Вдалеке, над деревьями, клубился серый дым. Его было совсем немного, но кучер и человек, сидевший рядом, заметили дым сразу же. Доложив об этом одному из пассажиров, они ничуть не удивились ответу – молчаливым взмахом руки им велено было, как и прежде, ехать вперед. Возможно, опасности действительно не было, но, повинуясь недоброму предчувствию, двое сидящих в изголовье кареты людей переглянулись.

Экипаж двигался дальше, приближаясь к плавно взмывающей вверх струйке от невидимого среди деревьев костра. Вскоре шум от колес и копыт выманил из леса пятерых мужчин, которые, неуклюже шагая, вышли прямо на дорогу, пресекая любые попытки по ней передвигаться. Кучер натянул поводья, и лошади, тряхнув гривами и издав недовольный храп, встали.

– Какая невероятная удача, – с наигранным восторгом проговорил незнакомец, стоявший к экипажу ближе остальных, – встретить кого-то на этом тракте впервые за несколько дней! Мы с ребятами уже начали было отчаиваться. Видите ли, обозы, да и обычные путники почему-то перестали вдруг здесь ездить.

– Кто ты? Назови себя! – холодно произнес человек, сидевший рядом с кучером.

– Харкип, сударь. Меня зовут Харкип, – ответил он со смехом, коряво поклонившись. – Видите ли, я и мои товарищи некоторое время… присматриваем за дорогой, по которой вы изволите ехать.

– Так вы – обычные разбойники?

– Называйте нас как вам угодно, – снова засмеялся первый. – Но факт остается фактом. Вы не проедете дальше, не уладив дела с нами.

– Отойди с дороги, пока не пожалел о своих словах, – процедил сквозь зубы воин. – Знаешь ли ты, кто я? Меня зовут Казар, и я возглавляю элитный отряд королевских гвардейцев. А в этой карете… – Он осекся, видимо, вспомнив вдруг, что затронул тему, о которой говорить не следовало.

– Вы заинтриговали меня, господин Казар. – Разбойник был непреклонен. – Так, кажется, должна выражаться знать? Да, я немного знаком с манерами. Только я глубоко сомневаюсь, что они помогут вам вот так просто уехать отсюда. Да и вряд ли из кареты вдруг выпрыгнет этот элитный отряд, которым вы, по вашим словам, командуете. А посему, скорее всего, вы с вашей стороны единственный, кто владеет мечом. И сколь бы искусны вы ни были, поверьте, вам не выстоять против нас. Кроме того, в нашем небольшом отряде имеется еще и лучник. Он укрылся неподалеку.

– Да как ты смеешь?

– Так что сейчас, – прервал его Харкип, – вы либо расстанетесь с деньгами, либо пойдете на корм волкам. Их, знаете ли, в этом лесу довольно много. – Во взгляде его не было и тени страха.

Казар слез со своего места, при этом медленным отточенным движением доставая из ножен меч. Несмотря на преклонный возраст, он вовсе не казался слабым. Напротив, годы одарили его мощью и статью, уже при первом взгляде заставлявшем воспринимать его всерьез. Разбойники напряглись, тоже схватившись за рукояти прикрепленного к их поясам оружия.

В этот момент раздался щелчок открываемого замка, и дверь кареты с тихим скрипом отошла в сторону. Наружу из темного проема ловко выскользнул человек, облаченный в черный камзол, из-под которого проглядывала поблекшая серая рубаха. Возможно раньше, несколько лет назад, она была какого-то другого, более яркого цвета, но теперь почти окончательно утратила краски. Невзрачные на первый взгляд штаны были на самом деле довольно дорогого покроя, и заправлялись к низу в совсем уже изысканные сапоги, заказывать которые даже многие богатеи сочли бы роскошью и откровенным расточительством. Еще больше беспорядка в разность качества его одежды вносил широкий армейский пояс из грубой кожи с неровно пробитыми в нем отверстиями. Лица же его, однако, рассмотреть было нельзя – оно скрывалось капюшоном серого плаща, который был лишь немного темнее рубахи и даже при солнечном свете почти сливался с ней в едином оттенке.

Он беззвучно ступил на землю и повернулся, подавая руку своей спутнице. Складки темно – синего платья, скроенного из, должно быть, лучшего в королевстве бархата, мягко колыхнулись, и девушка стала рядом с ним. Лица ее тоже видно не было – плащи у обоих были абсолютно одинаковы. Единственное, что сразу же бросалось в глаза – светло-каштановые локоны, пробивавшиеся из-под капюшона, и тонкая бесчувственная линия слегка припухших губ на фоне бледной кожи.

– А вот и почетные гости! – закричал разбойник, вновь вживаясь в прежнюю роль. Втайне он был рад такому повороту. Старый вояка, конечно, не одолел бы их, но, судя по всему, вполне мог забрать с собой на тот свет одного или двух из его парней. Или же его самого, если задался бы именно этой целью. – И кто здесь у нас? Девчонка, одетая в мужской плащ, и слабый тонкий юнец, одетый как девчонка. Что-то я не совсем пойму, кто из вас – кто?

– Я уже давно не юнец. Очень давно, – сдержанно улыбнулся человек.

Радости разбойника Казар не разделял. Он, как никто другой, отчетливо осознавал, что, если двое, кого ему велено было оберегать ценой даже собственной жизни, покинули экипаж до того, как они прибыли к назначенному месту, означать это могло только одно. Дело принимало совсем скверный оборот. Возможно, они посчитали, что их сопровождающий не справляется со своими обязанностями, и тогда кто знает, что ожидало его впереди? А разбойники… Эти глупцы просто не ведали, с кем свела их судьба.

– Милорд, позвольте мне… – начал было он, стремясь хоть как-то исправить ситуацию и доказать, что вполне может разрешить все сам. Но тот, к кому он обратился, лишь тихо покачал головой. Казар застыл на месте, словно верный пес.

– Не стоит марать о них руки и тратить драгоценное время на бессмысленную схватку. Да и лекарей среди нас нет. Исцелять твои раны будет некому.

– Как пожелаете, – склонил голову старый воин.

– Так чего вы хотите? – спросил незнакомец, обращаясь к разбойникам. – Какова плата за то, чтобы мы могли спокойно проехать дальше?

– Нам нужны все ваши деньги и драгоценности, что на вас надеты.

– Мы не носим никаких драгоценностей. Что же касается денег, мы оставим себе два сребреника на ночлег в ближайшей таверне. Остальное можете забрать.

– Ну же, не скупись. Думай обо всем этом, как о выгодной сделке. Просто представь, что на эти деньги вы все покупаете собственные жизни. Да и переночевать вполне можно в карете. – Харкип перевел взгляд на спутницу мужчины, и что-то в его глазах изменилось. Он застыл, не в силах оторвать взгляд от ее каштановых локонов, а потом повернулся обратно, и его улыбка вдруг стала еще шире, теперь напоминая чем-то звериный оскал. – А впрочем, знаешь, я передумал. В придачу к деньгам я заберу ее. Только в этом случае вы проедете дальше.

Разбойник неспешно подошел к ней и протянул руку.

– Не могу дождаться, когда увижу, что за милое личико сокрыто под этим капюшоном.

Однако когда его пальцы уже почти коснулись плотной серой ткани, обрамлявшей голову девушки, она вдруг легко, словно танцор, отстранилась назад так, что руки мужчины ухватили только воздух.

– Тебе нельзя этого делать.

– Что? – опешил мужчина от подобной реакции. Обычно женщины, которых ему доводилось встречать, либо прыгали в его пьяные объятия, либо с криками в страхе убегали прочь.

– Тебе не позволено касаться меня. Я тебе не принадлежу.

– Правда? И кому же ты принадлежишь, позволь узнать? Ему? – Харкип кивнул в сторону ее спутника.

– Да, – тихо произнесла она.

– Не доводилось видеть еще ни одной девки, которая считала бы себя просто чьей-то вещью. – Он повернулся к своим союзникам, чтобы они оценили шутку, и те, словно по команде, громко захохотали.

– Не вещью. – Голос девушки был тихим, но твердым, какой обычно бывает у человека, не любящего разводить светские беседы и предпочитающего коротать свободные часы наедине с самим собой. – Я – инструмент. Орудие в его руках.

– Инструмент? И что это может значить?

Девушка лишь покачала головой.

– Не думаю, что ты способен понять даже если я попробую объяснить.

– Это еще почему?