— Так значит, вот что случилось с его прежними подружками… Признаться, на эти две истории никто не обратил внимания. Каждый волен распоряжаться рассудком и жизнью по своему усмотрению. Но тенденция интересная.

Нира в недоумении подняла глаза:

— О чем вы, учитель?

Тот вновь нахмурился и, остановившись прямо напротив нее, сказал:

— Тебе придется уехать. Разумеется, после того, как родишь. Я подберу тебе не слишком сложную работу за пределами Фатраина. И мы на очередном Круге Силы поднимем вопрос о любовницах нашего «многомудрого» магистра.

Она содрогнулась, а Виреет продолжал:

— Мы скажем, что третий случай подряд указывает на то, что происходящее не случайно и наводит на подозрения. Одна магичка сошла с ума, вторая покончила с собой, а третья сбежала. Что делает Джараак со своими женщинами, отчего они выбирают такую судьбу? Все как одна волшебницы, и весьма сильны. Фатраин не может себе позволить за здорово живешь разбрасываться талантливыми, могущественными колдуньями. Что скажешь?

Ниралуа послушно задумалась и поняла, что у них все может получиться.

— Я согласна с вами, — наконец произнесла она.

— Тогда рожай и уезжай поскорее, — ответил решительно Виреет. — Я сообщу, куда именно тебе предстоит направиться.

Нира от всего сердца поблагодарила учителя и покинула здание Академии.

Остаток беременности прошел в гораздо более благостном настроении. Мысль, что скоро она избавится от присутствия в жизни своей Джараака, вселяла веру в будущее.

Ребенок высасывал силы, и меридана не на шутку злилась на него всякий раз, когда не могла с первого раза разжечь огонь или сделать еще какое-нибудь простое действие. Будь беременность желанна, тогда совершенно другое дело. Однако терпеть неудобства только потому, что не смогла в свое время оказать сопротивление магистру? Чудовищно и очень несправедливо!

Почувствовав приближение родов, Ниралуа послала условный сигнал повитухе, выпустив голубого светлячка, и заварила обезболивающий отвар с примесью толики магии. Был полдень, и она очень боялась, что криками привлечет к себе внимание и тем самым опозорится.

Ребенок родился, когда на небе уже горели звезды.

— Это девочка, — объявила помощница и, улыбнувшись малышке ласково, принялась ее обтирать и пеленать.

Младенец жалобно захныкал, а Нира смогла наконец перевести дух.

— Возьмите ее, — сказала повитуха и подошла ближе, держа на руках ребенка.

Меридана посмотрела внимательно на пищащий сверток, затем поморщилась брезгливо и отвернулась.

— Это отродье Джараака, — отчетливо скрежеща зубами, объявила она. — Да еще и некромантка к тому же. Отнесите ее во дворец, и пусть магистр делает со своей дочерью, что пожелает. А я ее видеть не хочу.

— Но как же так? — оторопела старая женщина.

— Мне слишком многое пришлось вынести от ее папаши, — пояснила Ниралуа, — чтобы жалеть дочь, рождения которой я не хотела.

Несколько долгих секунд повитуха молчала.

— Что ж, понимаю вас, — наконец сказала она. — Но хотя бы имя ей дайте. Должна ведь бедняжка получить хоть что-нибудь от родной матери, кроме жизни?

— Имя, — пробормотала меридана и в первый раз внимательно посмотрела на дочь. — Имя… Скажите Джарааку, что я назвала ее Кадиа. А теперь пусть магистр забирает дело рук своих. То есть, не рук, разумеется, а кое-чего другого.

Перед глазами Ниралуа вновь встали бесконечные вечера, когда магистр во время своего чудовищного обряда насиловал ее, и она уже совсем другим тоном, пронзительно и резко, закричала:

— Уберите от меня эту проклятую тварь, пока я собственными руками не выкинула ее в окно!

Она сделала резкий нетерпеливый жест, и повитуха поспешила исполнить приказание мериданы. Закутав новорожденную потеплее, она подхватила ее и понесла во дворец к отцу.

Когда шаги стихли, Ниралуа смогла наконец вздохнуть с облегчением. Послезавтра она покинет Фатраин, и все останется позади. Вся боль, унижения, страдания…

Ута. Крохотная прибрежная страна, расположенная через пролив, недалеко от Вотростена. Почвы там весьма скудные, и каждый выращенный колосок стоит жителям неимоверных усилий. Устав бороться с суровой природой, местный царь наскреб немного денег и попросил у Фатраина мага. Что ж, эта работа как раз по ней — созидание. А слабому волшебнику там точно нечего делать — он не справится. А она, меридана Ниралуа, член ковена, заодно как следует отдохнет ото всего, что на нее свалилось.

Она прикрыла глаза, намереваясь немного вздремнуть, но тут дверь осторожно распахнулась, и вошел Рьятен. Сердце Ниры радостно подпрыгнуло, а он нахмурился и тихо, но очень серьезно сказал:

— Ты должна была сообщить мне обо всем сразу. Мне казалось, что я тебе не посторонний.

— Прости, — ответила она просто, однако сожаления в сердце отчего-то не было.

Что было, то прошло, и ничего уже не изменишь. Все, что в их силах — это смотреть в будущее.

— Виреет мне все рассказал. Давай хоть полечу тебя немного — ты в чудовищном состоянии.

— Буду счастлива принять помощь.

Рьятен в самом деле был одним из сильнейших магов, и искусство исцеления всегда давалось ему легче, чем всем остальным.

Он молча кивнул и, присев на край кровати, положил теплую ладонь на низ ее живота.

— Удивительно, что ты смогла родить без проблем, — наконец все так же серьезно заявил он. — Твои органы больше напоминают месиво.

— Ты сможешь что-нибудь сделать? — спросила Нира, глядя давнему любовнику в лицо. Быть всю оставшуюся жизнь неполноценной ей не хотелось.

— Я постараюсь, — ответил он.

И принялся за работу. От ладони Рьятена разлилось тепло, постепенно переходящее в жар. Казалось, словно кусок мяса жарят на сковородке. Он то немного стихал, то становился сильнее. Меридан хмурился, по вискам его струились бисеринки пота.

Прошло полчаса, затем час. Наконец, он глубоко вздохнул и убрал руку. Достав из кармана брусок энергии, восполнил силы.

— Все хорошо, — прошептал он и посмотрел прямо в глаза Ниралуа. — Я смог тебя вылечить. А теперь уходи. Не послезавтра, а прямо сейчас. Корабль ждет тебя в порту. А мы тут останемся и примем удар.

С этими словами он достал из-за пазухи свернутый в рулон пергамент и положил его Нире на грудь.

— Два стража из числа охраны Академии проводят тебя.

— От всей души благодарю, — ответила ему меридана.

— До свидания.

— Удачи вам!

Больше им сказать друг другу здесь и сейчас было нечего. Сперва они должны были разобраться со всеми проблемами, что на них свалились. Но сам приход Рьятена, поняла она, говорит о многом. Он будет ждать ее. А она? Нира задумалась. Пожалуй, она тоже будет считать оставшиеся до встречи месяцы.

Любовник ушел, а Нира тяжело встала и, собравшись наскоро, вышла на улицу. Не без труда взобравшись на ожидавшего ее коня, она пустила его галопом в сторону порта.

Мимо мелькали спящие дома, поля, речушки. Ветер упруго хлестал в лицо, а душа мериданы пела. Теперь никаких встреч с Джарааком, никакого страха, никаких отвратительных, вызывающих брезгливость и тошноту, объятий!

Об оставленной в Рагосе дочери она больше не вспоминала. И не только в эту ночь, но и все время пути по морю.

Кораблик летел как на крыльях, спеша преодолеть пролив, а меридана простаивала дни напролет у фальшборта и вспоминала заклинания, которые могли бы ей пригодиться в ожидавшем ее новом, интересном деле.

Погода благоволила. Прошло всего лишь несколько дней, и их небольшое суденышко встало на якорь в порту Уты. Встречать фатраинскую колдунью прибыла почетная делегация во главе с вельможами. Ее проводили в столицу и выделили целое крыло во дворце.

Потекли дни, незаметно сливаясь в недели, а затем в месяцы. Нира методично объезжала поля, стараясь помочь всем, что было в ее силах. Вроде бы удавалось. Во всяком случае, в первое же лето крестьянам удалось собрать двойной урожай.

— К следующему посевному сезону, — объясняла она царю, — мы сможем подготовить почвы как следует, и тогда результат будет гораздо более впечатляющим.