— Что значит если?

— От тебя его могут так не скрывать. Прошу, сообщи мне, если заметишь хоть малейший намек, — продолжил он, не обратив внимание на возмущенный вопрос второй жены.

— Финвэ, я поняла, что должна сделать! — воскликнула Мириэль, и ее душу засверкала чистым серебряным светом.

— Рассказывай.

— Увы, но нет. Слишком велик риск…

Холодный ветерок, налетевший из ниоткуда, напряженно замер, ловя слова эльфийки. Ощутив недоброе, Мириэль строго посмотрела на мужа:

— Теперь ты не один. Я могу быть спокойна. И незамедлительно отправляюсь к валиэ Вайрэ!

Мириэль направилась к выходу, еле слышно шепнув Индис:

— Береги его!

Ветер, подувший с юга, отчетливо пах тревогой. Озабоченно нахмурившись, Келеборн отложил инструмент и, накинув куртку, вышел во двор.

Все так же стояли на своих обычных постах стражи, сосредоточенно всматриваясь в даль, лениво лаяли собаки, чуть слышно позвякивало оружие. И все же нечто чужое не давало дориатскому принцу покоя.

Взбежав на стену, он поприветствовал командира караула и, бросив взгляд на камень аванирэ, подаренный родичами мелиссэ, ослабил собственную защиту и прислушался.

«Так и есть!» — подумал он, сжав кулаки, и заставил себя усилием воли расслабиться.

Пахло гарью и тьмой, начисто заглушая такие привычные и родные, умиротворяющие ароматы цветов и трав. Фэа улавливала скрежет хитина, шорохи, витающую где-то вдалеке, над Нан-Дунготреб, пыль вперемешку с черным песком. Твари тьмы!

Распахнув глаза, Келеборн вновь наглухо закрыл сознание сияющими щитами и некоторое время до рези всматривался в даль, ища подтверждения своей догадке. И скоро нашел — ни одной птицы не летало над полями, и даже водный поток у подножия острова как будто потускнел.

— Давно исчезли ласточки? — спросил он у ближайшего стража.

— С полчаса назад, принц, — последовал ответ.

— Хорошо, — вздохнул с облегчением синда.

Значит, твари пока далеко и время еще есть.

Сбежав со стены, он спешно пересек двор и отправился искать Артаресто. Тот обнаружился в библиотеке за чтением каких-то записей, однако, увидев лицо родича, мгновенно вскочил:

— Что случилось?

— Отродья Унголиант расплодились и теперь приближаются к границам Нан-Дунготреб, — ответил тот. — Им стало тесно в пределах своей мертвой долины.

Келеборн рывком сел на подоконник и начал делиться подробностями. Нолдо расхаживал взад-вперед, скрестив руки за спиной, и хмурил брови.

— Ты точно уверен? — наконец спросил он.

— Да. Такое происходит не слишком часто, однако несколько раз дориатские пограничники уже отражали нашествия.

— Разве им за Завесой что-то грозило? — не сдержался Ородрет.

Келеборн не смутился:

— Возможно, и нет, однако зрелище шныряющих под носом гигантских пауков не самое приятное в этом мире и не способствует хорошему пищеварению. К тому же гордость воинов, не скрою, оскорбляет факт близкого соседства таких существ.

— Понимаю, — серьезно кивнул лорд Минас Тирита.

— Поэтому несколько раз мы собирались для отпора. Перебить мы всех тварей, конечно, не могли, однако проредить немного поголовье получалось.

Артаресто вздохнул и снова в раздумьях прошелся по комнате.

— Пожалуй, стоит собрать совет, — наконец объявил он. — Прямо сейчас.

Помимо командиров пришли мастера, а так же Галадриэль, сидевшая за длинным дубовым столом рядом с мужем.

— Только что дозорные прислали птицу с известием, — доложил Нисимон. — У границ пустоши в самом деле заметно непривычное движение. Твари пока далеко, но их много и они приближаются.

Командиры стали высказывать предложения, сколько воинов взять в поход и чем вооружить.

— Возможно, стоит связаться с Дортонионом и Химладом? — предложила Галадриэль. — Пусть знают и, если сочтут нужным, то присоединяются.

Артаресто, подумав несколько секунд, кивнул:

— Согласен.

Нолдор смолкли, обдумывая, а Келеборн, подавшись вперед, добавил:

— Нужно усилить оружие. Пусть мастера соберут свет Анора, Итиля и звезд, а после смешают и пропитают им оружие, скрепив результат Песней. Тогда раны, полученные тварями, будут гораздо более опасными. Долгое время синдар использовали только свет звезд, однако с восходом Светил заклинание удалось доработать, и эффект стал намного ощутимее.

— Ты знаешь, как это сделать? — спросил Артаресто прямо.

Келеборн кивнул:

— Да, меня учили.

— Тогда решено. Так и поступим.

Работа закипела. Несколько дней и ночей подряд провели мастера нолдор в кузницах крепости. Синда объяснял им, что следует делать, и сам активно участвовал, помогая.

Дозорные слали одно за другим тревожные сообщения, и небо постепенно темнело, сияя в полуденные часы уже не столь ярко, как будто подернутое пыльной пеленой. Галадриэль не скрывала волнения.

— Гораздо проще самой идти в поход и биться, чем ждать, — сказала она вечером накануне отъезда, глядя мужу в глаза. — Вот, возьми.

Она протянула серебряный венец, украшенный каплями горного хрусталя.

— Я напитала их тем же светом, что несет ваше оружие, — пояснила она. — Надеюсь, он испугает тварей, если те чересчур приблизятся к тебе.

— Благодарю, родная, — прошептал Келеборн, принимая дар.

Она положила ладони ему на грудь, и он, наклонившись, нашел в темноте губы любимой.

Влетевший в открытое окно ветер пошевелил занавеси, стало слышно, как волны с шипением набегают на берег, словно сам Сирион прогневался.

Перед рассветом отряд воинов во главе с Нисимоном и Келеборном собрался у ворот.

— Удачи вам, — сказал Ородрет, решением совета на этот раз оставшийся в Минас Тирите.

Синда кивнул, а Галадриэль подошла к мужу и, протянув руку, сжала его ладонь. Минуту они смотрели друг другу в глаза, и наконец он сказал:

— Я скоро вернусь.

— Буду ждать, — ответила она просто.

Протрубил рог, и стражи распахнули тяжелые створки, выпуская воинов.

— Что там, атто? — Тьелпэ заметил, как, по мере прочтения письма, отец хмурится все сильнее.

— Пауки, — ответил он. — Ресто сообщает, что в их краях они подошли к границам пустоши.

— А что наши дозорные?

— Пока не обнаружили. Но твари никогда и не стремились приближаться к рекам.

— Да, воды они бояться. Как и света, — отозвался Тьелпэринквар.

— Зови дядю — надо решить, кто куда отправится, — распорядился Куруфин.

Сын кивнул и оставил его одного за невеселыми размышлениями.

«На прошлой неделе объявились ирчи. Пусть немного, но давно не было даже их следов. Теперь пауки…» — думал он, когда дверь с грохотом распахнулась.

— Когда на охоту, торон?

— Тебе стоит отправиться к проходу Аглона. Пауками займусь сам, — ответил Куруфин.

— Неверное решение. На пустошах я буду полезнее. Да и что сейчас делать на севере?

— Мало ли…

— Тогда пусть Тьелпэ отправится туда. А мы с тобой поохотимся на расплодившиеся отродья Унголиант!

— Я хотел, чтобы он остался в крепости, — ответил Искусник.

— Брось! Верных хватит. Командиры тоже не все отправятся с нами. Здесь она будет в безопасности.

— Ты о чем, Тьелко?

— Я же понимаю, что не хочешь оставлять Лехтэ одну, — ответил он.

Искусник кивнул:

— Если с ней…

— Ничего не случится! А на севере сейчас безопаснее — только что говорил с дозорными. Пусть Тьелпэ будет там, — убеждал брата Турко.

Подумав и прислушавшись к собственным ощущениям, Куруфин согласился. На сборы лорды отвели несколько часов, и если Тьелпэринквар отправился с небольшим отрядом в сторону Аглона, то на запад выехало немало воинов и охотников, которых сопровождали псы, ведомые Хуаном.

Когда до пустошей оставалось не более полулиги, нолдор заметили, что от их оружия шло голубоватое свечение, немного напоминавшее сияние звезд. И оно становилось все ярче. Один из воинов, вытащив меч, внимательно оглядел его и задумчиво проговорил: