- Да, они отличные. Рада, что ты нашёл с ними общий язык.

Кот кивнул.

- Надеюсь, это не последний раз, когда мы собираемся вместе, - весело сказал он, а потом вдруг испуганно приложил ладонь к губам. - Ой, прости. Ничего плохого не имел в виду.

- Я знаю. Я тоже надеюсь, - честно призналась Дюпен-Чен.

Игривый солнечный зайчик коснулся век Маринетт, и она повернула голову в сторону, чтобы посмотреть на его родителя - садящееся за горизонт солнце. Красно-золотистые лучи растекались по крышам домов и рисовали причудливые узоры не перистых облаках. Встреча дня и ночи. Солнца и тьмы. Маринетт вдруг подумала, что наконец видит, почему так много художников рисовали и рисуют именно это время суток. Было в этом моменте что-то волшебное и неописуемо красивое.

- Алья сказала мне сегодня, что я ожила… - неожиданно для себя самой сказала Маринетт и посмотрела прямо в глаза напарнику. - И кажется, это действительно так. Спасибо.

Маринетт знала: всё в ней сейчас кричит о её желании. Её голос, поза, взгляд и чуть приоткрытые губы. И ничего не могла с этим поделать.

Кот видел это. Робко и потому бесконечно медленно он поднял руку и коснулся пальцем щеки девушки. Латексная перчатка, обтягивающая его ладонь, была гладкой и тёплой, и Маринетт закрыла глаза от удовольствия. Нуар невольно залюбовался своей одноклассницей. Такая нежная и в то же время бойкая, она невероятно напоминала ему его Леди. И это ужасно путало и поднимало в душе такую бурю, которую он не понимал и не мог успокоить.

Внезапно рука Нуара застыла. Стала холодной. Маринетт распахнула глаза, почувствовав эту перемену. Рука медленно опустилась, оставив на своём месте пустоту и непонимание.

- Прощай, Принцесса, - с тёплой, но отстранённой улыбкой сказал Кот и поцеловал ладонь девушки. Брюнетка сглотнула ком, в котором сплелись обида и разочарование, и навесила на лицо почти искреннюю улыбку.

- До встречи, Котёнок.

Когда он ушёл, Маринетт посмотрела на свою ладонь, на которой ещё ощущался сухой поцелуй напарника. Это было не то, что она ожидала. Но, возможно, и это было к лучшему. Возможно, всё дело в каком-то особенном, магическом закате, что всколыхнул эмоции и заставил желать то, чего желать не следовало.

А теперь на Париж опустилась ночь, и всё волшебство, казалось, ушло вместе с последними лучами солнца.

========== Часть 11. “Моё спасение” ==========

Несколько секунд Маринетт потратила на то, чтобы прийти в себя. Скинуть груз недавних эмоций и превратиться из Маринетт, у которой “всё сложно и непонятно”, в Маринетт, у которой “всё окей”. Потерев лицо ладонью, девушка глубоко вздохнула и невольно прокрутила в памяти последние кадры прощания. Этот последний жест Кота… Было бы ложью сказать, что он не задел её. То, как он остановился, то, каким холодным и отстранённым стал его взгляд… Маринетт была готова взвыть, потому что вся эта ситуация становилась слишком неприятно-непонятной.

Поймав себя на мысли, что попытка успокоиться и привести себя в порядок лишь усугубляют ситуацию из-за наплыва воспоминаний, Дюпен-Чен решительно открыла дверь в пекарню. Сабин и Том отпрянули в разные стороны, не оставляя никаких сомнений в том, что последние пару минут они подслушивали у дверей.

- А, дочка! Ты уже вернулась? Мы ждали тебя позже! Как повеселилась с друзьями? Было интересно? - отец засыпал дочь вопросами, неловко мечась взглядом по пекарне. Сабин ткнула мужа локтем в бок, взглядом намекая, что тот слегка переигрывает.

- Отлично, пап, - ответила Маринетт и чмокнула в щёку обоих родителей, сделав вид, что не заметила их странного поведения. - Кстати, привет. А вы как, уже закрываетесь?

- Да, готовимся потихоньку к закрытию, - ответил Том, окидывая взглядом прибранную пекарню. В помещении повисло неловкое молчание. Родители молча смотрели на свою дочь, явно ожидая рассказа о неком супергерое, что сейчас прощался с ней перед входом. Но Маринетт упорно молчала, а родители не спрашивали, боясь выдать тот факт, что подслушивали под дверью.

- Ладно, у меня там ещё уроки, - Маринетт кивнула в сторону лестницы, когда почувствовала, что пауза затягивается.

- Да-да, конечно. Ты не голодная? Возьми с собой немного лимонного пирога, - спохватилась Сабин, выдавая дочери поднос с нарезанными кусочками. Та благодарно улыбнулась и, решив не испытывать более судьбу, быстро поднялась наверх, в свою комнату.

Схватив с подноса порцию пирога, Маринетт плюхнулась в рабочее кресло и откусила кусочек выпечки.

- М-м-м… как давно я не ела сладкого, - протянула она, блаженно закрывая глаза от удовольствия. - Тикки, попробуй, это невероятно вкусно.

Маленькая квами с готовностью вылетела из сумочки и с забавным звуком “ам” откусила весьма большую порцию пирога.

- Маринетт, - сказала она, не прожевав, отчего крошки полетели в разные стороны, - я не до конца понимаю, что ты делаешь. Ты же знаешь, я всегда тебя поддержку, но то, как ты общаешься с Котом… Разве ты не влюблена в Адриана?

Брюнетка неохотно приоткрыла глаза, предвкушая тяжёлый разговор. Тикки чем-то была похожа на Алью. Всегда говорила то, что думает, и вопросы задавала без всякого стеснения. Разве что тон её, в отличии от Альи, был наивно-детским, а не хитро-допытывающимся.

- Влюблена, - твёрдо ответила Маринетт.

- Но при этом ты флиртуешь с Котом Нуаром, - продолжала Тикки.

- И ничего я не…

- Я точно знаю, что я видела и слышала! - квами насупилась, не дав договорить своей хозяйке. - Не отнекивайся. Это факт: ты флиртуешь с Котом Нуаром, и поверь мне, Алья тоже прекрасно всё видит. Ты можешь обманывать саму себя, но уж точно не её.

Отложив недоеденную половину пирога, Маринетт наклонилась вперёд и упёрла локти в колени. Честно говоря, в последнее время ей не слишком хотелось разбираться в своих поступках и мыслях. Хотелось просто плыть по течению. Потому что казалось, что начни она это делать, как тот мир, что был выстроен до этого момента, что спокойно держался на крепком фундаменте, вдруг треснет и рухнет в одно мгновение.

- Сама не понимаю, Тикки, - девушка покачала головой. - Конечно, я всем сердцем люблю Адриана, но Кот, он будто…

“Кто он? Кто для меня? Друг? Напарник? Или что-то большее? То, для чего ещё не придумали слова?”

- Наверно, мне просто легко с ним, - выдохнула Маринетт, понимая, что если это и правда, то точно не вся. Тикки скривилась.

- Я просто не хочу, чтобы ты случайно сделала больно Коту Нуару, у которого и так всё… не очень хорошо.

Маринетт посмотрела на свою квами и тяжело вздохнула. Конечно, она была права. Как бы трудно ей ни было справляться со своими проблемами, её напарнику было во много раз труднее. И чтобы не ранить его, ей стоило разобраться в своих чувствах и не отнекиваться мало чего значащим “мне с ним легко”.

- Я постараюсь, Тикки. Спасибо тебе, - улыбнулась девушка, с горечью подумав о том, что её напарник не может так вот запросто пообщаться со своим квами. Наверняка, он очень по нему скучает. Прямо как она по…

Вспомнив о сделанных сегодня фотографиях, Маринетт достала из сумочки несколько снимков. На одном листке была запечатлена вся их небольшая компания: Алья, Нино, Маринетт и Кот Нуар. Они удивительно гармонично смотрелись все вместе, улыбались и строили забавные рожицы. Повесив листочек с кадрами на пробковую доску, девушка достала из сумочки другой, не менее важный. На нём располагались несколько снимков, где она сидит в обнимку с напарником. Кот Нуар - как обычно самодовольный - ухмыляется прямо в камеру. Маринетт же - сначала смотрит испуганно, а потом чуть расслабляется, нацепляет на лицо улыбку, и на последнем кадре улыбается уже тепло и искренне. Немного подумав, брюнетка положила снимки с Нуаром обратно в сумочку.

- Жаль, что камера не видит квами, - с грустью сказала Маринетт и посмотрела на зависшую над плечом Тикки. - Я бы хотела иметь фото с тобой.

- Это защищает нашу тайну от простых людей, - малышка развела руками. - Но если хочешь, можешь меня как-нибудь нарисовать. Это древние законы Вселенной не запрещают, - подмигнула квами, и Маринетт радостно кивнула.