Нерданэль ни слова не сказала про то, что лорд Химринга сильно отличается от Майтимо, которого знала она, однако полностью скрыть эмоции от первенца она не смогла. Ее боль, отчаяние и жалость, смешанные с ужасом и гневом заставили Маэдроса иначе посмотреть на себя. Братья и кузены никогда не испытывали подобного, когда говорили с ним. Аммэ же разбередила душу, хотя он и был несказанно рад увидеть ее.

Когда же усталость все же взяла свое, и старший Фэанарион смог нормально выспаться, чем несказанно порадовал Норнвэ, в крепость прибыл гонец из Минас-Тирит.

Маэдрос тут же распечатал послание.

«Печать тьмы… паутина… Откуда мне знать, как избавиться от подобной дряни? Не было на мне такого. Во всяком случае, не помню, чтобы Моргот рискнул посягнуть на мою фэа таким способом… Впрочем, тот синда все же устоял», — мысли неслись, одна обгоняя другую. Куда больше Майтимо взволновало то, что в Дориате был союзник Врага, причем достаточно сильный и хитрый, раз ни Эльвэ, ни его жена-майэ, что оградила королевство Завесой, не смогли его вычислить. С одной стороны, он был рад, что кузина и ее жених теперь в безопасности, хотя об их истории он уже знал от Нолофинвэ, правда без подробностей, о которых ему поведал Ресто. С другой, Нельо все же надеялся, что Артанис вернется в сокрытое королевство и продолжит наблюдать за происходящим за Завесой. Что-то подсказывало Маэдросу, что у истории с женихом кузины еще будет продолжение — тот, кто задумал убить Эльвэ чужими руками, не остановится, но затаится, чтобы потом нанести подлый удар.

«Хорошо, что несостоявшимся убийцей был синда, а не та же Галадриэль или кто-то из ее верных. Тогда бы жители Дориата… этого нельзя допустить!» — представив мрачную и страшную картину побоища с синдар, Маэдрос почти наяву услышал злой смех Моргота.

«Нет. Враг не одолеет нас!» — он сел за стол и принялся писать ответ кузену, решив поведать тому обо всех чарах и уловках падшего валы, которые испытал на себе, уделяя особое внимание тому, как противостоять им. Удивительно, но с каждым словом ему становилось легче, словно боль последних дней отступала. Майтимо будто вырывал из себя мелкие, невидимые глазу колючки, ранившие его фэа тяжелыми воспоминаниями. И хотя в письме речь шла лишь о темной магии, которой в свое время не ограничивался Моргот, Нельо становилось ощутимо легче.

«Главное, чтобы синдар достало внутренних сил противостоять Врагу», — подумал он, перечитывая написанное.

«Второе письмо. Почти сразу же. Что же у тебя произошло, брат?» — задумался Финрод, срывая печать. Эмоции, шедшие от послания, государю не понравились, и оттого он поспешил развернуть свиток, даже не переговорив с гонцом, отправленным отдыхать в отведенные ему покои.

«… напал. Не пострадала. Покусился на жизнь… чары Моринготто или его приспешника… осанвэ», — по мере прочтения Финдарато хмурился все больше и больше, не понимая, как Враг смог преодолеть Завесу, окружавшую Дориат.

«Разве что… нет, такого просто не может быть! С другой стороны все указывает именно на это, но кто? Не Эльвэ же?!» — за этими размышлениями Финрод сам не заметил, как достиг зала совета, где его уже ожидали. Как планировалось, им предстояло обсудить варианты защиты Нарготронда и не допущения полной осады, а так же разработать способы относительно безопасного пребывания на поверхности. Эльфы все же не могли обходиться без лучей Анара и Исиля, да и по свету звезд порой тосковали не меньше.

— Друзья! — начал Финрод. — Прошу простить за опоздание. Я принес вам невеселые вести от моего брата Артаресто. Нет, Минас Тириту ничто не угрожает в данный момент.

Рассказ получился кратким, непохожим на привычные советникам речи государя.

— Что ж, сегодня же оповестим всех жителей — осанвэ под строжайшим запретом, — откликнулся один из них, когда Финдарато замолчал.

— Благодарю. Меня больше беспокоит другое — как Моргот смог подчинить себе жениха Артанис?

— Государь, не подчинить, — поправил Финрода Эддрахиль. — Тот синда все же устоял.

— С трудом. И, возможно, лишь появление любимой спасло его и Дориат, — задумчиво проговорил он.

— Известно ли, кто был рядом, когда Телеборн…

— Келеборн, — поправил Финдарато.

— Простите. Келеборн пытался убить Эльвэ?

— Имен в письме не было, но думаю сестра сможет вспомнить, — Артафиндэ ненадолго замолчал. — Я не собирался быть на их помолвке, теперь же думаю, что мне стоит поговорить с Артанис и ее избранником. Возможно, я смогу узнать нечто важное.

— Плохо, что они покинули Дориат…

— Ты бы предпочел узнать, что моя сестра погибла?! Они правильно поступили, но, зная Нервэн, она еще вернется, можешь не сомневаться. Я даже уверен, что она поможет и нам, и синдар!

— Как скажете, государь.

— Теперь приступим к обсуждению того, ради чего изначально я вас и собрал.

Совет длился долго, дискуссии порой превращались в очень оживленные споры, и Финроду не раз приходить смирять пыл особо темпераментных ораторов.

— Я ценю расчеты наших мастеров, однако хотел бы обсудить их с родичами, — подвел итоги Финрод.

— С чего вы взяли, что Куруфинвэ лучше разбирается в камнях?!

— Я не называл имен. И повторюсь, ваша разработка интересна и будет полезна в каждой из крепостей нолдор, но я бы хотел быть уверен…

— Так и скажите, что ставите мои слова под сомнение!

— Не вижу причин для столь бурной реакции. Вы сами только что говорили, что некоторые моменты в свойствах кристалла вас смущают.

Нолдо склонил голову:

— Государь, позвольте мне еще раз проверить расчеты и провести дополнительные исследования!

— Хорошо. Я думаю, что до моего отбытия в Дор Ломин на свадьбу к Финдекано ты справишься.

— Благодарю.

— И… ты поедешь туда со мной. Кто лучше расскажет об изобретении, чем сам мастер? — улыбнулся Финрод.

Небо с утра было пронзительно-голубым и почти прозрачным. Накинув теплый плащ, Келеборн вышел на балкон и глубоко вдохнул зимний воздух. Горло обожгло приятным морозцем.

Анар сиял так ярко, словно пытался раньше времени разогнать укрывшие Минас Тирит снега, а те искрили, то и дело вспыхивая россыпями льдистых бриллиантов.

Пора было идти к целителям. С ранением легкого, полученным в тот злополучный день в Дориате, они справились довольно быстро. В бою нолдор порой приходилось труднее, потому и лекари научились справляться с гораздо более тяжелыми последствиями, чем простой удар ножа. Однако еще оставалось то, с чем совладать оказалось гораздо сложнее.

Плотнее запахнув плащ, Келеборн легко сбежал по запорошенной снегом мраморной лестнице и пересек широкий внутренний двор. На мгновение остановившись перед тяжелой дубовой дверью, он прислушался к взволнованному биению собственного сердца, а после решительно вошел.

— Ясного дня, — поприветствовал он мастера Мериона.

— Здравствуй, здравствуй, — ответил тот и, оставив в покое пузатую колбу, с которой в данный момент возился, обернулся к посетителю. — Ну, как ты? Вижу, что неплохо.

— Вы правы, — кивнул синда и, привычно сев на табурет у окна, разделся до пояса.

Целитель подошел и внимательно осмотрел тонкий, едва заметный рубец.

— Сегодня не болит? — уточнил он.

Келеборн покачал головой:

— Как будто нет. Только ночью немного ныло.

Нолдо нахмурился и, положив сухую, шершавую ладонь на грудь пациента, закрыл глаза и стал прислушиваться с помощью гораздо более чувствительного инструмента — собственной фэа.

— Следов тьмы внутри роа нет, это совершенно точно. Но ткани кое-где срослись не так, как задумал Единый.

— С этим можно что-то сделать?

— Да. Приходи завтра в это же время — я приготовлю один настой, и мы все вылечим. А вот насчет другого…

Мерион задумчиво покачал головой, потом глаза его на один короткий миг блеснули, и Келеборн не сдержался:

— Ответ из Химринга пришел?!

— Вчера вечером, — улыбнулся лекарь. — Целители принца Майтимо пишут, что им знаком похожий узор, но не совсем такой. Однако они дали несколько советов. Сам Нельяфинвэ тоже многое написал — Артаресто мне показал часть его письма. Вот только…