– Лошади не разбрасывают свои щедрые подарки сверху всем без разбору. Виана прыснула со смеху.

– Правда, но я скорее предпочту наблюдать за полетом птиц, чем взбираться на спину свирепого жеребца.

Тесс собралась с духом и выпалила:

– Гален отдает мне Павду. Я думаю, ты должна это знать.

– Почему? – Виана удивленно подняла брови. – Меня совсем не интересует верховая езда. Тесс в изумлении нахмурилась.

– Гален мне сказал то же самое, но я не могла поверить.

Виана смущенно поглядела на Тесс, затем мягко улыбнулась.

– Понимаешь, я совсем другая и по природе, и по воспитанию. Я не такая смелая, как ты, и у меня нет желания выходить за границы своих возможностей.

– Но откуда ты их знаешь, если ты ни разу не пыталась за них выйти?

– Потому что я не… – Виана засмеялась. – Вот видишь, мы совсем непохожи. – Она закрыла калитку птичника и грациозно двинулась через террасу. – Вы уехали из дворца очень рано. Позволь, я прикажу подать для тебя чай.

– Как ты об этом узнала? Виана виновато покраснела.

– Не думай, что я следила за тобой. С тех пор, как умерла моя мать, слуги приглядывают для меня за всем, что происходит во дворце. И Гален никогда не возражал против этого. – Она поспешно продолжила: – Но теперь, когда маджира – ты, наверное, ты…

– Я? – Тесс прямо взглянула на нее. – Ты шутишь! Святые небеса, нет! Я предпочту скорее проводить время в конюшне, чем во дворце, пока буду жить в Заландане.

– Пока будешь в Заландане? – Виана смущенно посмотрела на нее. – Что ты хочешь…

– А это что, голуби? Виана кивнула.

– У графа тоже жили голуби. Он обучал их переносить записки его кузену в Париж. Это так интересно.

– Переносить записки?

– Да. Граф говорил, что голуби использовались для этих целей еще в двенадцатом веке до рождества Христова. Иногда на расстояние в сотни и даже тысячи миль. – Она обернулась к Виане, ее лицо горело воодушевлением и энергией. – Я знаю, мы будем тренировать наших голубей.

Виана нахмурилась.

– Я не думаю…

– Обязательно будем, – убеждала Тесс, ее глаза радостно блестели в предвкушении новой забавы. – Почему нет? Это великолепная идея. Ты научишь меня всему, что касается птиц, а я тебя всему, что мне известно о лошадях. – Она сжала руки за спиной и прошлась по террасе. – Я кое-что узнала от графа. Кажется, такой инстинкт у большинства голубей. Если граф мог научиться управлять ими, я уверена, что мы сможем это сделать лучше, ведь он был не особенно умен. Когда уеду из Заландана, то буду знать о птицах все, что мне нужно, я узнаю о…

– Уедешь отсюда? Зачем? Это дом твоего мужа.

Тесс не собиралась позволить охладить свой энтузиазм.

– Это не значит, что я должна буду оставаться здесь навсегда. Это не такой брак.

– Брак бывает только один и такой. Ты не должна больше так думать. – И Виана добавила категорично: – Гален тебя не отпустит.

– Посмотришь. – Тесс помолчала, а затем спросила: – Я слышала, ты собираешься замуж следующим летом?

– Да. – Румянец отхлынул с ее щек, она оглянулась на голубей, сидящих на нижних ветвях дерева. – Это выбор моей матери. Калим хороший человек и очень добр ко мне.

– И ты довольна?

– Настолько, насколько могу, – сказала Виана запинаясь. – Я считаю, некоторые женщины не предназначены для замужества. Я чувствую стыд, когда думаю о Калиме.

– Тогда не думай о нем, – сказала Тесс. – Кто знает, что случится до следующего лета? – Она усмехнулась. – А мы, между тем, прекрасно проведем время, тренируя голубей. У них есть имена?

– Александр Великий и Роксана. Тесс засмеялась.

– Вот видишь! Александр Великий был царем Македонии, лучшим полководцем. Он завоевал много стран. Ты, должно быть, как-то узнала, какая судьба ожидает твоего голубя.

Виана печально улыбнулась.

– Уверяю тебя, что в самых сумасшедших фантазиях я не могла даже вообразить, что когда-нибудь буду учить их носить письма.

– Но разве это не замечательно? Мягкая улыбка озарила лицо Вианы, когда она взглянула на сияющую Тесс.

– Да, я верю, это будет и вправду чудесно.

–Выбирайте вы. Мне все равно, – нетерпеливо сказала Тесс. Ее взгляд равнодушно скользил по переливающимся тканям, разложенным в ее покоях на креслах, столе, диване и даже на полу на коврах. – Я устала разглядывать все это.

– Вы быстро утомляетесь. – Гален откинулся в кресле и вытянул свои длинные ноги. – Вы едва посмотрели на них.

– Это все неважно. Слишком долго. – Она сердито взглянула в окно на заходящее солнце. – Мне хотелось успеть до ужина зайти в конюшню и угостить Павду яблоком.

– Парча голубого цвета подобна весеннему небу в полдень, исключительно хороша, маджира, – уговаривал ее бородатый торговец.

Она бросила безразличный взгляд на нежнейшую ткань, раскинутую перед ней.

– Да. Очень мило. – Тесс повернулась к Галену. – Я рассказывала вам о голубях?

– Дважды, – серьезно ответил он.

– “Мило”! – повторил чуть слышно торговец. – Эту парчу привезли из Китая. Семь месяцев ее вышивали жемчугом!

– Очень хорошо, – нетерпеливо сказала Тесс. – Я не собираюсь спорить с вами.

– Она берет парчу, – решил Гален. – А также зеленый и золотой шифон. – Он прошелся по комнате, со знанием дела отбирая и отбрасывая ткани. – У вас есть все мерки маджиры и мои пожелания по поводу фасонов платьев. Первый наряд должен быть готов к следующей неделе.

– Конечно, маджирон, – с облегчением произнес торговец. Он прищелкнул пальцами, и его юный помощник принялся свертывать отрезы. – А те наряды, о которых вы распорядились раньше, будут готовы завтра к восьми утра.

Тесс обернулась к Галену.

– Какие еще наряды?

– Среди прочих ваш новый костюм для верховой езды.

Гален легким взмахом руки отослал торговца и его помощника прочь и снова сел. Его губы чуть дрогнули, когда он заметил оживление на лице Тесс.

– Наконец я смог возбудить ваш интерес.

– Какого он фасона? Я буду носить брюки?

– Что-то вроде этого. – Он поморщился. – Однако я не желаю видеть вас в облачении мужчины. Этот наряд скорее напоминает платье.

–Из бархата?

–Для нашего климата? Я заказал сделать его из того же материала, что и мой халат.

Тесс благодарно улыбнулась, вспомнив, как он гладок на ощупь.

– Как приятно.

– Это моя обязанность, – он медленно улыбнулся, – заботиться о том, чтобы вам всегда было удобно и приятно. Разумеется, вы ничего не будете надевать под эту одежду.

– Ничего? – Она нахмурилась. – Не думаю, что мне это придется по вкусу. Паулина, правда, говорила, что будто императрица Жозефина надевала платье на голое тело, но мне всегда казалось, что так холодновато.

Он усмехнулся.

– Климат в Седикхане гораздо теплее, чем во Франции.

Этот аргумент показался Тесс вполне разумным.

– Полагаю, надо попробовать. Он глядел на нее несколько секунд, затем согласно кивнул.

– Очень хорошая идея. Почему бы не сделать это прямо сейчас.

– Что сделать?

Он развязал свой черный пояс и снял его.

– Почему бы не попробовать сейчас, не дожидаясь наряда. Снимите одежду.

Этот внезапный переход к чувственности застиг ее врасплох.

– Прямо сейчас?

– Именно так. – Легко держа пояс в правой руке, он провел по нему левой, сверху вниз. – В конце концов, это лучшее, что мы могли бы придумать.

Она, словно завороженная, не отрывала глаз от его пальцев, перебирающих ткань, – красивых, сильных, гибких пальцев, двигающихся с ленивой негой среди складок траурной материи. Ее сердце бешено забилось, заныл низ живота, когда она увидела, как его указательный палец, зарывшись в шелковые складки пояса, лениво потирал их медленным чувственным движением.

– И у вас будет время увидеть Павду перед ужином.

Она оторвала взгляд от его рук, с изумлением подумав, что совершенно забыла о Павде.

– Вы не могли бы наконец решить для себя, что вы желаете – видеть меня одетой или раздетой, – ехидно сказала она. – Это, понимаете, ставит меня в тупик.