— Что ж, это определенно радует — нолдор всегда строили с запасом, — владыка Кирдан сделал пригласительный жест, и Эрейнион с Туором пошли вслед за ним во дворец. — В любом случае, еще раз скажу, что очень рад вас видеть.

На площадке перед воротами поднялась легкая суета. Верные уводили лошадей в конюшни, слышались приветственные возгласы давно не видевшихся товарищей, легкий, успокаивающий звон оружия.

— Сейчас вы отдохнете, — вновь заговорил Новэ, — а вечером будет небольшой пир в честь вашего прибытия.

— Как наш кораблик? — деловито уточнил Туор.

— Ждет вас у причала, как и всегда. Если, кончено, ты, мой юный друг, не забыл за пять лет мореходные навыки.

Владыка выразительно поднял брови и с чуть заметной улыбкой посмотрел на адана. Тот поспешил заверить:

— Я все помню до мельчайших подробностей! И как ставить паруса, и как крепить такелаж, и какие песни надо петь, если хочешь попросить море о попутном ветре и хорошей волне. Хотя, конечно, атто Финдекано не давал мне заскучать.

— Чему же он тебя учил? — полюбопытствовал Кирдан.

— Многому, — ответил Туор с готовностью и начал перечислять. Глаза его горели вдохновением и откровенным восторгом. — Как обращаться с оружием — мечом, луком и стрелами, кинжалом, топором. Учил ездить верхом. Он рассказывал о строении боевых машин и оборонительных сооружений. Мастера меня наставляли в разных ремеслах. Аммэ Армидель пыталась научить петь и играть на арфе, и кажется, у нее получилось.

— Подтверждаю, — засвидетельствовал последнее Гил Галад.

— А что еще? — спросил владыка.

Туор продолжил:

— Мы изучали камни, а еще много времени провели в библиотеке за чтением свитков с балладами и древних сказаний; разбирали карты.

Он говорил и говорил, и по горящим глазам можно было без труда догадаться, сколь много радостных часов доставили эти уроки юному ученику.

— Но и о море я не забыл! — горячо закончил в конце концов он. — Я скучал.

— И оно по тебе тоже, — заверил Кирдан. — Скоро ты сам в этом убедишься.

Они вошли во дворец, и Гил Галад с Туором поприветствовали вышедшую к ним леди Бренниль.

— Когда отправимся в плавание? — спросил Туор у брата, прежде чем расстаться перед входом в покои.

— Думаю, сразу после пира. Как думаешь? Сил у нас хватит. Потом где-нибудь на берегу разобьем лагерь и отдохнем.

— Отличный план, — согласился адан. — Только верных возьмем.

— И их, и парочку фалатрим, — кивнул Эрейнион. — Что ж, до ужина у нас еще есть несколько часов, чтобы собраться с мыслями и перевести дух. Встретимся перед закатом в главном зале.

— Договорились.

Туор толкнул дверь и вошел в покои. Те самые, где останавливался всегда в Бритомбаре с тех пор, когда был еще малышом. Он прошел через комнату и широко распахнул высокие окна. Сразу дохнуло морем, соленым ветром и чем-то неуловимым, от чего часто забилось сердце и в предвкушении и запела фэа.

За стенкой в купальне его уже ожидала горячая вода и сложенные стопочкой чистые льняные полотенца.

«А рубашки в шкафу маловаты», — подумал он и, распахнув створки, оглядел свои детские вещи.

Впрочем, матушка Армидель дала ему с собой много разной одежды, и праздничной в том числе, так что переживать было не о чем. Туор расстегнул одну из седельных сумок и, достав расшитую серебром голубую шелковую тунику, повесил ее и стал проворно разбирать остальные вещи.

— Двадцать рубинов и пять изумрудов! Это последняя цена, Карантир, — важно произнес седобородый гном. — Ты же видишь, каково качество этого мрамора. Тем более, что в знак дружбы мы сами привезем его тебе. Даже в мастерской расположим так, как пожелаешь.

— Дори, это… это грабеж! Мрамор не может столько стоить, ты же сам знаешь, — Моринфинвэ продолжал настаивать на своем, при этом не сводя глаз с камня.

— Тебе решать, — твердо ответил гном, и знакомая эльфу искорка промелькнула в его глазах.

— Попроси еще у меня снизить пошлину или вовсе бесплатно пропустить «заплутавший и случайно отставший караван», — притворно проворчал Карнистир.

— Значит, договорились?

— Да, наглая ты борода. Договорились, — произнес Морьо и отсчитал нужное число самоцветов.

— Ты ни разу не пожалеешь о данном приобретении. Это поистине…

Однако Карантир сделал упреждающий жест рукой, развернулся и, оставив недоуменного гнома одного, пошел прочь, не желая больше оставаться среди наугрим.

— Лучше бы мне вообще не понадобился этот камень, — тихо произнес он.

Гномы сдержали слово, впрочем, как всегда, и в означенный срок великолепный кусок мрамора занял свое место в мастерской Карнистира.

— Аммэ, и почему я раньше так мало слушал тебя, — сокрушался он, не зная, с чего лучше начать.

Эскиз статуи давно был нарисован им, но как передать в камне черты любимой, он пока еще не знал.

Осторожно, удар за ударом, он обозначал резцом изгибы, делая его все больше и больше похожим на Лантириэль.

Долгие месяцы жители Таргелиона почти не видели своего лорда. Морьо не забывал о делах, но все свободное время теперь проводил в мастерской. Порой Фэанариону казалось, что он работает не с мрамором, а борется с самой судьбой. Словно в скором временем его любимая, а не каменная статуя должна была вновь появиться в стенах крепости.

Карантир то пел, то ругался, порой отшвыривал прочь инструмент, злясь на себя, валар и рок, забравший у него Лантириэль. И отчаянно вспоминал уроки Нерданэли, так нелюбимые им в благие дни.

— Аммэ, что бы ты сейчас сказала? Что сделала бы? — вопрошал он пустоту и вновь брался за инструмент.

Наконец Карантир устало опустился на пол рядом со статуей и, обхватив ее ноги, скрытые тонкой мраморной туникой, беззвучно зарыдал.

— Все напрасно, Ланти, все зря, — тихо произнес он и в отчаянии замахнулся чем-то тяжелым.

— Не стоит, лорд, — вошедший верный перехватил руку Карнистира и сочувственно взглянул на него.

— Многое ты понимаешь! — воскликнул Морьо, вырываясь.

— Поверьте, я, как никто другой, понимаю вас. То, что вы намеревались сейчас сотворить, лишь окончательно разобьет ваше сердце.

— Я сам знаю… или… Что теперь делать? — неожиданно спросил он.

— Жить, — просто ответил нолдо. — Помнить и любить. А эта прекрасная статуя… пусть ваша возлюбленная, даже высеченная в мраморе, будет в саду. Леди Лантириэль любила деревья. Как и моя Ласси, — горько добавил верный и, резко развернувшись, вышел.

— Прости меня, мелиссэ, — произнес Карантир, глядя на запад. — Я буду ждать тебя, родная. Пусть даже пройдут десятки эпох.

— Столько не понадобится, — прошелестел внезапно ворвавшийся в мастерскую ветер.

— Лорд Карантир, позволено ли мне будет увидеть мастера, что изваял эту статую? — спросил Дори, с восхищением глядя на мраморную скульптуру.

— Что мне за это будет? — ответил вопрос Карнистир.

— О, как ты суров, лорд, — притворно огорчился гном, спешно прикидывая разумную плату. — Скажем так, я бы готов был подарить еще такой мрамор…

— Не против. Смотри — мастер пред тобой, — усмехнулся Морьо.

— Ты? — охнул Дори.

— Я, я, — продолжал улыбаться Каранир.

— Негодник! Обманул честного старого гнома!

— Нисколечко! И ты это сам прекрасно знаешь, — ответил нолдо.

— Пользуешься ты нашей дружбой…

— Как и ты, — тут же нашелся Карантир. — Да, ты ведь, наверное, что-то хотел спросить у мастера…

— Мрамор у меня закончился, — буркнул Дори.

— А железо?

— Нет.

— Тогда спрашивай!

— Пива нальешь?

— Обижаешь. Пойдем, напою, накормлю и на вопросы отвечу.

— А на утро выставлю счет, — подытожил гном.

Карантир согласно рассмеялся.

— Лорд Эктелион, вы поедете с нами? — спросила Идриль и, обернувшись, бросила на главу Дома Фонтанов изучающий, пристальный взгляд.

— Почту за честь охранять вас и леди Ненуэль, если вы позовете, — серьезно ответил нолдо и чуть заметно нахмурился.