— Я люблю тебя, — прошептал он, глядя в дорогие ему глаза.

— Я тоже тебя люблю! — ответила дева пылко, и в глазах ее молодой король прочел гораздо больше, чем могли сказать в эту минуту уста. Его сердце заколотилось, и обещание счастья повисло между ними густым облаком, окутав нежностью, восторгом и страстьем.

Орофер и Серегон подошли к стоявшему в центре поляны небольшому круглому столику, и жених с невестой, увидев родителей, улыбнулись друг другу и продолжили путь. Гости замерли, затаив дыхание, звуки музыки растворились в ночной тишине, и тогда король Дориата заговорил:

— Мы собрались сегодня здесь, перед лицом родных и друзей, чтобы заключить помолвку, которая соединит навеки два дома узами родства и дружбы.

— И любви, — добавил Серегон.

Орофер улыбнулся сыну и подхватил:

— Я с радостью и охотой даю благословение на этот брак…

Отец короля говорил, желая жениху и невесте счастья, после него продолжил отец Тилирин. Трандуил поглядывал на два тонких серебряных кольца, лежащих на столике на блюде рядом с расписанной чашей и кувшином яблочного вина, а когда благословляющие речи смолкли, взял знак заключаемой помолвки и обернулся к возлюбленной:

— Клянусь спустя ровно год взять тебя в жены, родная моя.

— Я тоже даю слово, что спустя ровно год приду сюда, чтобы выйти за тебя замуж, — взяла в руки второе кольцо Тилирин. — И буду с нетерпением ждать этого дня.

По лицу ее скользнула выражение нежности и восторга, и уже тише она добавила:

— Слово «государь» будет теперь неуместно, поэтому я скажу просто: «cuilnin».

— Жизнь моя, — эхом повторил Трандуил и надел на палец невесте кольцо.

Дождавшись, когда она сделает то же, он наклонился и, обняв Тилирин, поцеловал ее со всею нежностью, на которую был способен. Заиграла музыка, и десятки бабочек взмыли в небеса. Гости зашумели, выкрикивая слова поздравления, а молодой король взял в руки чашу и налил в нее яблочного вина. Тилирин обхватила кубок с другой стороны, и все так же не размыкая рук, сперва жених, а потом невеста отпили из него, глядя друг другу в глаза. В глазах Трандуила сверкали огоньки веселья, и сама невеста тоже готова была рассмеяться от радости. Они поставили чашу на стол, и король спросил:

— Потанцуешь со мной?

— С удовольствием, — ответила невеста.

Они вышли на середину поляны, а Тьелпэринквар тем временем, посмотрев лукаво на Ненуэль, спросил ее:

— А ты пойдешь со мной танцевать? Хотя я и не так красив сегодня, но все же…

Нолдиэ весело фыркнула, а мгновением спустя уже в голос расхохоталась:

— Я поняла — ты запомнил мою фразу, и теперь будешь ее до конца Арды припоминать.

Куруфинвион беспечно, все так же с легким ехидством в глазах, пожал плечами:

— А как, ты думала, складываются общие супружеские воспоминания? Ты бы слышала, что родители рассказывали о своих первых годах, когда атто только ухаживал за аммэ.

— Расскажешь? — не удержалась Ненуэль.

— Может быть. Но лучше собственные воспоминания накопим, чтобы после поведать их уже нашим детям.

— С этим согласна, — ответила она, и оба наконец с удовольствием присоединились к танцующим.

— Что скажешь, вождь? Каким будет твое слово? — почтительно склонив голову, спросил его старший сын и советник.

— Они едят тела зверей и птиц…

— Это плохо.

— Они давали нам укрытие от снега и холода.

— Это доброе дело.

— Они знают колдовство.

— Мы тоже.

— В их глазах пламя.

— Лучше ли тьма?

— Нет.

— Так что ты ответишь лордам-хранителям Холма?

Вождь замолчал, подняв свои вечно-юные, но глядевшие на мир не одно столетие глаза:

— Мы пойдем с ними. Но только разведчики и лучники. Не стоит нашим братьям брать в руки прОклятую сталь.

— Думаешь, именно этими мечами… — он не договорил.

— Разницы нет. Нолдор прОкляты. Не стоит нам прикасаться к тому, что сделано их руками.

— Но мы входили в их жилища. Тогда, в лютые морозы…

— То другое. Я все сказал. Так и передай мои слова… своим друзьям. Ведь так, сын мой?

Младший аваро не стал отрицать и кивнул отцу.

— Можешь хоть поселиться с ними! Если они не сделают тебя слугой для развлечений! Будешь веселить их. Ты, мой старший сын, которого я всегда считал опорой и надеждой нашего народа.

— И я не подведу тебя! Вот увидишь, — воскликнул он и покинул поляну, поспешив в крепость на Амон Эреб.

Лорды на удивление оказались у себя и с радостью приняли посланника авари.

— Что ж, — ответил, выслушав гостя, Амрод, — мы рады, что твой народ готов помочь нам в общей борьбе. И поверь, никто не собирался вручить вам мечи и пустить вперед — мы прекрасно понимаем, что… — тут он немного замялся, не желая обидеть друга.

— Что вы отличные лучники, — выручил его брат. — Да и маскируетесь прекрасно, так что разведчики нам тоже пригодятся. Вместе с нашими, разумеется.

— Не доверяешь? — грустно спросил аваро.

— А защищать вас кто будет, если вдруг враг обнаружит? — в сердцах воскликнул Амрод.

— Столько лет живем бок о бок, а все не верите нам, — вздохнул Амрас.

— Отец говорит, что все нолдор прОкляты.

— Он прав, — спокойно признались братья.

— Но до Намо мы доберемся после, — усмехнувшись, заявил Амрод.

— Как только разделаемся с Врагом, — поддержал брата Амрас.

— Главное, не в процессе, — хмыкнул первый, понимая, что и такой исход возможен.

— Меня тогда только дождись, — тут же осанвэ серьезно сообщил брат.

— Вдвоем мы его быстро доведем, — также мысленно ответил он.

Аваро ждал, немного удивившись повисшему молчанию.

— Мне что-то следует передать отцу? — наконец спросил он.

— Сейчас вроде как и нечего, — пожал плечами Амрод. — Ты как, к своим или останешься?

— Зачем я вам? — спросил он.

— Мы тебя не удерживаем, — тут же ответил Амрас. — Просто… тебе же вроде нравилось у нас. Ты хотел обучиться ремеслам… Передумал?

— Смеяться будете… — скорее сообщил, чем спросил аваро.

Близнецы переглянулись.

— Та-а-ак, рассказывай, откуда такие мысли, — произнес Амрод.

— Мы тебя внимательно слушаем, — подтвердил Амрас.

Аваро вздохнул и начал говорить. Амбаруссар молчали, временами переговариваясь осанвэ:

— Все еще видишь в них союзников?

— Уже так не уверен. Но…

— Что «но»?

— Может, он сам выберет надежных воинов?

— Его отец не позволит.

— Тогда откажемся от этой затеи?

— Нет. Убедим авари, что мы не враги.

— Если за несколько сотен лет не смогли…

— А мы постараемся. И найдем того, кто за этим стоит.

— Враг.

— Понимаю. Но кто распространяет эти слухи среди авари?

— Хм-м-м. Ты прав. Мы обязательно должны отыскать его.

— Справимся, — ответил Амрас и вслух продолжил: — Не бойся, друг, мы не такие.

— Хотя посмеяться любим, — тут же поддержал его Амрод.

— И над собой тоже, — произнес, улыбаясь, первый.

— Так что, остаешься?

— Да, — ответил аваро. — Я хочу вам верить.

Белерианд. Место, куда менестрель и хотел сейчас попасть.

Голос Макалаурэ и пламя его фэа сковали златые врата, и он смело шагнул в них.

«Как ты, мелиссэ? — подумал он, устремляясь по изнанке мира в сторону своей крепости. — Как живешь ты там одна, без меня?»

В памяти его снова всплыли их долгие прогулки в маковых полях, нежная, светлая улыбка любимой. Больше, чем об оставленных землях или братьях жалел он теперь, что покинул ее, Алкариэль.

Потоки сплетались, пересекались, и скоро привели Фэанариона туда, откуда были хорошо видны его Врата. Теперь предстояло отыскать жену.

Впрочем, первое, что он увидел, были некоторые изменения. Высокая длинная каменная стена с огромными железными воротами, узкими высокими бойницами и сторожевыми башнями надежно запирала ущелье. От удивления фэа Канафинвэ застыла, а спустя некоторое время, придя в себя, решила оглядеть его получше. Артахери.