— Что, воровку защищаешь?! А между прочим ты ее привел к нам в деревню! Мы ее приняли как свою да за тебя, дурня, обрадовались! Думали, появилась в твоем доме наконец-то женскае рука. Будешь отныне жить как нормальный мужик. Нет, чтобы добротную бабу завести, ты притащил воровку! Пригрели змею! Только и делай, что следи за своими вещами да мужьями!

— Дорогая Любовь Михайловна, да что вы такое говорите? Никого я не приводил. Регина просто отстала от группы и заблудилась в лесу. Как приедет автобус, она отправится домой. Так что, успокойтесь и идите по домам.

— Нет уж! — возразила толстая баба, встав в позу. — Пусть сначала сарафан моей Надьки вернёт!

Владимир с интересом посмотрел на Регину.

— Ты чего, сарафан уперла? — со смехом спросил он. — Любовь Михайловна живёт на другом конце деревни. Стоило из-за сарафана столько переться?

— Ничего я не крала! — пискнула с возмущением Регина. — Как ты это вообще представляешь?

— Но у меня дома нет женской одежды.

— Мне домовые принесли. — Шепнула Регина Владимиру.

— Ах, вот оно что.

Владимир вновь обернулся к толпе.

— А этот сарафан точно вашей красавице принадлежит? — хитро по интересовался он.

— Точно! — Никак не могла угомониться толстая баба. — Те же узоры и цвет похож!

— Ой, да ладно? — вдруг встряла другая женщина. — Как узоры могут быть похожи, когда у твоей платье было в белый горох, а этот черный!

— А какая разница?! — гаркнула на нее толстая баба.

— И сарафана у нее отродясь не было, — заметила вторая женщина.

— Как это не было?! Моя Надька — первая модница в деревне!

— Да она балахоны носит вместо платьев! Какой у нее размер? Шестидесятый? — вскрикнула третья баба из толпы.

— У нее кость широкая!

— Ага и бока жирные!

Толстая баба сцепилась языком с крикливой толпой, а Владимир с Кешбеком и Региной под шум удрали с того места. Отойдя на приличное расстояние, Регина пришла в себя.

— Ох, блин, я думала они порвут меня.

— Зря им Володя помешал, надо было бы отдать тебя на растерзание! — едко произнес Кешбек.

— За что ты так со мной? — с обидой спросила Регина.

— Чтобы меньше лезла туда, куда не надо. Сначала в доме у ведьмы оказалась, а теперь к самой Любови Михайловне полезла. Ты совсем безбашенная!

— А Регина здесь при чем? Эта Любовь Михайловна — дура. Даже не разобравшимся, начала драку. Да если бы не мы, она отметелила бы девчонку ни за что! — Грозно сказал Владимир. Регина посмотрела на него и заулыбалась своему защитнику, хотя Владимир на нее ни разу не взглянул.

— Зато в следующий раз умнее бы была, — отрезал Кешбек и замолчал.

Владимир тоже не стал продолжать разговор, а Регина просто шла молча, топая босыми ногами. Она чувствовала обиду на Кешбека и ей хотелось, чтобы он поскорее ушел. Но Кешбек следовал с ними до самого дома.

Втроем они зашли в дом и у самого порога наткнулись на бродящего Сему. Домовой ходил от одной стены к другой, издавал вздохи и гонял пылинки в лучах солнца.

Владимир бросился к кухонному шкафчику, вытащил оттуда пакет с овсяным печеньем и протянул несколько штук домовому. Тот недовольно хмыкнул и жестом попросил добавить.

— А не много ли за сарафан? — смешливо поинтересовался Владимир.

Но Сема протянул ручку и на ладони у него оказались десять кружочков печенья. Сладость была погружена в карман штанов, а сам домовой, разбежавшись, прыгнул в крошечное зеркальце над раковиной и исчез.

Регина от удивления чуть рот не открыла.

— Что это было? — спросила она.

— Это был мой домовой, которому ты дала указание, а заплатить забыла. Вот он и ждал, когда с ним расплатятся. Еще немного и он начал бы вредить.

— Я не про это. Куда он делся?

— Ушел к себе.

Владимир с Кешбеком подошли к столу. Владимир достал из карманов деньги, бумажные и монеты, посчитал и разделил на три части. Одну часть он сгреб себе, две другие забрал Кешбек.

— Как это ушел к себе? — вновь пристала к Владимиру Регина.

— Вся нечисть и нежить живёт в своем мире. В наш мир они приходят на время. Сема сделал уборку дома и ушел к себе, — ответил Владимир и обратился к Кешбеку, протянув пакет с печеньем. — Раздашь, давно никого не угощали.

— Ага, они прям без твоих сластей жить не могут, — проворчал Кешбек. Казах забрал деньги с печеньем и вышел.

— За что он злится на меня?

— Не обращай внимания, — махнул Владимир рукой.

— Как не обращать? Он так грубо со мной разговаривает, я еле сдерживаюсь, чтобы не ответить ему тем же!

— Этого точно делать не стоит. Кешбек перебесится и всё станет по-прежнему.

— Я его раздражаю своим присутствием. Скорее я обратно домой свалю, чем он смирится.

— Домой ты пока не собираешься, так и нечего переживать. Даже не заметишь, как вы подружитесь. А пока будем думать, как избавить тебя от этой заразы.

Владимир взял ее за конец пальца и рассмотрел на свету. Регине его идея не понравилась. Ее дар ведьмы не беспокоил. И даже наоборот, она хотела бы побыстрее его освоить, но пока было не время. Во сне Мара обещала, что им осталось ждать не так уж и много.

Вместо того, чтобы решать проблему, Регина выпросила у Владимира денег и отправилась в единственный магазин. Здание она нашла без труда. Над покосившейся дверью виднелась бледная вывеска "Кибет". Скорчив брезгливую гримасу, Регина осторожно вошла в магазин.

Внутри было ничем не лучше, чем снаружи: железные решетки на окнах, деревянные полы и стены, которые когда-то давным давно были выкрашены голубой краской, а теперь лупилась, словно обгоревшая кожа. С потолка, на черном проводе, свисала самая обычная лампочка. За большим прилавком, накрытой старой скатертью, стояли древние весы с гирьками и тетя Зина — мощная женщина в ярком фиолетовом платье, с вульгарным макияжем и копной начесанных волос. В каких годах застряла эта бедная женщина, страшно было представить.

— Туалетной бумажки положи два рулончика — своих побалую, — вежливо попросила милая покупательница, стоявшая перед Региной.

— Чай, не господа, пусть газетой подтираются, — заявила грубым голосом тетя Зина и хмыкнула.

— Больно жёстко. А я хочу хорошую туалетную бумагу. В городе ее полно, а у нас как обычно дефицит! Я видела, тебе завезли товары. Доставай.

Тетя Зина скривила красный рот безобразной буквой S и, нырнув под прилавок, вытащила оттуда заветный товар.

— Два?

— Можно и больше.

— На всех не хватит, если каждый будет брать больше!

Регина смотрела на препирательства двух женщин и была поражена их разговору. Одна была никудышным продавцом, которую надо было бы уволить ко всем чертям, а покупателю какой-нибудь юрист был просто обязан провести беседу по поводу своих прав. Только Регина задрала палец, чтобы привлечь их внимание и вступить в дискуссию, как девушка сама себя остановила. Она рассудила, что если она начнет учить дамочек вести торговлю, то опять наведет на себя гнев. На нее и так полдеревни ополчилось, не хватало ещё, чтобы и другая половина оказалась враждебной.

— Чего тебе? — услышала Регина в свою сторону грубое обращение. Оказалось, что Регина так и замерла с поднятым пальцем.

— Я… я хотела спросить… А можете мне продать… — Регина пробежалась глазами по полкам с товаром. — Вот эти миленькие шлепки?

— Да, сейчас.

Огромная тетя Зина опять повернулась к первой покупательнице:

— Давай, закругляйся! Видишь, клиент ждёт.

— Ты сначала поинтересуйся, есть ли у нее деньги, — фыркнула дамочка и отошла рассматривать картины.

— В отличие от тебя есть. Ой, господи, лишь бы честных людей отвлекать от работы. Ей богу, всё для них, а тебе вместо спасибо в рожу плюют. Слушаю, милая деточка, чего ты хочешь?

Тетя Зина вмиг преобразилась. Ворчливая жаба стала приятной и заботливой несушкой. Регина почувствовала, как сразу у нее изменилась мнение об этой женщине.

— Мне нужны шлепки. И вот платье висит, какого оно размера?