Нолдор молча следовали за золотоволосым командиром, однако напряжение все нарастало — бесцельность хождения у подножия неприступных гор мало способствовала поддержанию боевого духа. Заметив подходящую полянку, Глорфиндел скомандовал разбить лагерь. Эльфы с энтузиазмом принялись его исполнять, стараясь обустроиться безопасно и комфортно. Он и сам бы с удовольствием растянулся на лежаке, но расслабиться одним из первых позволить себе не мог: назначить дозорных, проверить наиболее подозрительные кусты, помочь самым уставшим, подбодрить взгрустнувших и лишь потом рухнуть на заботливо подготовленные для него ветки, укрытые плащом.

Облака лениво плыли, подгоняемыми ветерками Манвэ, ладья Ариэн спешила на запад, но была достаточно высоко на небосклоне. Еще теплые лучи ласкали лицо прикрывшего глаза эльда.

Неожиданно быстрая тень закрыла собой солнце и тут же исчезла. Глорфиндел не придал бы ей значения, но она была слишком быстрой. Нолдо ждал, однако ничего подозрительного так и не заметил, а потому позволил себе вновь смежить веки. И опять его разбудило чересчур шустрое облако! Правда, на этот раз он успел заметить, что оно было пернатым и имело форму огромной птицы.

«Орлы Сулимо гнездятся на этих вершинах? Возможно, это знак мне», — подумал Глорфиндел и вскочил на ноги.

Велев остальным не покидать лагерь, он направился по земле вслед за великими птицами. Сначала нолдо шел по звериной тропе, которая закончилась небольшим ручейком. Вода весело журчала на каменных перекатах, словно смеясь над растерявшимся эльда — на том берегу не было ни намека на то, куда следует идти дальше. Глорфиндел все же перебрался на другую сторону и осмотрелся — на роскошном амаранте красовалось орлиное перо. Подойдя ближе, нолдо заметил, что трава в одном направлении была чуть примята — дальнейший путь нашелся.

Уже начинался вечер, когда Глорфиндел оказался перед небольшой пещерой или гротом, исследовать которую ему одному не хотелось совершенно, однако у входа также обнаружилось орлиное перо. Решив рискнуть, он шагнул под каменные своды. Подземный ход плавно поворачивал, и когда сзади абсолютно перестал проникать свет, нечто яркое показалось впереди. Сначала это выглядело как точка, светлячок, позже стало напоминать факел и, наконец, приобрело очертание выхода.

— Эру Единый! — воскликнул потрясенный Глорфиндел.

Внизу простиралась изумрудная долина, пересеченная в нескольких местах небольшой речкой. Горный хребет кольцом замыкался вокруг, делая место не только сокрытым, но и неприступным. Лучи Анара окрашивали пики в золото, немного отдающее розовыми и синевато-сиреневыми оттенками, а пара могучих орлов, парившая высоко в небе, молча взирала на достигшего цели нолдо.

— Благодарю тебя, владыка ветров! — произнес он.

Ответа не последовало. Заставив себя оторваться от захватывающего дух вида, Глорфиндел поспешил назад, в лагерь, стараясь не оставлять следов и запомнить путь в будущий дом.

— Мой лорд, срочное донесение, — верный влетел в трапезную, протянул свиток и устало прислонился к стене.

— Помогите ему, — тут же распорядился Карантир, погрузившись в чтение.

«… осанвэ не рискнули… невысокого роста… крепкие и сильные… хорошая сталь… чего-то требуют… на север плюют и грозят кулаками».

Морифинвэ перечитал доклад еще раз и велел отряду верных следовать за ним. Дозорные обнаружили странных коротышек немного южнее крепости в горах, до которых было несколько дней пути, а, значит, у Фэанариона еще оставалось время для размышлений.

Нолдор издалека услышали шум голосов и топот ног, а вскоре показались и те странные существа в сопровождении воинов крепости Карантира.

— Приветствую вас в своих землях, — Фэанарион произнес сначала на квенья, а затем повторил на синдарине. — Я Морифинвэ Карнистир, лорд Таргелиона.

Коротышки с любопытством и некоторым презрением смотрели на него, особое внимание уделяя гладкому лицу эльфа. Молчание затягивалось, а напряжение росло. Наконец один из незнакомцев шагнул вперед.

— Я Нордри, сын Нали. Мы пришли с миром и хотим говорить о делах.

Затем он достал свою секиру и положил ее на землю, рукоятью к Морьо, явно ожидая ответного хода. Карантир вынул меч из ножен и также опустил его на траву, эфесом к бородачу.

Глаза гнома вспыхнули, а его товарищи о чем-то зашептались на неизвестном эльдар языке.

— Скажи, лорд Таргелиона, кто ковал это оружие? — обратился все тот же бородач.

— Я, — спокойно ответил Карнистир.

— Ты неплохой мастер, лорд, — сказал гном.

— Ты прав, — согласился немного уязвленный Карантир. — А это работа моего брата.

В следующий миг в землю у ног имя воткнулся кинжал:

— Можешь посмотреть.

Бородач наклонился и, резко выдернув, взял в руки оружие, выкованное Куруфином.

— Сколько ты хочешь за него? — наконец спросил гном.

Морифинвэ не понял — чего он должен хотеть и что значит сколько, но решил ответить строго:

— Он мой. Верни.

Бородач подчинился.

На слуг Врага эти существа похожи не были, но что делать дальше, Карнистир не представлял. Эльдар он бы пригласил в крепость, но не будет ли такой шаг с незнакомцами опасным для обитателей его дома, он не знал. Поразмыслив немного, Морьо все же решил рискнуть, а по пути выяснить, кто же они такие, чьи лица частично скрыты густыми волосами, заплетенными самым причудливым образом.

По прибытии Морифинвэ уже знал, что имел дело не с эрухини и не с тварями Моринготто — детей Аулэ встретили его дозорные. Сами гномы своего создателя величали Махалом и очень скептически отнеслись к тому, что лорд Таргелиона видел его, а отец даже был учеником их божества.

Народ этот показался ему упрямым, смелым и хитрым, при этом они постоянно предлагали странный обмен. Карантиру не жалко было одарить новых друзей, но те хотели еще чего-то.

В таком непонимании прошли и первые дни пребывания наугрим в крепости, а Карантир все старался понять, что такое плата и как с ней стоит поступать.

Помощь пришла неожиданно и своевременно.

— Лорд Морифинвэ, я могу что-то для вас сделать? — желанный голос девы-синдэ вырвал Карантира из мрачных дум.

— Ланти… Лантириэль, если можешь, просто посиди рядом, я очень устал от странных переговоров с подгорным народом, — попросил он.

— Никак не сойдетесь в цене? — поинтересовалась дева.

— Ланти, ты знаешь, что это? — обрадовался Морьо.

Та кивнула.

— Да, я была в Менегроте, когда владыка Элу договаривался и после рассчитывался с детьми Махала. Сейчас расскажу, что мне известно.

Беседа затянулась. Карантир слушал, не перебивая, изредка задавая вопросы.

— То есть сразу никто не называет то, что хочет получить взамен? Принято говорить о большем, да?

Синдэ кивнула.

— Ну и придумали же они систему. Впрочем… кажется, я уже знаю, за что нам будут платить наугрим.

Он помолчал некоторое время, обдумывая и осмысляя полученную информацию и прикидывая пути выгодного для Таргелиона сотрудничества.

— Ланти, — наконец произнес он. — Чтобы я без тебя делал.

Неожиданно Фэанарион вскочил на ноги, подхватил деву и закружил ее. Сердце колотилось в безумном ритме, а руки не желали отпускать синдэ никогда, однако разум потребовал поставить ее на землю. Лантириэль не успела ничего сказать, потому как Карантир удивил ее вновь, быстро поцеловав в щеку и тут же оставив одну.

Скрывшись с глаз девы, Морифинвэ прижался к стене, стараясь выровнять дыхание и осознать, что только что произошло.

Артаресто никак не мог решить, чем ему, как лорду Минас Тирита, стоит заняться. Прежде он никогда не был главным и привык во всем оглядываться на старших братьев или кузенов. Однако и Финрод, и Тургон его покинули, оставив наедине с проблемами, сложностями и Аредэль. Впрочем, она тоже уехала, и, хотя собиралась вернуться со дня на день, вряд ли бы стала объяснять Арафинвиону принципы управления нолдор, разрабатывать и проектировать линии защиты поселений на острове и думать об обороне. Конечно, воды Сириона неплохо могли справиться с данной задачей, но Финдарато, когда еще жил здесь, неодобрительно отнесся к идее брата положиться исключительно на ландшафт. Вздохнув и поставив на стол чашу с ароматным травяным напитком, Ородрет встал и направился в одну из мастерских, где часто трудился Турукано. Найти необходимые свитки не составило особого труда — кузен любил порядок во всем, гораздо сложнее оказалось разобраться в его разработках.