— Я здесь, — отозвалась та, что некогда была принцессой Дориата.
Ее седые волосы еще хранили память о тех временах, когда они темным покрывалом укутывали влюбленных. Тонкие морщинистые пальцы с нежностью взяли Берена за руку.
— Пора? — вздохнув, спросила она.
— Я ухожу. Чувствую это. Рассвета уже не увижу, — ответил он. — Ты же, наверное, еще можешь передумать и отказаться…
— Нет. Эру не позволит, — начала Лютиэн, — а даже если и так… ради кого мне оставаться? Детей у нас нет, возвращаться в Дориат я не хочу… нет, любимый, вместе и до конца, как решили тогда на поляне, у врат Нарготронда.
— Тогда выйдем последний раз посмотреть на звезды, — произнес Берен и с трудом встал со стула.
— Конечно, любимый, — вновь согласилась она.
Мох был мягким и почти не влажным. Небо уже потемнело, и огни, зажженные много столетий назад Вардой, холодно сияли свысока.
— Я люблю тебя, — тихо проговорила Лютиэн.
Берен повернул голову, и ему показалось, что рядом с ним лежит все та же юная и прекрасная дочь Тингола, какой она предстала перед ним когда-то. Бывшая принцесса немного печально улыбнулась, глядя на ставшего в звездном свете вновь молодым мужа и нежно провела рукой по его щеке.
— Люблю, — тихо прозвучало в ответ.
Они переплели пальцы и, глядя в небо, ступили на пути людей.
====== Глава 126 ======
Комментарий к Глава 126 Соавтор искренне благодарит вдохновителя, чья ночная беседа о цвете волос жен Финвэ и свете Древ помогла увидеть то, что произошло после возвращения одного из сильмариллов в Валинор.
— Ты уверен, что процесс этот необратим? — уточнил Куруфин и, нахмурившись, сел на подоконник и посмотрел вдаль.
На темном, бархатисто-ласковом небе высыпали звезды. Ветер шелестел, играя в кронах деревьях, и казалось почти невозможным представить, что мир, давший однажды жизнь Перворожденным, готов отказаться от них.
— Да, отец, — подтвердил Тьелпэ.
Он поднял забытый Индилимирэ мячик и несколько раз ударил им об пол гостиной, где проходил их импровизированный совет на двоих.
— И сколько у нас лет? — вновь задал вопрос Искусник.
— Пятьдесят, — уверенно ответил сын.
— Не много, но и не мало. Значит, Ненуэль была тогда права.
— Да. Нисси вообще лучше чувствуют такие дела, ты ведь знаешь.
— Разумеется. И что случится, когда минует этот срок?
Он с любопытством посмотрел на Тьелпэ, и тот по знакомому блеску в глазах догадался, что атто уже начал что-то прикидывать в уме.
— Арда начнет ощутимо влиять на фэар квенди, — покачал головой сын. — Станет переделывать их под себя, изменять.
— Не самая радостная перспектива, — признался Искусник.
— И это только начало. В конце концов эльфы истают и превратятся в бесплотные призраки.
— Это началось только что? — уточнил Курво.
— Вовсе нет. Думаю, с восходом светил. Теперь же процесс стал заметен из-за того, что Враг больше не искажает и не влияет на судьбы Арды.
— Значит, в самом деле надо уходить, — Куруфин вновь нахмурился и покусал губу. — Но куда?
— На этот вопрос я попробую ответить, — кивнул Тьелпэ. — Не сейчас — чуть позже. Попытаюсь увидеть и почувствовать мир, готовый принять народ Перворожденных, вычислить его местонахождение. Но у меня к тебе будет просьба, атто.
— Какая? — заинтересовался тот.
— Ты многое видел, пребывая за Гранью. Ты видел воочию те миры, ощущал их энергии.
— Было такое. Хотя, признаюсь, мысли мои были заняты несколько иным.
— Понимаю. Но больше мне не к кому обратиться. Пожалуйста, попробуй создать устройство, которое поможет эльфам, когда придет назначенный час, достичь того мира.
Атаринкэ не выдержал и рассмеялся:
— Приятно знать, что ты обо мне такого высокого мнения, сын. Меньше чем за полвека рассчитать и создать то, чему пока даже примерных контуров и принципа действия нет. Но я попробую, безусловно. Сделаю все, что от меня зависит.
— Благодарю, атто.
Сын подошел и крепко обнял Искусника. Тот уточнил:
— Эльдар ты пока, я так понимаю, не скажешь?
— Нет, — Тьелпэ уверенно покачал головой. — Зачем тревожить прежде времени? Сначала вычислим мир и хотя бы примерно попробуем понять, каким способом его достичь, а уже тогда и сообщим.
— Хорошо. Одобряю. Когда вернемся в Химлад, сразу и начну. А то я бы еще хотел, например, привести тебе сестру в этот мир. Но не в такой, разумеется, который готов отторгнуть ее народ.
Тьелпэринквар рассмеялся:
— А аммэ знает об этом?
— Нет, — Курво покачал готовой. — Я пока не говорил.
Они еще побеседовали какое-то время, обсуждая, каким именно может быть устройство для перехода, а после разошлись по своим покоям готовиться к предстоящему возвращению домой.
— Мне надоело быть здесь, мельдо, надоело! — в очередной раз начала причитать Индис. — Я хочу жить, но валар не позволяют мне возрождаться! Все из-за нее…
— Я уже говорил, тебе не стоит винить во всех своих бедах Мириэль! Я запрещаю тебе о ней так отзываться! — гневно произнес нолдоран.
— Но…
— Никаких «но»! Это я во всем виноват, — уже тише добавил он.
— Жалеешь о нашем браке? — едко спросила она.
— Нет. Наши дети…
— Значит, только они тебя и радовали?
— Не только, и ты это прекрасно знаешь, — ответил ей Финвэ.
— Тогда почему…
Договорить она не успела. Вайрэ возникла неожиданно и сделала упреждающий жест рукой:
— Вы очень нужны нам сейчас, оба. Прошу, проследуйте для разговора за мной, — Ткачиха была сосредоточенна и серьезна.
«Кажется, Фэанаро не ошибся — грядут великие перемены. И Макалаурэ говорил об исчезновении Тени… Неужели и правда Враг побежден?» — с этими мыслями Финвэ кивнул и шагнул за валиэ в светящуюся дверь.
В следующий миг они очутились пред тронами валар, где их уже ждала Мириэль.
— Итак, я предлагаю вам, ныне душам, лишь на время покинувшим Чертоги, обрести полное право покидать их, воплощаясь часто и регулярно, — торжественно произнес Манвэ.
— Я согласна! — тут же закричала Индис.
— Ты даже не дослушала меня, — удивился владыка ветров.
— Неважно как! Я не хочу вечно обитать в Мандосе! — возразила Индис.
— Что ж, воля твоя, — подтвердил ее слова Манвэ.
— Теперь ты, Мириэль, — обратился он к первой жене Финвэ. — Согласна ли ты принять часть света, что заключил в этот кристалл твой сын, и оживить Тельперион?
— Но как?
— Твой правнук сам отдал нам Камень, — пояснил Манвэ.
— Я не об этом, — ответила она. — Как я могу помочь?
— Ты станешь душою старшего из Древ. Индис же — младшего.
— Что?! — раздался голос второй жены Финвэ.
— Ты приняла решение. Или так, или навечно в Мандосе, — пророкотал Намо.
— Хорошо, — согласилась она.
— То есть я стану Древом? — уточнила Мириэль.
— Лишь на то время, когда оно будет сиять, — объяснила Йаванна. — В остальное твоя фэа будет отдыхать в Чертогах.
— И мы сможем вернуть свет?
— Да, — тихо ответила Кементари.
— Я согласна. Только… позвольте моему супругу покинуть Чертоги и вновь обрести роа.
— Если он сам того захочет, — взяла слово Варда.
— Разумеется, без права жениться в третий раз, — добавил Манвэ.
— Я бы хотел. И… Йаванна, прошу, позволь мне заботиться о Древах, — воскликнул Финвэ и сделал шаг к Кементари.
— Я думаю, ты станешь лучшим садовником, — рассмеялась она.
— Я говорю серьезно, — возразил Финвэ.
— Так и я не шучу. Кто еще будет так любить и заботиться о Древах, как не ты? — ответила Йаванна.
— Я согласен, — раздался голос бывшего нолдорана.
— Вайрэ, Эстэ, вы готовы?
— Да.
— Разумеется.
— Тогда поспешим. Временные тела эльдиэр скоро растают, тогда как Финвэ уже не вернется в Чертоги, — произнесла Кементари, и ветерки-майар перенесли их к Древам.
Йаванна начала песнь, обращенную к изначальным силам, что даровали некогда жизнь Тельпериону и Лаурелину, но прежде протянула Мириэль сильмарилл.
