- Вокруг лес, - заявил Маркус, словно прочитав мои мысли. – Медведь быстрей тебя разорвёт, нежели ты успеешь добраться до трассы.

Мой секундный запал тут же погас. Маркус отвел меня в уборную. Дом был явно старым, но кажется иногда здесь убирали.

Это было унизительно. Дверь в уборную закрыть мне не позволили, поэтому свою нужду я была вынуждена справлять на глазах у Чудовища. Пусть его взгляд и не был обращен на меня, но я ощущала себя неловко. Маркус смотрел куда-то вдаль, словно мыслями он был не здесь. Когда он отпустил мою руку, под кожей начало покалывать – возобновлялась нормальная циркуляция крови.

Хуже быть пока что всё равно не могло, поэтому зажмурившись, я быстро сделала свое дело и нажала кнопку сливного бочка. Пол в туалете и вообще в доме был холодным. Я на носочках вышла из уборной и Маркус тут же снова схватил меня за руку.

Мы вернулись в комнату. Нервно покусывая губы, я села на скрипучую кровать. Из-за нее у меня болел каждый позвонок. Стало даже смешно! О чем я только думаю?! Меня похитили. Похитили! А я рассуждаю о холодном полу и неудобной кровати! Кажется, я просто схожу с ума.

Маркус остановился у изножья кровати и снова внимательно принялся рассматривать меня. Его этот изучающий тяжелый взгляд совершенно мне не нравился. Мужчина смотрел так, будто пытался проникнуть в мои мысли, душу и найти что-то такое, что дало бы ему возможность понять, куда следует двигаться дальше.

- Почему тебя не ищут? – вдруг спросил Маркус, продолжая сверлить меня тяжелым взглядом.

У меня не было ответа на этот вопрос. Я и сама не знала, почему дядя всё еще не перевернул весь город, дабы отыскать свою «горячо любимую» племянницу. Он же так любит изображать на публике чуткого и заботливого родственника.

- Не знаю, - тихо ответила я.

Кажется, Маркус рассчитывал на более активное развитие событий, когда заталкивал мое обмякшее тело в багажник машины. А на деле всё складывалось так, словно мужчина ударил не в ту точку, что смогла бы выбить моего дядю из колеи. И похоже, только сейчас это стало понятным. Маркус промахнулся. Дядина роль до того была убедительной, что в нее поверили все, без исключения.

Судя по всему, Маркус тоже это понял, из-за чего сам себя загнал в тупик. Казалось бы, что такая правда должна обрадовать меня, ведь получается, что я здесь ненужный, бесполезный элемент. Но, глядя в черные полыхающие глаза Маркуса, я поняла – отпускать он всё равно меня не собирается.

На его смуглом лице с ярко выраженными скулами мелькнула тень раздражения. Он молча развернулся и ушел. Я не предприняла попытки обогнать его и выскочить из комнаты. Это было бесполезно. Когда дверь закрылась, я услышала глухой удар, будто кулак врезался в стену.

Когда мой палач пришел в следующий раз, я уже усердно боролась с чувством голода. Он вошел тихо и швырнул мне, как какой-то дворняге, две упаковки с сэндвичами и бутылку минералки. Прежде я бы такой гадостью вряд ли решила добровольно питаться, но сейчас мне было не до гордости. Я съела всё, ни оставив ни единой крошки. А затем щедро запила всё минералкой.

Часы в этой проклятой тесной комнатушке тянулись целую вечность. Мыслей было много, а толку – мало. Слабым утешением оказалось лишь то, что Маркус ничего плохого со мной еще не сделал. Но долго ли продлится это болезненное затишье?

Я должен был ее убить. Должен были сделать это еще в саду. Всадить несколько пуль в эту суку, разворотить особняк и убраться. Но я ничего не сделал из того, что запланировал. Разве что внёс в тот тёплый вечер немного хаоса. Но это так… Всего лишь искры. Настоящее пламя я почему-то решил не разжигать.

Моя месть должна была быть быстрой. Око за око. Но я отчего-то смалодушничал. До той тщательно подготовленной встречи, что состоялась у яблоневой рощи, я видел Марию-Луизу лишь на фотографиях. Идеальная смуглая кожа, идеальные наряды, широкие улыбки и огромные глаза цвета молочного шоколада, обрамленные густыми ресницами. Ей двадцать. Девка, выросшая с серебреной ложкой во рту.

Я тщательно выбирал момент, чтобы нанести визит. Вечеринка в честь грядущей свадьбы, оказалась идеальным поводом. Я ехал со своими людьми с четкой установкой укокошить Марию-Луизу, чтобы ее дядя ощутил весь тот спектр уничтожающих эмоций, который испытал я. А испытал я этот спектр, когда убили мою родную младшую сестру.

И вот яблоневая роща, пистолет уже в руке. Пальцы зудели в жажде отмщения. Она была напугана, когда столкнулась со мной. Намного красивей, чем на фотографиях, и я к этому оказался совершенно не готов. Хрупкая, напуганная и побледневшая. В тот момент я испытал дикий одержимый кайф. Я хотел, чтобы Мария-Луиза боялась меня. И она боялась, тряслась вся от страха.

В сущности, эта девчонка ни в чем не была виновата. Не она убила мою сестру. Но она была членом своей вшивой семейки ублюдков. А значит, могла стать идеальной разменной монетой. Но я смалодушничал. Вместо вспышки кровожадного желания нанести противнику боль, я захотел эту проклятую девку. Ненормальное неконтролируемое желание ударило разрядом тока прямо по нервным окончаниям. Это всё из-за адреналина. Это он смешал все мои мысли и желания.

Раз не убил сейчас, то непременно убью потом. Но и потом ничего не поменялось. Это какое-то болезненное наваждение, выросшее из ничего! Как какая-то доля секунды могла так виртуозно одурачить меня? Как можно захотеть ту, которая принадлежит семье твоего лютого врага? А главное – почему?

Ничего подобного со мной никогда прежде не случалось. Вся эта ересь про взаимное притяжение с первых секунд не иначе, как нелепые сказки для наивных девок. Любви нет. Есть месть, деньги и жажда власти. Всё остальное – выдумка.

Но меня словно снесло волной. И не просто снесло, а утащило на дно морское. Я спрятал Марию-Луизу. Спрятал ее в доме, в котором когда-то давно вырос. Здесь ее сложно будет найти. Но загвоздка в том, что девку никто и не ищет. Тишина по всем фронтам. Никто не бросился на ее поиски.

Я сам того не зная, загнал себя в ловушку. Причем такую изощренную, что проще выпустить себе мозги, чем выпутаться из нее. Что я имею в сухом остатке? Девку, ненужную своей семье. Девку, которая стала моей заложницей. Девку, о которой я думаю слишком часто. Девку, из-за которой моя жажда мести осталась занозой сидеть в моем сердце.

Мне искренне хотелось заставить ее страдать. Я охотно размышлял над этим, когда составлял план своего вторжения. Но теперь, видя ее испуганную и заплаканную, я не испытываю жажды причинить ей боль. Этой жажды просто нет. Я пытался вернуть ее, но всё без толку. Что это со мной?

Долгими минутами сверля напряженным взглядом Марию-Луизу, я хотел стать тем холоднокровным Маркусом, который мечтал о смерти ни в чем неповинной девушки. Но он вероломно прятался всякий раз, когда я оказывался в тесной комнатушке своей пленницы.

Шарахая кулаком по стене, я выплёскивал всю свою злость, остужая рассудок. У меня не было ни единой причины хотеть эту девку. Ни единой! Я ее знать не знаю. Но что-то глубоко во мне запрещало завершить начатое. Запрещало переходить черту. Запрещало обнажать свою чудовищную натуру. Такое ощущение, если я перейду черту, то потом сильно об этом пожалею. Но проблема в том, что я давно перестал кого-либо жалеть, холоднокровно расправляясь со всеми, кто был опасен для меня или просто неугоден. Чувство жалости атрофировалось во мне уже давно. И так было проще. Но эта девка… Не знаю, что она сделала, но она пробудила мою человечность и это меня лишь сильней злило.

В следующий раз, когда Маркус снова нанёс мне визит, он принёс запакованную мочалку и гель для душа с ароматом ванили.

- Тебе пора помыться, - коротко заявил мужчина.

Удивительно, но хватать за руки он не спешил и это меня настораживало. Я сидела у самого изголовья кровати, притянув колени к груди. Наверное, со стороны я стала похожа на загнанного и до смерти напуганного зверька. Но эта роль для меня уже давно была не в новинку.