили уголь в шахте или коровам хвосты крутили. Теперь они стоят на элеваторе главного калибра, работают в башнях или, скажем, пытаются разнообразить свой досуг, гоняя ненужную жестянку ногами между стеллажами на складе фульмината ртути.

Такэде стоило изрядных усилий сохранить подобающее капитану выражение лица, из тех, что постоянно держал на мостике в любой затруднительной ситуации теперь уже адмирал Такэхито.

— Но технически борт полностью исправен, — закончила Вирджиния Хунта. — Его вылизывали для показухи Стиллмановской инспекционной комиссии. В медчасти по шкафам и сейфам есть то, чего я на гражданке и в контрабандной-то продаже уже год не видела.

— Будем считать это отсутствием жалоб на комплектацию подотчётного вам хозяйства, — невозмутимо, как ему казалось, выдавил Такэда. — Что с радионавигационной частью?

— С этим можно работать, — Харальд Катори недовольно дёрнул щекой. — Но руководством пользователя навигационного комплекса «Марк IX» в двух томах можно забить насмерть полугодовалого щенка пастушьей собаки. Мы просто не знаем, какие могут вылезти сбои у этой железяки, и что на самом деле может поломаться у неё внутри.

— Отличная техника, — поспешил оправдать новинку Збышек. — Помехоустойчивые лампы, микроприводы точного хода... её делали на той же базе, что и защищённый навигационный помощник ударной полусотни. Агрегат получился новый и немножко того... секретный. Вот.

— Уточните секретность, — Такэда ждал уже любой подлянки, и та не замедлила последовать.

— Не такой секретный, как два вагона сборных телеуправляемых мишеней для подготовки зенитных постов службы охраны аэродрома, которые хранятся за вторым палубным лифтом закутанными в парусину, — ядовито пояснил Харальд Катори. — Поскольку нам хотя бы позволено официально знать про их существование. Но полная документация на инновационные рабочие посты командного острова штатно хранится у бортового секретчика. Наш бравый молчун и его заместитель отсутствуют на этой встрече только потому, что доблестно несут службу возле бортового сейфа.