— Ждите через неделю. Если не вернусь, отправляйтесь назад, Нолофинвэ должен узнать правду об этом сокрытом королевстве.

***

— Покажи шею, — Морьо устало подошел к кузену.

— Ерунда, — быстро отозвался нолофинвион, раздраженно передернув плечами. И тут же скривился от боли.

— Держи, — фэанарион протянул баночку с мазью. — Обработай все же. Не ирчи, но…

Нолдор расположились недалеко от того места, где впервые встретили синдар. Отправляться дальше по ущелью не имело смысла — неизвестно, кто еще прятался в тени от гор. К тому же уставшим и раненым эльдар нужен был отдых.

***

— Держи, поешь, — Годреф протянул Ангарато лепешку, завернутую в лист какого-то растения. — Тебя ж, поди, давно не кормили.

Арафинвион удивился формулировке, но от еды не отказался, списав на различие в языках.

— Благодарю, — он чуть склонил голову. — Давно у нас не было времени спокойно отдохнуть и подкрепиться. Надеюсь, мои родичи, что остались за пределами королевства, смогут безопасно провести время, ожидая меня.

— Почему тебя это беспокоит? — удивился синда. — Я думаю, ты их больше не увидишь, можешь не волноваться.

— Что? — Ангарато резко развернулся к собеседнику. — Что вы задумали?

— Насколько я знаю, владыка Тингол решил предоставить тебе убежище в своем королевстве.

— А меня он спросить сначала не пробовал? — возмутился арафинвион и замолчал, не желая продолжать этот бессмысленный разговор.

В глубине души тем временем росло беспокойство, заставляя раз за разом проигрывать в голове возможные варианты встречи со странным правителем не менее странного Дориата.

***

— Лорд Морифинвэ, Раумону стало хуже, — верный разбудил спящего фэанариона. — Мы ничем не можем помочь ему.

— Как остальные раненые? — спросил Карнистир, вставая и направляясь к навесу, под которым расположили пострадавших.

Большинство спали, но некоторым меняли повязки, другим давали целебный отвар. Раумон же тяжело и редко дышал, словно заставляя свои легкие проталкивать воздух. Бледный и в испарине, он порой пугал целителя, прекращая дышать, а затем резко втягивал воздух.

— Я не знаю, чем ему помочь, — горько произнес Морьо, взяв раненого нолдо за руку и желая поделиться силами. Тот не отзывался.

— Бесполезно. Его фэа почти оставила хроа, лорд, вы зря…

— Замолчи! Я должен.

Внезапный шум и появление Аракано с неизвестной девой заставили всех отвлечься. А мгновением позже Намо принял еще одну фэа у себя в Чертогах.

Скорее почувствовав, чем увидев, уход верного Карнистир резко развернулся и, на миг зажмурив глаза и сдав кулаки, произнес.

— Ненавижу! Тварей и этих! Отказавшихся помочь! — он с болью выплевывал слова, глядя на неподвижно лежащее тело.

— Морьо, послушай…

— Чего тебе? И кого ты приволок?! — теперь фэанариона злил не только кузен, но и неизвестно откуда взявшаяся дева.

— Морьо, — еще раз позвал его нолофинвион. — Это Лантириэль, она пришла помочь.

— Кому? Ему?! Где она раньше была, коли правда знает, как исцелять такие раны?

— Мне грустно, что этот нолдо ушел, но мне было… я не могла сбежать раньше.

— Сбежать? — удивился Аракано. — Я полагал, тебя послал Элу.

— Хватит трепать! Пусть поможет, а там решим, — резко отозвался Морифинвэ. — Что требуется?

— У меня имеется все, — тут же ответила дева, пытаясь говорить медленнее и вспоминая старый синдарин, который понимали пришедшие из-за моря.

***

Лес постепенно светлел, деревья росли реже, тропы становились шире. На ветвях попадались предметы причудливой формы, которые Ангарато принял за светильники. Были ли они таковыми на самом деле, он не знал, тем более, что не имел представления о том, есть ли мастера подобного рода в Дориате.

Годреф замер, жестом показав остановиться и арафинвиону.

— Пред тобой Менегрот! Мало кому довелось увидеть прекраснейшее из творений в Белерианде! Тебе же выпала честь войти и предстать пред Владыками, — с трепетом и гордостью произнес синда.

«Неплохо, в некотором роде даже симпатично, — подумал Ангарато. — Но почему все встреченные им синдар так преклоняются пред своим араном и его женой? Он не испытывал подобного даже когда в Валмаре встретил Тулкаса с супругой. Странные они…»

Годреф сопроводил гостя до выделенных ему покоев, детально пояснив, как пользоваться купальней и что следует надеть после — в шкафу было много разной одежды, хотя вся она на первый взгляд показалась арафинвиону не слишком удобной.

«Кем же меня здесь считают? Почему пытаются жалеть? И самое главное — почему Эльвэ стал таким напыщенным? Или это мне кажется…» — размышлял Ангарато, отдыхая в теплой воде.

Он еще только отжимал волосы, когда Годреф вновь оказался рядом.

— Ты еще не готов? — удивился синда. — Я же тебе показал, как пользоваться кранами… ты говори, если что непонятно, не бойся, я еще раз объясню.

На этот раз терпению Ангарато пришел конец. Будучи неплохим кузнецом и в некотором роде мастером, он не стерпел подобного отношения и восприятие его способностей. Особенно же его задела мысль, что он боится. Да, один, но даже не у врага. Или же нет?

Годреф тем временем достал первый подвернувшийся под руку наряд.

— Одевайся, тебя уже все ждут, — поторопил он гостя.

***

Парадная мантия, расшитая драгоценными камнями, была решительно отвергнута.

— Не стоит, любимая, — он итак будет потрясен окружающим его великолепием, — пояснил Тингол удивившейся Мелиан. — А для наших подданных это не повод видеть своего короля в столь богатых одеждах, кои надеваются мною лишь по большим праздникам, будь то день нашей встречи или день звезды Лютиэн.

Майэ ничего не ответила, лишь кивком головы выразив свое согласие с супругом. Ее собственный наряд постоянно изменялся, переливался, перетекал. Как клубы тумана, он становился то плотнее, то представлял собой полупрозрачную дымку, не скрывающую, а лишь размывающую контуры тела. На этот раз ее окружал легкий и свежий аромат, отдаленно напоминающий брызги моря с привкусом цветов, что растут на побережье. Заботливая улыбка не покидала лица майэ, однако взгляд оставался холодным и сосредоточенным — ей предстоял нелегкий прием.

В тронный зал супруги вошли под музыку, заигравшую как только королевская чета покинула свои покои.

Заняв места на тронах и поискав глазами дочь, Элу приготовился говорить — ему надлежало многое сказать своим подданным до того, как они увидят его несчастного родича.

— Приветствую вас, эльдар великого Дориата, чья красота и сила не знает равных ни в Белерианде, ни в Заморье! Да, вы не ослышались, наши дальние родичи, что пожелали оставить нас, вернулись, — Тингол выдержал паузу, наблюдая, как отреагируют синдар, а также довольна ли супруга происходящим.

— Я знаю, что вам известны трагические события, что произошли там, на западе, но призываю вас не видеть во всех, — он особо выделил это слово, — во всех пришедших врагов. Скоро мы окажем честь и примем в свой дом внука моего брата — пусть он обретет долгожданную безопасность и покой после всех пережитых событий. Вы только представьте, какого это оказаться плененным своими родичами!

Своего короля синдар слушали в полной тишине, даже менестрель Даэрон оборвал новую балладу, которую традиционно посвятил прекраснейшей Лютиэн, стоящей у одной из колонн и снисходительно смотревшей на влюбленного в нее певца. Мысли девы были отнюдь не о поклоннике — ее заинтересовал диковинный гость, о котором было столько разговоров. Удастся ли влюбить его, пополнив и без того немалые ряды эльдар, готовых ради нее на все… Глаза дочери Мелиан сверкнули, на темно-синем платье, мерцая, зажглись звездочки, а сладкий аромат летнего луга окутал Лютиэн — в тронный зал вошел Ангарато, не подозревавший о том, что просто обязан заметить прекраснейшую, но услышавший короля Дориата.

Вместо приветственных слов арафинвион удивленно и громко произнес:

— Что? Какие родичи пленили меня? — опомнившись, добавил: — аран Эльвэ.