– Нет, – поморщился принц. – Но дальше нет пути. Нам предстоит немного полетать.

– Полетать?

Интересно, как это он себе представляет? У Джиллианы, то бишь теперь и у меня нет крыльев.

– Ну да. Я понесу вас, – и принц зевнул. Словно для него это было обычным делом – носить женщин в когтях.

– Я не согласна!

Ездить в карете, даже запряжённой ящерами ещё куда ни шло. Но летать, пусть даже зная, что в когтях тебя держит не просто ящерица, а принц, я не хочу! Да и дарги запищал, выказывая полное согласие с моими словами.

– Другой дороги к моему другу сейчас нет. Но если вы не согласны, я могу усыпить вас. Эверен, наверное, будет только рад, учитывая ваш характер.

Усыпить? Хм, а это выход. И хотя спать я совсем не хотела. Но бывали такие моменты… Да что там лукавить то! Я готова была когда-то отдать все деньги, лишь бы посещать зубного под наркозом. Но, увы, столько денег я не накопила. Поэтому приходилось отсиживать по часу в очереди и трясясь как осиновый лист, заползать в кабинет стоматолога. А так…Лёг на кушеточку, поспал немножко, очнулся – и вот у тебя уже все зубы новенькие и хорошенькие. А тут и наркоз есть, да ещё и без последствий для организма, а главное бесплатно.

Несколько секунд я решала, действительно ли я так боюсь полётов. Поняла, что действительно.

– Хорошо, давайте, усыпляйте меня.

Принц неожиданно зевнул сам, обнаружив ряд стройных белых зубов. Потом прошептал что-то и я вдруг почувствовала, как на меня навалилась усталость, да такая, что ни встать, ни рукой пошевелить.

Но если принц надеялся, что я усну в полном смысле этого слова, то он ошибался. То ли из-за моей особенности, то ли на меня заклинания как-то неправильно действовали, но голова оставалась абсолютно ясной. Хотя глаза были закрыты, а руки и ноги не двигались.

Да уж, плохонькие у них тут заклинания. Я чувствовала, как принц взял меня и понёс куда-то. А может вовсе и не принц, а его слуги, сложно сказать. Потом меня всячески повертели, видимо устраивая поудобнее. Я услышала свист, потом шуми ощущение, какое, наверное, появляется у парашютистов или каких-нибудь джамперов. Сердце ушло в пятки и глаза невольно открылись. Я поняла, что лежу в когтях дракона и слава Богу, что хотя бы не лицом вниз. Видно мне было из такого положение только брюхо, эээ… то есть живот огромного серебристого дракона.

И этот живот равномерно вздымался, наверное, в такт покачивания крыльями. При мысли о крыльях, сразу стало плохо. К горлу подкатила тошнота. Я безумно боюсь высоты. Никогда в жизни не летала на самолётах и не собиралась ни за какие деньги.

Я вспомнила, как устроила скандал лет в шестнадцать, когда мама отправила меня с подругой в Сочи. «Я не полечу на самолёте!» – кричала я и извивалась. И Соня (мамина подруга) ничего поделать с «великовозрастной дурой» как она меня окрестила в сердцах, не могла. Пришлось нам сдать билеты (благо время ещё было) и отправиться поездом.

И вот теперь я лечу. Стоп. А где же дарги? Я пыталась скосить глаза, чтобы увидеть своего нового питомца, но у меня ничего не вышло. Кажется, зверёныш остался внизу. Как жалко то! Я к нему уже привязалась. И даже имя придумала. Ну почти.

Я прикрыла глаза, чтобы было не так страшно и весь оставшийся полёт продумывала имя для моего дарги, если принц всё-таки взял его с собой. Кроме милого «Ушастик» в голову ничего больше не приходило. Ладно, значим будем звать его Ушастиком.

Не знаю, сколько продолжался наш полёт, но я устала безвольной куклой болтаться в воздухе. Сна не было ни в одном глазу, зато тело всё затекло и болело.

Наконец я почувствовала резкий толчок, а потом дыхание снова захватило. Дракон начал снижаться. Ощущения были такие, как будто я падаю. Недаром я всё-таки отказывалась летать. Оказывается, это очень неприятно. Оставалась одна надежда, что принц меня всё-таки не уронит.

После череды неясных звуков, свиста ветра, хрустения и шипения, наконец-то водворилась тишина. А потом послышались мужские голоса.

– Эверен, ты разве не рад мне? – Я узнала голос принца.

Второй мужчина пробурчал что-то неразборчивое. Похоже, выругался.

– Хватит грустить, – жизнерадостный голос принца кому хочешь может добавить оптимизма.

– Кто это? – Спросил второй голос. Видимо, Эверен. И, видимо, имели в виду меня.

– Это, мой друг, самое большое сокровище Империи сейчас – женщина из другого мира. Выкрал, можно сказать, из жадных и загребущих лап стражей.

– Зачем ты мне её принёс?

– А ты не знаешь, зачем нужны женщины из другого мира? Хватит, друг, кончай тосковать. Пора тебе жениться и сделать замечательного, одарённого силой, дракончика, – И принц засмеялся.

– Я же сказал, Ксав, после того как умерла Мира, я не хочу больше видеть в своей жизни никаких женщин, – я чувствовала по голосу, что Эверен злится. Как хорошо, что они думают будто я сплю. Как же удобно!

Я приоткрыла один глаз и осмотрелась. Меня принесли в комнату (интересно, каким образом дракон попал в комнату? Или это опять всё дело в магии?). Иначе, как мрачной и тёмной я её никак назвать не могла. Если особняк Джиллианы был светлым и радостным, сверкая коврами, статуэтками и излишне вычурным убранством. То здесь целая комната была выдержанна в красно-чёрных тонах, создавая мрачный и неприглядный вид. А старомодные светильники на стенах в виде огромных чёрных драконов, довершали картину.

Боже, куда я попала?! Я скосила взгляд на мужчин. Принц стоял, облокотясь на спинку кресла, элегантный и опасный, настоящий денди. А напротив него высился не человек, громада. Высокий, сильный, темноволосый. Губы сжаты в тонкую линию, нос с горбинкой, острые скулы, чёрные волосы откинуты назад. Он стоял прямо. Руки по швам, вспомнилась мне детская поговорка. Эта поза сразу выдавала в нём военного. А ещё Эверен напомнил мне героев голливудских боевиков. И почему все мужчины в этом мире такие красивые? «И опасные» – добавил внутренний голос. А ещё нестерпимо зачесались запястья. Точно, сейр Рональд, видимо, вспоминал обо мне и о нашем договоре, а я, если честно, совсем о нём забыла.

– Уже два года прошло. Угомонись, Эв! – Голос принца звучал устало. – Не заставляй меня применять силу. Я сделал тебе подарок. И буду надеяться, что ты воспользуешься им, с умом. – Это они обо мне? От возмущения у меня даже в глазах потемнело. Я не хочу быть подарком!

– Это приказ? – Ледяным голосом спросил Эверен.

– Ну если ты так хочешь, то считай, что приказ.

– А я обязан подчиняться твоим приказам?

– Не забывайся!

В комнате стало темно и тесно. Обе фигуры словно увеличились в размерах. У принца за спиной мелькнули и развернулись серебряные крылья, а за спиной Эверена – чёрные. Они молча мерили друг друга глазами. И я не знаю, чем бы это всё кончилось, если бы не услышала то, что в этой мрачной глуши, даже и не думала услышать – детский плач.

– Папа, – раздалось вдруг за плачем и топот детских ножек.

Я скосила глаза насколько могла, рискуя получить хроническое косоглазие, и увидела маленькую девочку. Она буквально врезалась в Эверена, размазывая слёзы кулаками.

– Мне больно, – хныкала она.

Эверен сразу растерял свой пыл и я тут же вспомнила меткое слово из моего прошлого «я ж бать».

– Что такое, Мисси? Где болит? – Он склонился над ней, озабоченно разглядывая то ли палец, то ли коленку.

– Вот вы где, леди Миврис, – в комнату вбежала дородная дама, запыхавшись и едва переводя дыхание. – Прошу прощения, генерал. Я буквально на секундочку отвернулась, а она уже кинулась вас искать. А я говорила ей, что папа занят.

Говорила? Эта женщина вообще понимает, как нужно общаться с ребёнком? Этой Мисси же не больше двух лет. Что такая малышка может понять? Ей не слова нужны, а море любви. В груди противно заныло. Я вдруг вспомнила своих подопечных. Одно время, ещё до трагедии с мамой и папой, разделившей жизнь на до и после, я волонтёрила в доме малютки, правда недолго. Но увиденного мне на всю жизнь хватило. Я уяснила одно – мои дети, сколько бы их не было, никогда не будут расти без любви. Это смертельно опасно для детской психики.