Специальность бухгалтера Эмме понравилась с первых занятий. Теперь она полностью погрузилась в ученье и старалась реже попадаться на глаза родителям.

– Клавдия, наша дочь просто помешалась на бухгалтерии. Всё что-то пишет, считает, о гулянках совсем забыла.

Мать молчала, изредка улыбалась, краешками губ, и тяжко вздыхая, уходила от разговора.

До окончания курсов оставалось четыре месяца.

Мать заметно нервничала, когда Эмма, накинув на плечи шаль, чтобы прикрыть слегка округлённый живот, выходила на кухню в присутствии отца.

Отец, как и прежде не замечал в Эмме ничего подозрительного, только иногда посмеивался над ней за старушечью шаль, которую носила ещё её бабушка.

– Ты, дочка так похожа на мою маму в этой шале! И что это она тебе приглянулась?! Ты в ней как женщина выглядишь, но она тебе идёт!

Скрывать от отца с каждым днём становилось труднее. Однажды за обедом Клавдия Николаевна сказала мужу:

– Жора, Симка, сестра моя звонила вчера, я забыла сказать тебе.

– И, что ей надо было? Годами не звонит, а сейчас, наверное, помощь наша понадобилась?

– Ты, отец, угадал… Говорит, сильно заболела, просит прислать к ней Эмму на время.

– Она что, одурела! Девчонка учится. И не вздумай! – строго приказал отец.

– У них в Хабаровске такие же курсы есть, можно переводом… Ты же знаешь, что у неё кроме меня никого нет? – уговаривала она отца.

Эмма молча ела суп и искоса поглядывала на родителей, не вмешиваясь в разговор. Она поняла, что мать эту идею придумала только сейчас и с затаенным желанием ожидала решение отца.

– Вечно так! Как припечёт, так про тебя вспоминает!.. Да, делайте, как хотите сами! – допивая чай, недовольно бросил отец.

– Мама, – помогая после обеда на кухне мыть посуду, спросила Эмма, – Ты действительно решила меня отправить к тёте Симе?

Мать прикрыла указательным пальцем стиснутые губы и прошептала:

– Потом поговорим.

Всю ночь Эмма ворочалась на кровати и долго не могла уснуть, Вначале учила задание, потом в голову полезли кошмарные мысли, от которых не только нельзя было уснуть, но по телу пробегали колючие мурашки.

Вся будущая жизнь в голове у неё складывалась в одну бесформенную кучу хаоса, из которого абсолютно ничего нельзя было выбрать.

Но в ту ночь она не могла даже себе представить, какие испытания приготовила ей её судьба.

На другой день утром отец пошёл на работу, и как только за ним захлопнулась дверь в прихожей, Эмма с матерью вздохнули с облегчением. Последнее время такого момента они ожидали почти каждый день.

Наконец-то Эмма могла ходить по комнате без этой надоедливой шали, а Клавдия Николаевна не бояться, что муж может раскрыть их тайну.

– Садись, дочка поговорим, – удручающим голосом сказала мать. – Ты, конечно, догадалась о моих планах, только не так поняла… Ни к какой тёте Симе ты не поедешь. Я сниму тебе квартиру, и ты будешь оканчивать курсы. Пока будешь учиться, я буду помогать, а там видно будет.

– А вдруг отец узнает?

– Ты же знаешь, что он не докучий и мне во всём доверяет. Другого выхода я не вижу.

– Ты, наверное, права, – после некоторой паузы согласилась Эмма. А помогать мне не надо. Я на стипендии проживу… Вчера случайно увидала Кима, пообщались немного.

– И что он говорил? – оживилась мать.

– Всё тоже… Говорит, нашёл бабку, которая согласилась сделать мне аборт.

– А ты, что ему сказала? – взволнованным мрачным голосом спросила Мать.

– Сказала, что буду рожать, что уже поздно делать аборт.

– Ну, а он что мерзавец говорит?! – нервничала мать.

– Сказал, что будет помогать деньгами. Хочет устроиться на работу в свободное от учёбы время.

Мать обхватила голову руками и запричитала:

Ох, какую ты себе судьбу выбрала, побьёт она тебе бока. А всё потому, что нас с отцом не слушала! – погрозила укоризненно пальцем.

Так началась самостоятельная жизнь Эммы. За квартиру платила мать и привозила продукты раз в неделю.

Однажды в её комнату в малосемейном общежитии робко постучали. Эмма взглянула на часы, было ещё рано, чуть больше семи вечера. От испуга у Эммы задрожали руки. «Неужели отец выследил» – молнией проскочило в голове. Она притихла, съёжившись на кровати. Стук повторился настойчивее. Эмма крадучись подошла и прислонилась ухом к двери.

– Вы не знаете, здесь живёт девушка? – неожиданно услышала она голос Кима.

– Живёт какая-то симпатичная женщина беременная, – отозвался молодой мужской голос.

Эмма взяла себя в руки, успокоилась и открыла замок. Дверь тут же открыл Ким и остановился на пороге как вкопанный.

– Что растерялся, проходи! – грубо пригласила Эмма, кутаясь в шерстяной полушалок.

Ким молча вошёл в комнату и плотно закрыл за собой дверь.

Наступила настороженная беззвучная тишина.

От её зоркого взгляда не могла ускользнуть неожиданная растерянность Кима от убогости её комнаты. Железная кровать на пансырной сетке, стол у окна да две табуретки составляли всю её мебель.

Эмма, медленно опустилась на кровать, и она безобразно согнулась гамаком под тяжестью её располневшего тела так, что с концов матраса выглядывала железная основа кровати.

Она, собираясь с мыслями о его загадочном неожиданном визите, молчала, выжидательно всматриваясь в совершенно не изменившееся лицо Кима.

– Ну, как ты здесь? – стеснительно начал разговор Ким.

– Как видишь. Скоро рожу девочку, – сухо ответила Эмма.

– Я в свободное от учёбы время устроился работать рассыльным… Всю зарплату буду приносить тебе. – Глядя в глаза Эммы, заполненные слезами, извиняющимся голосом, уныло проговорил Ким… Ты только постарайся, чтобы мои предки не узнали об этом.

– О чём?! – злобно зыркнула глазами Эмма по напыщенной фигуре Кима.

– Ну… Вот… про ребёнка.

– Об этом можешь не беспокоиться! Никогда и никто не узнает, что она твоя дочь! А ты, если не станешь нам помогать будешь подлецом! Ты загубил мою жизнь! Ты разлучил меня с родителями! Такое не прощается!!! И запомни, будет когда-то и на моей улице праздник!

Ким виновато с опущенной головой сидел молча на стуле, теребя в руках кепку.

Потом медленно поднялся со стула, вынул из кармана бумажник и положил на стол несколько купюр.

– Вот пока хватит? Потом я принесу ещё, – и, поняв, что разговор на этом закончен, направился к двери. Открыв дверь, медленно обернулся и упавшим голосом добавил: – Прости, если можешь.

– Не могу!!! – крикнула ему вслед Эмма и залилась истеричным плачем.

Все эти месяцы она лелеяла мечту, что Ким всё же придёт, попросит прощения, и она обязательно его простит. Но сейчас поняла, что напрасно ночами, плача в подушку в одиночестве мечтала о несбыточном счастье.

Роды начались прямо на занятии. Внезапно Эмма почувствовала, что из неё вдруг полилась обильно вода. От испуга она подскочила и громко закричала, заглядывая под парту:

– Ой, что это?!

Подошла преподаватель и, радостно улыбаясь, сказала:

– Не пугайся, дорогая! Ты скоро будешь мамой!

Роды прошли без осложнений, девочка родилась крепкой и здоровой.

Впервые приложив крохотное личико к груди, у Эммы по телу пролилось приятное ощущение радости и необыкновенной любви к этому крохотному человечку. В этот миг ей казалось, что счастливее её нет ни кого на этом свете, и от этого хотелось порхать высоко- высоко в небе от счастья.

Её переполняла радость необходимости этому несмышленому беспомощному существу. Оглядываясь на свою вчерашнюю, казалось, никчемную пасмурную жизнь не в силах была сдерживать переполняющее её безудержное счастье.

Теперь все прошлые её проблемы затмились одной единственной целью, воспитать этого человечка и дать прочное безграничное счастье.

За все пять дней проведённые в роддоме, Эмма родителям так и не позвонила.