========== Часть 2 ==========

Большой камин в уютной гостиной, перед которым расположились двое. Два нолдо. Два родных брата. Такие похожие и разные одновременно. Какими они были когда-то? Близкие помнят это, а они давно забыли.

Их разделяет лишь резной круглый столик и какая-то гулкая, вязкая тишина.

Весело потрескивает огонь в очаге.

Взгляды братьев пересеклись.

Нет, они не забыли, просто больно вспоминать.

Хотя, ты знаешь, я немного завидую тебе, — продолжил один из них прерванный разговор. Им отчего-то тяжко было говорить вслух, и поэтому мужчины беседовали осанвэ. — В Чертогах Мандоса мы все были равны. Проклятые и отверженные. Теперь мы тоже вроде бы равны, и, кажется, нас даже простили, хотя я до сих пор не уверен в этом. Но только у тебя есть та, в чьих объятиях ты счастлив, как прежде.

Сидящий рядом брат его покачал головой. Верить в такое не хотелось совершенно.

Нет, ты не прав. Есть еще две. Или даже три. Возможно, матушка все-таки примет отца, когда его отпустят из Мандоса.

Это будет в конце времен, а двух других мы до сих пор их не видели, хотя Кано и Морьо тоже вернулись домой. Один чуть раньше, другой вслед за нами.

Мы не знаем причин. Говорят, жена Макалаурэ покинула всех и живет в глуши, закрыв свой разум для любого зова. Она просто могла не знать.

Не спорь, пожалуйста, — нахмурился Турко, перебив его. — А как же Карнистир? Нет, ты все равно не переубедишь меня. Ведь твоя жена прибежала в тот же день, как нас отпустили. Помнишь? Ты стоял и изображал статую, а она повисла у тебя на шее и…

Я помню, — оборвал его Курво.

Ему почему-то ни с кем не хотелось делить этот миг, даже с братом. Миг, когда нежные руки Лаириэль сомкнулись на его шее, когда он вновь вдохнул аромат ее волос. Когда они снова, впервые за долгие века, посмотрели друг другу в глаза. Когда она коснулась своими губами его лица и на душе у него стало так легко и спокойно… Миг, когда понял, что наконец-то он снова дома.

Я помню. Просто не смел и надеяться на то, что меня еще кто-то ждет.

Стройная девичья фигурка привлекла тогда его внимание с первого взгляда. Совсем юная, ослепительно прекрасная дева. Она собирала цветы, сосредоточенно разглядывая каждый из них перед тем, как сорвать, и абсолютно не замечала молодого нолдо, что смотрел на нее, не отрывая глаз. Он возвращался в тот день домой после долгой поездки, совершенно измученный дорогой, но, увидев ее, не мог не остановиться.

Красавица все-таки почувствовала его взгляд и обернулась, чтобы посмотреть на того дерзкого нахала, что так беззастенчиво ее разглядывает, но почему-то не смогла сказать ни слова, а только смотрела на него своими огромными, ясными серыми глазами.

Увидев, что его присутствие обнаружили, мужчина спрыгнул с лошади и, подойдя к девушке, заговорил с ней:

— Айя, красавица. Ты ведь позволишь мне представиться тебе? Меня зовут Куруфинвэ Атаринке. Прости, что отрываю тебя от твоих занятий, но я не смог пройти мимо. Надеюсь, ты не очень сердишься на меня?

Любимый сын принца Феанаро! Девушка оробела, услышав это имя. Сама она была совершенно не знатной нолдиэ, и членов королевской семьи видела лишь иногда по праздникам, да и то издалека. Но глаза ее нового знакомого блестели задорно и весело, он явно с нетерпением ждал ее ответа, и потому, поборов смущение, она все же подняла на него взор и посмотрела уже уверенно. Во взгляде его она не увидела ни капли раскаяния, о котором он говорил, но сердиться на него не могла, да и не за что было, а только улыбнулась, приветливо и все еще немного смущенно, и представилась:

— Лаириэль.

Взгляды братьев снова встречаются. Ни один из них по-прежнему не может нарушить молчания.

Тонкие девичьи пальчики дрожат в его ладони. Атаринке кажется, будто он слышит взволнованное биение её сердца. Он уже поговорил с ее родителями, и теперь оставалось сделать самое важное.

— Посмотри на меня, Лаирэ, — просит он свою спутницу, и она послушно поднимает на него глаза.

— Скажи, любишь ли ты меня? Хоть немного?

Она не выдерживает его пристального взгляда и опускает взор.

— Зачем ты спрашиваешь, мой принц, ты же и так знаешь ответ, — ее тихий нежный голос гасит уже начавшееся было подниматься раздражение, и уже спокойно он отвечает ей:

— Я же просил тебя, Лаирэ, не называть меня так. Только не ты. — Она удивленно смотрит на него. Только сейчас она понимает, что это не обычный их разговор, что он готовится сказать ей что-то очень важное, и приготавливается слушать. — И все же, я бы хотел услышать твой ответ. Скажи мне, чувствуешь ли ты что-нибудь ко мне?

Тихий голос девушки едва слышен, но все равно он жадно ловит каждое ее слово.

— Что я чувствую, мой принц… ой! Куруфинвэ? Разве я могу чувствовать к тебе что-то, кроме любви? — Замолчала на миг, потом воскликнула взволнованно, —, но ведь ты и так это знаешь!

Его шершавые пальцы касаются ее подбородка и осторожно приподнимают его. Теперь она может видеть его глаза. И в них необычную для него нежность и ласку… Необычную для других, но она к ней уже успела привыкнуть. Кто еще, кроме нее, может похвастаться тем, что видел принца таким? От сладкого предчувствия сердце ее вдруг начинает биться быстрее.

— Лаирэ, — снова упрекает он ее, — я ведь просил тебя.

Девушка сглатывает подступившее к горлу волнение и кладет пальцы ему на запястье, отводя загрубевшую от постоянной работы в мастерской ладонь в сторону. Улыбается немного смелее.

— Я исправлюсь, — послушно и весьма охотно обещает она ему.

— Надеюсь на это. Потому что я уже говорил с твоими родителями и они дали свое согласие.

— Согласие на что?

— На наш брак. Я сказал им, что люблю тебя.

Счастье, вспыхнувшее в этот миг в её глазах, способно было затмить собой свет обоих Древ, и Тельпериона, и Лаурелин, в этом Атаринке был совершенно уверен. Но потом, несколько мгновений спустя, в них мелькнула обида.

— Но почему же ты мне ничего не сказал? — в голосе ее он услышал досаду, которую ей не удалось скрыть, несмотря на все старания. — А если бы я отказалась? — Вздохнула слегка. — Ты настоящий сын Феанаро.

Атаринке положил ладонь ей на талию. На дне его глаз промелькнуло на миг что-то доселе ей не знакомое, неведомое. То, что он тщательно скрывал от нее, боясь напугать. Девушке почудилось, что у нее закружилась голова. Наконец он снова заговорил, улыбаясь дерзко и до невозможности самоуверенно:

— И ты об этом прекрасно знала и не возражала никогда. Но скажи, я могу считать твои слова согласием? У меня ведь уже и кольцо для тебя есть.

Дева смотрит в хитрые глаза. Да, он такой, какой есть, и его уже не переделаешь. Да и надо ли?

И она протягивает ему свою руку. Он надевает на ее палец тонкий серебряный ободок.

Лаириэль внимательно разглядывает свое кольцо.

— Оно прекрасно, — выдыхает она восхищенно. — Какая тонкая работа!

Сразу видно, что он всю душу вложил в этот символ их помолвки…

Куруфинвэ перехватывает ее пальцы и целует их, теперь уже совершенно не сдерживаясь и не таясь. И столько страсти вложено в это простое прикосновение, что у нее краснеют даже кончики ушей.

— А твоим воспитанием я еще займусь, — пытается угрожать она ему, а тот в ответ только смеется.

— Очень рассчитываю на это.

Курво осторожно ворошит поленья в очаге.

Сегодня он вернулся из мастерской пораньше. Он вообще в последнее время старается не задерживаться там, он спешит к жене.

Куруфинвэ находит супругу в маленькой гостиной. Здесь уютно, и она очень полюбила эту комнату в последнее время. Он тихонько подходит сзади и пристраивается за плечом, разглядывая ее работу.