Командир разведчиков доложил о значительных силах врага на севере. Однако никого, кроме орков, эльфы не заметили. Ни варгов, ни раукар более не было.

— Будем считать, что переломный момент пройден, — произнес Аэгнор. — Что на западе?

— Мы обнаружили лишь следы.

— То есть?

— Вероятно, еще в начале битвы часть войска прорвалась в леса. С ними были балроги. Скорее всего, твари спешили к восточным границам Хитлума. Они шли не основными дорогами, а…

Сердце Айканаро замерло:

— Где именно шли орки?

— Через сосновые боры. Там еще было небольшое поселение атани.

— Было? Ты хочешь сказать, его больше нет?

— Мы не располагали достаточным временем, чтобы узнать наверняка, но лес вокруг горел, хотя кто-то и потушил его.

— Странно. Очень странно. Впрочем, остальное доложишь Ангарато. Я… я должен быть не здесь!

Брата все же он нашел — оставлять его одного было бы просто подло. Ангрод тем временем разговаривал с Тьелпэринкваром. Куруфинвион, с еще не зажившими ожогами, продолжал командовать не только своим отрядом, но и частью дортонионцев, волею случая оказавшимися тогда с ним.

— Так ты уверен, что моя аммэ, леди Лехтэ, не была в крепости?

— Да. Мне жаль, но это так, — ответил он.

— Кто тогда предупредил вас о нападении?

— Птицы. Они передали вести.

— Кто их послал?

— Я не знаю. Они сказали, один из «нашей стаи», в лесу. Как и тех, что прилетали к нам сюда, на границу.

— Думаю, это она. Но почему, почему она не укрылась за стенами?! — воскликнул Тьелпэринквар.

Ангарато помолчал.

Айканаро влетел, подобно вихрю, и без всяких предисловий сообщил:

— Деревня, где жила Андрет… ее больше нет! Скорее всего. А она была там! Должна была быть. Я уезжаю. Немедленно.

— Айкьо! Сражение еще не окончено.

— Там моя жена!

— Возможно…

— Ангарато, не держи его, — вмешался Тьелпэ. — Мы справимся.

— Целители тебе еще лежать велели, — ответил Ангрод.

— Все в порядке. Я выдержу. Или, если хочешь, поеду вместе с Айканаро.

— Не стоит, — отозвался Аэгнор. — Я возьму небольшой отряд. Возможно, нам придется защищать атани.

— Надо сообщить Нолофинвэ. Пусть будет готов к удару с востока, — сказал Тьелпэ, раздумывая, как ему самому теперь искать мать и не бросить войско.

— Ангарато, — брат посмотрел ему прямо в глаза. — Если… если с ней… ты понял, то прощай. Я не вернусь.

— Айкьо!

Аэгнор развернулся и, не говоря больше ни слова, поспешил на запад, туда, где когда-то впервые встретил Андрет, а с ней и свою судьбу.

— Я к отцу, — прервал затянувшееся молчание Тьелпэринквар.

— Расскажешь ему про мать?

— Да, он должен знать.

— Он тоже умчится, — обреченно вздохнул Ангарато.

— Я останусь. Обещал же только что, — твердо сказал Куруфинвион.

— Прости. Ты прав.

Тьелпэ кивнул и отправился в ту часть войска нолдор, где развевался флаг со знакомой с детства звездой.

— Майтимо, я… — горло Алкариэль внезапно перехватило спазмом, и она замолчала, чтобы восстановить дыхание.

В окне, словно в насмешку, светил Анар. Тучи были уже не столь густы, и в разрывах нет-нет да и проглядывали живительные золотые лучи. Все казалось — сейчас затрубит знакомый рог, и стражи кинутся открывать ворота. И было почти невозможно поверить, что больше этого никогда не произойдет.

«Нет, неправда!» — напомнила она себе и невольно нахмурилась. Руки сами собой сжались в кулаки. Слова любимого насчет предвидения Алкариэль ни забыть, ни перепутать не могла, и от этого на фэа сразу стало легче. Она закрыла глаза, вдохнула глубоко и, вновь открыв, уже уверенно посмотрела на брата мужа.

Старший Фэанарион, словно предчувствуя что-то, был бледен. Или же это сказывалась чрезмерная усталость — Химринг выдержал больше недели непрерывного натиска войска Моринготто. Бессчетные орки, огромные стаи варгов, тролли, тянувшие колдовские штуки, что убивали на расстоянии, падшие майар… Нолдор вместе со своим лордом стойко выдержали удар, однако сейчас, когда Маэдрос увидел в палантире бледную жену Кано, внутри у него все сжалось и словно заледенело.

«Догадывается, что вести его ожидают не самые радужные? Возможно», — подумала леди Врат.

— Я должна сообщить, — заставила себя продолжить Алкариэль. — Макалаурэ погиб.

— Что?! — воскликнул ее собеседник, и голос его сорвался. — Как?!

— Он пал, защищая Врата.

И она заговорила, стремясь до мельчайших деталей передать все то, чему оказалась свидетельницей.

«Его братья все должны знать», — с горечью подумала Алкариэль.

Она поведала, что Глаурунг уничтожен, и в конце добавила:

— За Врата не беспокойся — крепость устояла, а я обо всем позабочусь. Перед отъездом Макалаурэ сказал, что в его отсутствие ответственность будет на мне. И еще… он добавил, что у него было предвидение.

Старший Фэанарион резко подался вперед:

— Какое?

— Он сказал, что вернется.

— Когда? Не имел ли он в виду возвращение в Аман?

— Нет, — уверенно покачала головой нолдиэ. — Речь шла о другом. Именно о возвращении домой. Он сказал, что не знает, когда это произойдет, а так же добавил, что мы еще непременно приведем в этот мир ребенка.

Долгую минуту Майтимо молчал, должно быть, осознавая услышанное, а после ответил:

— Что ж, до этого Кано никогда не ошибался. Будем верить, что и на этот раз он оказался прав. Но как… Впрочем, не будем загадывать. В любом случае твои слова внушают надежду. Мы будем ждать, все вместе. Но ты уверена, что тебе не нужна помощь?

— Пока нет. Родители и леди Тэльма меня хорошо обучили — я умею управлять землями. И я крепко держу в руках меч. Твари Моргота еще пожалеют, что убили Кано.

Она говорила спокойно и тихо, однако в глазах ее блеснул огонь, а рука сжала рукоять висящего на боку клинка.

—  Оростель или Вайвион живы?

Алкариэль кивнула.

— Если что, сразу же вызывай — мы всегда придем на помощь, — заверил ее Маэдрос.

— Хорошо, — кивнула Алкариэль. — Непременно.

Еще некоторое время им пришлось обсуждать дела, но к Майтимо пришли, и скоро они попрощались. Алкариэль вздохнула и, посмотрев в окно, увидела там далекие пики гор. Лоб нолдиэ прочертила суровая складка.

— Они еще пожалеют, — пообещала она вслух самой себе и, развернувшись на месте, стремительно вышла из библиотеки. Увидев в дверях стража, попросила: — Позовите Вайвиона и Оростеля.

— Сейчас, леди.

— Я буду ждать в Ореховой гостиной.

Спустившись по лестнице почти бегом, она подошла к столу и, придвинув к себе пергамент и перо, погрузилась в размышления. Перед мысленным взором ее стояла карта окрестных земель, и теперь требовалось понять, на каких участках враг в ближайшее время будет наиболее уязвим.

— Вы звали? — услышала она спокойный, немного печальный голос Оростеля и, подняв глаза, увидела обоих эльфов.

— Да, — поднялась Алкариэль. — Как вы хорошо знаете, наша жизнь изменилась. Не навсегда, но, возможно, надолго.

— Что вы имеете в виду? — удивился Оростель.

Она поглядела внимательно сначала на одного, затем на другого, пытаясь понять, о чем оба думают. В глазах друга мужа читалась скорбь, а Вайвион, похоже, горевал не только о лорде, но и о своем невольном участии в его смерти.

— Не казни себя, — вдруг сказала она. — Теперь мы знаем о чарах Глаурунга, и, даже если Моргот выведет новых драконов, врасплох нас будет застать сложнее. Это опыт — суровый, но необходимый. А Макалаурэ вернется.

— Что?! — вскричали оба нолдо, и в глазах их зажглись надежда и недоверие одновременно.

— Да, вернется, он это предвидел. А до тех пор…

Она замолчала и, расправив плечи, серьезно, задумчиво поглядела на них. На лице ее читалась решимость.

— До возвращения мужа я, как леди, отвечаю за эти земли и за всех вас. Вы поможете мне? Будете моими советниками?

— Да, — не колеблясь, ответил Оростель.