- Я знаю кто ты, - ледяным тоном сказала она, прежде чем, наброситься на него, острое лезвие разрезало толстую кожу его куртки в районе левого плеча, но Баки перехватил предплечье вовремя и перебросил Мэри через спину. Его грудь сжалась сильнее, он бросил короткий взгляд на Окойе, которая лишь коротко кивнула, и, поджав губы, повернул голову в ту сторону, куда отлетела девушка.

Она тяжело дышала, сидя на широко расставленных коленях, и упиралась руками в бёдра, с правого уголка губ просочилась кровь, которую она попыталась убрать языком. Знакомая большая деревянная дверь с узором и огромной бронзовой рукоятью, ведущая в остальную часть дворца, распахнулась и из неё вышел молодой человек, которому вряд ли можно было бы дать больше двадцати, но из-за тяжелого взгляда почти чёрных глаз, высоко поставленных и ярко выраженных скул, а также не пропорционально большой мышечной массой тела, сложно было судить о возрасте наверняка, его волосы, цвета смолы, зачёсаны назад и покрыты невероятным количеством геля, на указательном пальце правой руки огромный перстень, а за ним следовало парочка головорезов. Не трудно было догадаться, что это и есть сын Кианфана - Джиао.

- Маша, - он остановился рядом с Мэри и наклонился к ней, она медленно подняла голову, а затем и глаза на юношу, - ты ведь сумеешь справиться с ними, - его голос был тихим с некоторыми нотками нежности, он аккуратно обхватил её подбородок и вытер большим пальцем капли крови в углу губ.

Баки покоробило, желудок завязался в тугой узел и он намеревался оторвать сначала руку Джиао, а после его голову, он уже направился в их сторону, но тот поднял ладонь и посмотрел на Джеймса, а после обвёл ледяным взглядом весь зал.

- Славно, очень славно, - продолжил говорить Джиао. - Но как вы догадались? Хотя мне безразлично… Главное, что вы все здесь. Маша - моя игрушка и сделает всё, что я ей приказал.

- Нет, - только и смог хрипло произнести Джеймс.

- О да… Да. Маша совершила большую ошибку, - ответил Джиао, его взгляд резко стал пустым и будто он смотрел сквозь стены. - Не стоило убивать моего деда, а потом сажать в тюрьму отца… Я знаю, что ты скажешь мне в ответ, сержант Джеймс Барнс, что они мол сами виноваты. Хорошо, да, допустим, мой отец и дед совершили много проступков, ошибались, может быть, кого-то обидели, но семья - превыше всего. Так меня воспитали, сержант Барнс. Я буду мстить за свою кровь кровью. Убить Марию Дмитрову - мало, за семью мстят убивая семью врага, и ими оказались - вы, как бы это ни странно звучало.

Джиао шумно выдохнул, он осмотрел Баки снизу вверх, перевёл взгляд за его спину, осматривая каждого, кто стоял в той части зала.

- Я разрабатывал план её убийства. Искал её дело, искал о ней всю информацию, мне чудом удалось достать один занятный документ из архивов КГБ в Москве, где упоминалась Мария Дмитрова, такого совпадения просто не может быть, ведь правда? И я продолжил поиски, которые меня привели к остаткам разработок Арнима Зола и я сразу понял, что к чему. Я сразу догадался, что она и есть тот самый мифический Зимний солдат, ещё один совершенный солдат. И именно тогда ко мне пришла в голову мысль, пусть Маша убьёт сама того, кого любит, после я сниму с неё код и она увидит результат собственных действий. А потом окажется в тюрьме, в которую упекла моего отца, и будет доживать свой век с пониманием, что сама же уничтожила тех, кто был для неё… кем-то вроде семьи?!

Джеймс слушал его не без труда, по венам, вместо крови, текла уже чистая ярость, но он сдерживал её, чтобы услышать всё, что расскажет Джиао.

- Всё это оказалось гораздо сложнее, чем я думал, потому что не сохранилось больше ничего. Ровным счётом ничего, чтобы могло завербовать её обратно. Её папка с кодом исчезла, никаких копий из архивов не было, что очень странно, конечно. - Он выдохнул, провёл по щеке Мэри кончиками пальцев, она продолжала сидеть в той же позе и наблюдать за Джиао. - Я узнал, что есть человек, который разрабатывает новую серию сыворотки суперсолдатов и отправился… в Мадрипур. Там мне очень легко удалось договориться о приобретении одной ампулы для себя.

Джиао остановил свой монолог, его взгляд снова стал пустым и смотрящив в никуда.

- Так если нигде не осталось копий и ты не нашёл дело Марии, то как ты сумел её завербовать? - Голос Наташи был совсем рядом, Джеймс дёрнул головой и увидел её чуть позади себя. Глаза Джиао свокусировались на Романофф, а на лице появилась странная улыбка с оскалом.

- Всё становится, если кто-то угрожает твоей семье. Например, взяв в заложники Нсия, обложив его взрывчаткой, я добился необходимого.

- Это не может быть, - твёрдо произнесла Окойе, но Баки почувствовал дрожь в её голосе, мелкую и заметную лишь ему одному.

- Нкиру готова была на всё, чтобы спасти своего младшего братика.

В голове Джеймса всё сложилось даже слишком быстро, Нкиру передала копию дела Мэри, она ведь имеет доступ практически ко всему во дворце.

- И оставалось дело за малым: поймать Машу и завербовать. Поймать, оказалось легче легкого, как только с небес начали спускаться корабли, я понял, что у меня есть шанс, потому что она там точно будет. И я оказался прав. Она легко пошла на разговор, как только было направлено оружие на Джеймса Барнса… И подстроить её смерть оказалось легче легкого. Боже, вы все в это поверили, - с его губ сорвался смешок. - Я рассказал ей сразу, зачем же её взял в плен. После того, как она услышала, что должна будет снова завербована и убить своего любимого Зимнего солдатика, умоляла её убить…

Свист, раздавшийся прям у левого уха Баки, отвлёк его от монолога сумасшедшего. Копьё Окойе пролетело мимо него, зацепило рукав кожаного плаща Джиао и воткнулось в ключицу блондина, одного из головорезов-охранников, тот вскрикнул и упал, пытаясь вырвать из кости копьё.

- “Я не выдержала”, - процедила Окойе очень тихо в ухе Баки, он бы усмехнулся, если смог.

- Покончи с ними, Маша, - процедил Джиао, наблюдая как блондин корячится и истекает кровью ещё несколько мгновений, а после вырвал оружие и отбросил в сторону. Мэри оторвала загипнотизированный взгляд от сына Кианфана и перевела его снова на Баки, леденящие глаза пробирали каждую клетку тела, во рту появился привкус железа и испарина на лбу.

- “Белый волк”, - в ухе раздался теперь обыкновенно спокойный голос Окойе, - “ты же знаешь, что надо делать”.

Он не был в силах даже кивнуть, лишь сглотнул, от чего в горле неприятно резануло. Джиао снова обхватил Мэри за подбородок, потянув её вверх, он что-то говорил ей, очень тихо и его губы едва шевелились, но её глаза не отрывались от Джеймса, она легко поддавалась и он легко ей манипулировал, касался, скорее всего, чувствовал её аромат…

Контроль в голове Джеймса растворился в ярости, он даже не заметил этого сам, как налетел и вбил Джиао в пол, от чего паркет разлетался в щепки под и вокруг него. Пелена с глаз постепенно начала спадать, он почувствовал горячую кровь Джиао на пальцах, услышал треск ломающейся его челюсти, он смог начать различать звуки драки, доносившиеся откуда-то с другого конца зала, он, наконец, услышал сбивчивый голос Окойе в своем ухе.

- “Барнс!” - Он резко дёрнул голову в ту сторону и Романофф отлетела к стене в средневековую картину, которая порвалась и упала следом за ней на пол. - “У тебя совершенно другая сейчас цель…”

Он не мог слушать разумный голос Окойе, который, вероятно, мог его вернуть в чувства, он лишь мог слушать собственный гнев, как кровь на бешенной скорости течёт по венам, всё, что он хотел - это раздавить череп Джиао собственными руками, наблюдая как он не просто умирает, а буквально мучается во время своей смерти. Он лишь мог уничтожать всё вокруг, сжечь до тла, лишь бы вернуть Мэри к себе.

- “Мэри…” - Голос Окойе снова возвращал его в сознание, только на этот раз оно не была спокойной, её голос стал сбивчивым и хриплым.

Баки вскочил на ноги и на одном инстинкте подлетел за мгновенье до Марии, которая держала всем телом вакандийку и держала у её горло нож. Им овладевало слишком много чувств, он не мог разобрать, где чья рука, он боялся сделать лишнее движение.