— Что это будет?

Его незаметное появление ничуть не пугает ее, кажется, что она каждую минуту ждет его прихода.

— Просто детские вещички, — он не видит ее лица, но по голосу понимает, что она улыбается. Он приглядывается к вышивке повнимательнее.

— Ты думаешь, что это будет мальчик? — спрашивает её муж.

— Я это чувствую, — отвечает Лаириэль.

Атаринке кладет руки на ее живот, и ощущает сильный толчок под ладонью.

— Какой драчливый. Тебе не больно?

Жена смеется и накрывает его руки своими.

— Конечно, нет, и он не так уж часто начинает шалить. Просто он здоровается с тобой, melin.

Куруфинвэ улыбается и наклоняется, чтобы поцеловать супругу в висок, но она ловко уворачивается от ласки мужа.

— Нет, только не это, — она поднимается с кресла и поворачивается к нему лицом. В ее глазах прыгают смешинки, когда она видит растерянность на его лице. — Я и так не видела тебя пол дня, не надо оскорблять меня поцелуем в макушку.

И тут же получает просимое.

Турко наполняет два кубка и один передает брату.

Он садится на краешек постели супруги, осторожно берет ее ладонь в свою.

— Как ты себя чувствуешь, родная?

Она сжимает его пальцы и смотрит на него полными любви глазами.

— Удивительно. Это такое необычное чувство — держать на руках маленького тебя. Лучше этого только твои объятия.

Он счастливо улыбается и наклоняется к жене для поцелуя. И слышит женский голос:

— Господин, вот он, возьмите его.

Нахмуренные было брови разглаживаются, когда он видит, кого ему принесли. Осторожно подставляет руки и бережно берет ребенка.

Малыш внимательно разглядывает родителя, по крайней мере, так кажется Атаринке. Он прижимает маленький спеленутый комочек к груди и восхищенно шепчет:

— Мой сын…

Молодой отец перебирает темные волосики на голове ребенка, считает пальцы.

— Они все на месте, — смеется жена.

Неожиданно малыш крепко хватает родителя своего за палец. Куруфинвэ довольно улыбается.

— Тьелперинквар. Да, я назову тебя именно так.

И снова поднимает взгляд на жену.

— Спасибо тебе, melda.

Курво осторожно отпивает из кубка.

Душу его переполняет горечь. Как же так? Неужели их любовь уже умерла?

К горлу нолдо подступает тугой комок. Как бы не расплакаться. Только не сейчас, не в этот миг, когда его мир рушится. Это недостойная слабость и он не покажет ее никому. Никто не узнает, как ему сейчас больно.

— Прости, melin, я не могу идти с тобой. — говорит жена. — Нет, не отворачивайся от меня! Я по-прежнему люблю тебя, но то, что вы затеяли… Я понимаю все прекрасно, я сочувствую горю твоего отца и твоему горю. Я скорблю по королю Финвэ. Но ваше предприятие — это настоящее безумие. И я не могу…

Он поднимает глаза на жену. Она что-то хочет сказать ему, но не решается. Боится его гнева?

— Говори, Лаирэ. Ты зря меня опасаешься. Ты же знаешь прекрасно, что я ничего не сделаю тебе. Только не тебе… Даже сейчас, когда ты бросаешь меня… я не могу причинить тебе вреда.

-Нет! — Голос жены полон возмущения и страсти. — Я не бросаю тебя, как ты мог такое подумать?

— А что еще я могу думать, жена? Объясни мне, чтобы я понял тебя, раз я не прав сейчас.

Она опускает голову.

— Обними меня. Как раньше. Прошу тебя, любимый…

Атаринке вздрагивает и осторожно заключает супругу в объятия.

— Ты помнишь ту ночь на берегу моря, совсем недавно? — Она не видит его, но чувствует, как он кивнул. — Мы думали тогда, что скоро все успокоится, мы были счастливы вдвоем и верили в лучшее. — Замолчала на миг. — И мы хотели зачать второго ребенка.

— Я помню это, — голос Куруфинвэ тихий и хриплый.- Мы не стали торопиться тогда, а сейчас не время, но если бы ты пошла со мной, мы бы могли потом… Хотя, если ты уже не любишь меня…

Она поспешно зажимает его рот рукой.

— Я люблю тебя, melin, люблю как и прежде. Но подумай сам, в какой мир мы приведем наше дитя?

— Это ведь не навсегда.

— Моргот вала, его не просто будет победить, а вы не отступитесь. И ты тоже, даже ради меня. Нет, я не упрекаю. Просто я сердцем чувствую, что теряю тебя, теряю надолго. Возможно, навсегда.

Атаринке осторожно поднимает ее подбородок и внимательно смотрит в глаза жены.

— Так не теряй. Почему ты не идешь, что тебя держит здесь?

— Страх.

— Перед Мелькором?

— Нет. Перед судьбой. Я предчувствую…эта ужасная Клятва, что вы дали ради великой цели… ты ведь не сможешь делить себя надвое, и она поглотит все твои мысли и чувства, она уже безраздельно владеет твоим разумом. А я… мне уже не будет места в твоей жизни. Там я тебя потеряю.

Его глаза блестят от еле сдерживаемых слез.

— Возможно, ты права. Но я не мог оставить отца. И теперь расстаюсь с тобой. Скажи мне, Лаириэль, от чего проще отказаться — от сердца или от души? Помоги мне сделать выбор.

Она чувствует его дыхание на своих волосах и еще сильнее прижимается к мужу. Выносить его боль все труднее и труднее.

— Не надо делать выбор, melin, не надо. Иди с отцом и исполни что должен. Пусть наш сын напоминает тебе обо мне и бережет тебя. Ты же такой горячий, за тобой нужен присмотр. А потом вспомни о своей жене и возвращайся к ней. Я буду любить тебя и ждать, обещаю. Что бы ни случилось. Даже если однажды ты уйдешь в Мандос, знай — у тебя есть дом, куда ты можешь вернуться, где я жду тебя…

На его губах горечь… Если бы она могла забрать ее себе…

Курво подносит руки к огню. Если бы пламя этого очага могло согреть и душу его тоже.

От гнева и отчаяния он ничего не видит перед собой. Как они дошли до такого? В какой момент все пошло наперекосяк? Дети не должны отрекаться от родителей, а родители от детей. Что же они двое творят сейчас? Если бы здесь была Лаирэ…

— Нет, отец, ты не понимаешь меня, — объясняет сын. — Я не отказываюсь от тебя, я только не хочу участвовать в твоих делах. Пусть на гербе Дома Феанаро останется хоть одно светлое пятно. Я не могу идти с тобой, потому что боюсь. Боюсь, что не смогу остаться в стороне, ведь ты мой отец и я люблю тебя. Если я сделаю шаг за ворота, то не смогу уже оставить тебя, и мне страшно подумать, куда ты уведешь меня тогда. Именно поэтому я остаюсь сейчас здесь.

Тьелпэ оборачивается и смотрит на отца. На лице родителя боль и гнев.

— Нет, атар, ты не хочешь меня понять, ты не веришь мне, — сын горько вздыхает. — Эта проклятая Клятва! Как она изменила тебя! Но я все еще твой сын, хоть ты и не веришь больше в это.

Он отворачивается, чтобы не видеть отцовского лица.

— Иди, отец. Я не пойду с тобой. Сейчас я говорю с пустотой, но я надеюсь, что однажды ты все же поймешь меня и простишь…

Сын закрывает лицо руками.

«Прости меня, аммэ, я не смог уберечь отца.»

Перед глазами молодого Мастера встает картина из прошлого… Он вместе с Атаринке в мастерской, внимательно наблюдает за руками родителя и пытается запомнить его движения.

«Иди, отец. А я попытаюсь сберечь это твое наследие… Это, а не то, другое.»

Турко откупоривает еще одну бутылку вина.

Лаириэль тихо подходит сзади и обнимает мужа за шею. Он целует ее руки и оборачивается.

— Что-то случилось, melda? На тебе лица нет.

Две пары глаз, мужа и его брата, внимательно смотрят на нее.

— Майтимо передал мне, что там, под дверями дома, сидит Тьелпэ. Он пришел к тебе. — Куруфинвэ вскакивает, в волнении сжимая руки в кулаки. — Поговори с ним, пожалуйста, melin, ради меня.

Она прижимается к груди мужа. От охватившего его напряжения он даже не дышит.

— Я ведь знаю, что ты любишь его по-прежнему и в душе давно простил. Прошу, поговори с ним. Он ведь сам делает тебе навстречу первый шаг.