— Я, может, тебя удивлю, — ухватился я за возможность. — Но это моя песня. И у меня ещё есть такие, на альбом хватит, а то и не на один.

— Брешешь! — недоверчиво уставился на меня Иван, а потом очухался: — Ты серьёзно?!

— Ага, — я кивнул, — неделю назад шпане её спел, а гляди, как растащить успели.

— Да я случайно услышал, — смутился парень. — Но… это же классно! Давай я сейчас бате позвоню, договоримся…

— Погоди! Не части, — осадил я юного бизнесмена. — Есть два условия. Давай я всё тебе расскажу, а ты уже дома с отцом обсудишь, надо ли это вам. Или, если подскажешь, к кому обратиться, буду благодарен. Но сразу скажу, если возьметесь сами, — десять процентов ваши.

— Ну, теперь батя наверняка согласится, — прям расцвёл Ваня. — Так что там у тебя за условия?

— Во-первых, моего имени не должно быть ни как автора текстов, ни как владельца прав. — И, видя полное обалдение собеседника, я пояснил: — У меня много планов, и позиционирование себя как автора блатняка может серьёзно им помешать. Я бы вообще не связывался с этой темой, но очень нужны деньги. Точнее, капитал. И вот это второе условие. Мне нужен аванс. Но можно не деньгами, а просто помочь кое в чём. Прямо сейчас мне требуется мощный домашний компьютер, со всей периферией. Принтер, сканер, широкополосный интернет. Полный фарш, короче. А ещё я собираюсь открыть своё дело, точки быстрого питания. Фаст-фуд, если на западный манер. Здесь готов даже взять кого-нибудь в долю, но только в соотношении семьдесят на тридцать, и моя мама будет директором.

— А… — снова завис Шило. — Считаешь, дело выгорит? Что-то я не видел, чтобы люди на улице активно жрали.

— Ты просто внимания не обращаешь, — отмахнулся я. — К тому же я хочу задействовать вполне конкретную целевую аудиторию. Студентов. И уверяю тебя, они сожрут всё, что мы предложим. А предложим мы не просто какие-нибудь пироги или беляши из непонятного мяса, которое то ли гавкало, то ли мяукало и неизвестно сколько уже лежит на прилавке. Мы дадим им царицу быстрого питания — шаурму!

— Значит, проваливаешься в сатори… — Виктор Михайлович побарабанил пальцами по столу и жёстко обломал мои радужные мечты. — Не лыбься. Хорошего в этом ровно столько же, сколько и плохого. Да, развитие будет идти гораздо быстрее, но и шансы на то, что ты просто не выйдешь из медитации, весьма велики. По крайней мере, на начальных этапах. Вот когда станешь хотя бы кандидатом, будет проще, а пока убиться легче, чем поднять ранг.

— Но должен же быть какой-то выход, — отказываться от возможности стать полноценным энергетом я не собирался. — Раз проблема известна, значит, есть методики решения. Ну, или хотя бы идеи.

После встречи с Шилом я, естественно, отправился к тренеру, так как проблему методики развития нужно было решать в зародыше. Не хватало ещё загнуться во время очередной медитации. Буст трудоспособности — это прекрасно, но жизнь мне была дороже. Бросать же тренировки тоже не хотелось, всё же энергет — это не только сила, но и здоровье, долголетие и прочие радости жизни. И чем выше ранг, тем дольше может прожить человек. Как минимум этого было достаточно, чтобы заинтересовать меня, который один раз уже умер, хоть и не помнил, от чего именно.

— Есть, как не быть, — подтвердил Выгорский. — Например, отказаться от развития.

— Очень смешно, — скривился я. — Я серьёзно. Какой идиот добровольно откажется от возможностей энергета.

— Есть и такие, — пожал плечами Михалыч, — и немало. По статистике, пятьдесят процентов Юниоров, впадающих в непроизвольное сатори, прекращают занятия из-за страха не очнуться. Но есть и другая проблема. Ты сегодня тренировался? После медитации.

— Эм… нет, — задумался я, а потом понял о чём речь. — Я кодил, писал программу. И такой работоспособности у меня никогда ещё не было. За несколько часов я фактически половину проекта закончил. Речь об этом идёт, я так понимаю?

— Сообразительный, — довольно кивнул Выгорский. — Подобные усиления сродни наркотикам. Очень легко подсесть и тяжело отказаться. И процентов тридцать тех, кто всё-таки решает продолжать развитие, попадаются в эту ловушку.

— В общем, получается, что сатори хоть и эффективно для развития, но при этом весьма опасно, — подытожил я и посмотрел прямо в глаза тренеру. — А что лично вы посоветуете?

— Я много чего могу посоветовать, — ухмыльнулся Виктор Михайлович, наливая закипевший чай в кружки и выставляя на стол коробку конфет «Птичье молоко». — Другой вопрос, а зачем мне с тобой возиться? Какая от этого польза?

— Зачем-то вы меня к себе взяли, — я пожал в ответ плечами. — Значит, у вас были свои резоны. Илья Демидович, конечно, за меня попросил, но думаю, если бы вы сами не захотели, то отфутболили бы в две секунды.

— Резонно, — кивнул Выгорский. — Но есть нюанс. Одно дело взять в общий поток. Другое — возиться с тобой лично. И пока причин для этого я так и не вижу.

— А что вас интересует? — я тяжело вздохнул, понимая, что сейчас опять буду палиться. — Вы же знаете о моей… необычности. Сны там и всё такое. Так обозначьте сферу своего интереса, а я посмотрю, смогу что-то предложить или нет. Например, об энергетах, методиках развития, техниках и прочем я не знаю вообще ничего. А вот информационные технологии — это запросто. К примеру, могу дать совет, как получить большую сумму денег в электронном виде, пригодных для тайных расчётов за границей. Для нелегалов почти идеальный вариант.

— С чего ты взял, что меня это интересует? — равнодушно отхлебнул чаю Михалыч, но я заметил короткий острый взгляд, брошенный на меня. — Нелегалами занимается Главное управление внешней разведки.

— С которым контора постоянно конкурирует, — усмехнулся я. — Нет, ну, если неинтересно, то ладно.

— Не играй со мной в эти игры, мальчик, — от тренера повеяло ощутимой угрозой. — Я на слабо вестись перестал, когда тебя ещё в проекте не было. Толком объясняй, что за деньги, почему они подходят для тайных операций, и почему ты сам на них лапу не наложил. Живёте вы с матерью небогато, прямо скажем.

— Так вы первый начали, — я ничуть не испугался и так же равнодушно отхлебнул чаю. — А насчёт денег. Это новая электронная криптовалюта — биткоины. Если быть точнее, то целая децентрализованная пиринговая платёжная система, использующая данную валюту. Думаю, сложные технические подробности можно опустить. Главное, что владельцы этих самых биткоинов скрыты мощными криптографическими методами. И хоть можно отследить переводы внутри сети, они открыты, но вот узнать подробности уже нет. Зато эти самые биткоины можно обменять на нормальные деньги. И вот тут самое интересное. Сейчас курс биткоина равен одному центу. Но пройдёт совсем немного времени, и он вырастет до десятков тысяч долларов. Представляете, какой это уровень прибыли? Но самое главное, никто не будет знать, что они у вас. Идеальный вариант для нелегальной работы.

— А ты, значит, у нас альтруист, — усмехнулся Выгорский. — Тебе деньги не нужны.

— Почему? — искренне удивился я. — Нужны. И не надо на меня такими словами материться. Но есть нюанс. На данный момент, чтобы купить биткоины, нужна валюта. В рублях их мне никто не продаст. И когда курс вырастет, опять же, придётся продавать в долларах. Ну, или фунтах стерлингов, марках, йенах. Короче, палево во весь рост. Статью за валютные махинации никто не отменял. Так что хоть это и сладкий кусок, но я предпочитаю что-то более безопасное. И валить из страны для меня тоже не вариант. Можете смеяться, но патриотизм для меня не пустой звук.

— Смеяться не буду, — кивнул каким-то своим мыслям Михалыч. — Я, правда, имел в виду немного другое, но передам твои слова куда надо. Сам я в этом ничего не понимаю. Если ты прав, жди благодарности. У нас каждый получает по заслугам. Мою помощь ты, считай, тоже получил. Для меня патриотизм и ответственность тоже не пустой звук. Так что теперь приходишь сюда каждый день после школы. Будем учить тебя правильно входить в сатори, а главное, выходить из него самостоятельно.