Маринетт знала: желание полностью выговориться, поделиться с кем-то своими переживаниями всегда усиливалось к ночи. Ночь - время откровений.

- Я запуталась, Алья, - тихо сказала она, глядя в потолок. - Зря мы с Котом затеяли всё это. Зря я пошла на поводу у него. И у себя тоже…

- Что-то случилось? Он тебя не обидел? - Алья повернулась на бок и, положив голову на руку, пристально посмотрела на подругу. В тёплом полумраке комнаты её глаза мягко отсвечивали боевым, решительным блеском. За Маринетт она была готова поколотить даже Кота Нуара.

- Нет-нет, что ты. Кот никогда бы меня не обидел.

“Обижать - это, скорее, моя прерогатива”, - с горечью подумала она и продолжила свою исповедь.

- Думаю, дело во мне, - Маринетт тяжело вздохнула. Рассказывать о своих чувствах вслух, даже лучшей подруге, оказалось неимоверно сложно. - Я… я просто уже не уверена, что Кот для меня всё ещё “просто друг”…

- Стоп-стоп-стоп, - перебив подругу, Алья покачала указательным пальцем из стороны в сторону. - Напомню тебе, если ты вдруг забыла. Если ты практикуешь секс по дружбе…

- Алья, между нами ничего такого не было! - резко выпалила Маринетт, но Сезер, как обычно, проигнорировала этот выпад.

- То никаких чувств тут быть не должно! Не надо всё усложнять. Ты же влюблена в Адриана! Ты сама мне говорила. Или всё-таки…

- Нет, - твёрдо ответила Маринетт. - Я точно уверена, что люблю его. Просто… И к Коту я чувствую что-то подобное. Но… другое.

Алья скептически приподняла одну бровь.

- В смысле?

Маринетт задумалась. Ей с трудом удавалось объяснить свои чувства и самой себе, а другому человеку - и подавно! Она начала метаться взглядом по комнате в поисках помощи. Наконец остановившись на своём рабочем столе, заполненном скетчами и обрезками ткани, она ответила.

- Любовь к Адриану, она… белая. Чистая и чудесная. Это тончайший, ценнейший шёлк, но… он однотонный. А то, что я чувствую к Коту, - как будто коллаж. Бархат, кожа, сатин. Грубый и мягкий. Чёрный, красный, зелёный, с десятками оттенков. В нем так много оттенков! И он настолько… наполняющий, что он как будто вытесняет всё остальное. Я даже перестала заикаться при Адриане, и мне кажется, это тоже вина Кота, - Маринетт на мгновение замолчала, ожидая какой-либо реакции, но подруга упрямо молчала. - Алья, что мне делать?

Сезер усмехнулась и приблизилась к подруге.

- Всё, что я могу тебе посоветовать, Маринетт, - это уж точно не слушать свою подругу, - сказала она, приобняв девушку. - Извини, ты, наверняка, не это хотела услышать. Но этот выбор ты должна сделать сама, понимаешь? И что-то мне подсказывает, что ты его уже сделала, верно? Только боишься себе признаться.

Брюнетка вздрогнула, но, сделав вид, что это от холода, глубже укуталась в одеяло, так что на виду остались одни глаза.

- Я так не думаю… - пробурчала она едва слышно.

Алья хмыкнула и пожала плечами.

- Я в любом случае поддержу тебя, девочка, - она ещё крепче прижалась к подруге и взяла её за руку, переплетя свои пальцы с её. Несмотря на то, что в кровати под одеялом было почти жарко, ладонь Маринетт была прохладной и чуть заметно дрожала. - Ох, девочка моя. Понимаю, как тебе тяжело. Но чем скорее ты услышишь себя и, как бы банально это ни звучало, своё сердце, тем проще тебе будет.

Маринетт едва заметно кивнула, ощущая, что отчего-то её глаза полнятся слезами. Она чувствовала, что в её душе происходит (или вот-вот произойдёт) какой-то перелом. И какими бы положительными не были его последствия, перелом - это больно. Но тут Маринетт ощутила тепло. Тепло рук Альи, обнимающей её, мягко, но крепко, словно свою младшую сестру. И ей вдруг пришло в голову, что в этот сложный момент она не одна. Что это настоящее чудо, что у неё есть тот человек, с которым она может поделиться своей болью. И хотя бы чуть-чуть, но смягчить её.

- Алья… спасибо, что ты у меня есть, - сказала Маринетт, прежде чем уткнуться подруге в плечо и дать волю подступившим слезам.

- Я всегда рядом, девочка, - ответила Сезер, поглаживая волосы подруги. - Всегда рядом.

Комментарий к Часть 12. Время откровений

Мне немного стыдно выкладывать эту главу: в ней мало действия и много разговоров. Но что поделать - она нужна, а движуху начнём совсем скоро! ;)

========== Часть 13. Рождественский бал ==========

- Дорогая, ты всё взяла? Помада, тональный крем, носовой платок? Пластырь не забыла? Танцы - это верный путь к мозолям.

Сабин с лёгким беспокойством сновала вокруг дочери, одетой в длинное, торжественное платье. Сейчас она действительно была похожа на принцессу: высокая, чуть небрежная причёска с выбившимися локонами и аккуратной жемчужной заколкой, лёгкий макияж, подчёркивающий синеву глаз и нежность розовых губ - всё это заставляло сердце матери замирать от восторга. Сложив руки на груди, Сабин сделала шаг назад, чтобы посмотреть на образ дочери целиком, и с немного печальной улыбкой добавила:

- Маринетт, ты такая взрослая. И такая красавица.

- Ну мам… - смущённо отозвалась девушка, критически рассматривая себя в зеркале и до конца не веря, что в отражении она видит именно себя, а не какую-то богатую леди, вроде мадемуазель Буржуа.

- Вся в тебя, милая, - в комнату дочери поднялся Том Дюпен. В его глазах теплилась гордость и печаль, пока ещё непонятная Маринетт. Приобняв жену за талию, он тоже пробежался взглядом по девушке. - Не знаю, кто бы мог сравниться с нашей дочуркой…

Маринетт смущённо улыбнулась.

- Мам, пап, ну прекратите уже!

- Всё-всё! Больше не будем, - согласилась Сабин с лёгкой улыбкой и взглянула на часы. - Ты, к слову, не опаздываешь?

- Как ни странно - нет. В этот раз я, пожалуй, даже буду одной из первых. Но всё равно на всякий случай выйду пораньше. Прогуляюсь до школы и немного успокоюсь.

- Хорошо, - кивнул Том и полустрого добавил. - Не забудь, Золушка: в 10 вечера будь дома!

- Вообще-то Золушке можно было гулять до полуночи!

- В её время не было Бражника, так что будь добра, не опаздывай! - папа шутливо погрозил пальцем.

Чмокнув родителей в щёку, Маринетт ещё раз перепроверила свой арсенал косметики в небольшой пятнистой сумочке, схватила с вешалки тёплое, зимнее пальто и сбежала вниз по лестнице на первый этаж пекарни. Её сердце взволнованно колотилось. Ещё бы - это же был первый (и, скорее всего, единственный) Рождественский бал в её жизни! Напоследок махнув рукой умилённым родителям, она вышла из дома на свежий воздух.

Вечер выдался волшебным. С темнеющего неба падали крохотные, белые снежинки; пушистый снежок, словно вата, обрамлял тротуары и голые деревья. Но Маринетт не замечала этой сказочной картины, как не замечала и дороги, по которой идёт. Все её мысли были заняты предстоящим балом.

“Интересно, не буду ли я белой вороной в этом платье? Может быть, стоило одеться попроще? Господи, ну конечно! Наверняка, все придут в джинсах… Может, вернуться и переодеться? Нет, а как же Адриан? Он же будет в костюме… Агрх, ну зачем я сшила ему костюм?!”

Прохожие иногда задерживали восхищённый взгляд на её платье, выглядывающем сквозь пальто, и причёске, которую она пыталась защитить от ветра и снега капюшоном, - но и это пролетало мимо внимания девушки, полностью поглощённой своими мыслями.

Наконец добравшись до учебного заведения и войдя в актовый зал, она с удивлением обнаружила, что, несмотря на ранний час, многие учащиеся уже пришли. Особенно много среди пришедших было девушек: видимо, не одна Маринетт так сильно боялась опоздать, что завершила сборы за час до начала мероприятия. Брюнетка огляделась. Довольно строгое и обыденное в повседневное время помещение стало похоже на настоящий королевский зал: на стенах висели старинные подсвечники, репродукции разных известных картин, живые цветы и веточки ели, дарящие особый, рождественский аромат, который невозможно спутать ни с чем.

А по периметру зала расположились принцессы. Маринетт смотрела на них и не могла поверить, что это - её одноклассницы и студентки из других параллелей. Разодетые в самые разные платья, они не были похожи на тех, привычных ей девчонок, с которыми она общалась каждый день. Каждая из них была прекрасна по-своему.