Держит, значит, Степан самородок в руке, и вдруг из кустов бросается к нему мужичок оборванный, на голове, не смотря на летнюю жару, малахай надет. И кричит мужичок:
- Родимый, это же моё золотишко! Не обидь сироту, верни!
А Степан держит золота кусок, и жар у него по сердцу. Само всё в руки пришло. Как теперь отдашь? Зажал он самородок в руке и мужику в рожу как звезданёт. У того малахай назад по голове сдвинулся, верхняя часть лица открылась. Удар чуть выше лба пришёлся. Сразу кровь по лицу струёй потекла.
- Не погуби! - взвыл мужичонка. - Что ты делаешь? Ты же душу свою бессмертную губишь!
Но золото свою власть над Степаном уже полностью взяло. Шарахнул он мужичка ещё раз по голове. Со всей силы, чтобы наверняка. И ногой тело вниз по склону сопки столкнул. Только ноги мелькнули: одна в сапоге, а вторая вроде как культя. Потом Степан камень от крови об траву вытер, полюбовался, как золото на солнце блеснуло, и бережно за пазуху уложил. А потом сплюнул и сказал зло:
- Нет её, души, вовсе.
Он материалист был, Степан, в Бога не веровал.
Совесть Степана не грызла вообще, да и дела как-то сразу в колею вошли. Во-первых, он на второй день к людям вышел, в деревню. Золото никому не показывал, а восемь рублей при нём были. За рубль его накормили, баба местная постригла, бороду с усами он сам подравнял. За второй рубль одёжки дали ношеной, но крепкой ещё. Сапог поменял на две пары лаптей. Потом прибился к артели, стал при них вроде счетовода. Степан грамотный был. Читать-писать уметь - дело большое.
А потом нашёл человека и самородок ему продал. Завелась деньга. Выправил себе документы на имя мещанина Каинского округа Томской губернии. Фамилию новую справил, а имя оставил Степан. Он привык на это имя откликаться, да и мало ли на Руси Степанов?
С этим документом он, уже хорошо одетый и обутый, сел в поезд и двинулся в центральную Россию, коммерцию налаживать. Решил Степан заняться спичечным производством. Причём спички делать бесфосфорные, потому что на фосфорные спички акциз в два раза повысили.
Обосновался Степан во 2-ом стане Рузского уезда, в Васильевской волости. Кого надо подмазал и запустил спичечную фабрику. И вновь ему подфартило, разрешили вывозить российские спички на азиатские рынки.
Знание марксизма также не прошло даром для Степана. Многие фабриканты штрафовали рабочих, а рабочие штрафы оспаривали. Доходило до волнений и забастовок. Степан нашёл свой выход. Надо ему платить рабочему рупь двадцать, он говорит:
- Я тебе плачу рубль зарплаты, но за качественное выполнение работы доплачу 20 копеек сверху.
И если Степан рабочим недоволен, то он его не штрафует, а 20 копеек недоплачивает "за качество работы". По закону и не придерёшься. Хорошие деньги ему в руки потекли, большие прибыли.
В Васильевской волости Степан не зря осел. В Рузском уезде именно в этой волости было больше всего имений и усадеб, дворяне жили. Очаровал Степан Анастасию (в семейном кругу - Нан) Панину, родственницу князей Щербатовых. Ухаживал красиво. В гости приходил, песни пел. "Собачка верная - Фингал" или "В притоне, полном вина", а потом доходил до "Вот и костёр потухает..." и "Говорила сыну мать". Так романтично! Революционных песен не пел, да он и слова их позабыл. Очаровал Степан Анастасию, женился, хорошее приданое взял и его так же удачно в дело вложил.
Стал в Москву чаще наезжать. Сняли на Большой Ордынке имение, точнее часть. Хозяева имение поделили на два. В одной части, с главным домом, жили сами. А вторую часть, с усадебным флигелем, сдавали. Вот там Степан с супругой и жили в Москве. Доходы росли, он подумывал собственный дом в Москве купить или построить. Жить в Москве Степан не боялся. В его деле в полиции как внешний был описан? "Сухощав, щёки впалые, лицо бреет чисто, волосы носит длинные, спадающие на лоб". А сейчас он каков? Гладкий стал, морда округлилась. Усики стал носить. Волосы поредели и наверх зачёсаны. Кто его признает? Встреть его старые друзья-ссыльные, и те бы не узнали.
К новому веку Нан подарила любящему супругу дитя, дочку. В тех кругах, где вращались Степан и Нан, опять мода пошла давать имена европеизированные: Серж, Франц, Николя, Аннет, Натали, Марго или Даниэль. Дочь назвали Элиза. Когда девочка начала говорить, то имя своё правильно выговорить не могла. Всё говорила - Елизда. Так в семье её все и звали.
Забурлил двадцатый век. Опять же знание марксизма позволило Степану почти без потерь пережить потрясения революции пятого-седьмого годов. Из Столыпинских реформ он для себя также выгоду извлёк. Нажился на поставках в армию, реформируемую после русско-японской войны. И вот пришёл тот страшный год, когда должна была начаться первая мировая война. Но не ждали её московские аристократы и дельцы. Тратили большие деньги, жили на широкую ногу и считали себя властелинами этой жизни.
Началось лето. Зашёл Степан отобедать к Тестову. Многие жаловались, что ресторан сильно изменился. А Степану нравилось, что купцы сюда перестали хаживать. Он уже давно к другой публике прибился, к аристократической.
И вот сидит Степан в отдельном кабинете, ест раковый суп с расстегаями. И тут официант говорит:
- К вам один господин просится, переговорить по делу-с.
- Приличный хоть господин?
- Более чем-с. Портсигар с каменьями, часы золотые.
Степан улыбнулся широко:
- Зови.
Заходит господин роскошно одетый, с приличными манерами. Но шляпу из тонкой соломы кремового цвета, фасон "Пушкин", с головы не снимает.
Садится господин напротив Степана и официанту через плечо велит принести бутылку Шато-Икема 1898 года. Официант быстро принёс.
Степан вопросов не задаёт, господина рассматривает, ждёт, когда гость сам разговор начнёт. Пригубили вина. Степан наконец спрашивает:
- Что вам угодно?
