— Откуда ты знаешь?

— Я все же король, — ответил он, — мне положено быть в курсе всего происходящего в землях нолдор. А еще… получив странные послания, некоторые из родичей обеспокоились.

— То есть? — перебил его Аракано.

— Сам подумай. Письма из Барад-Эйтель, но за твоей подписью…

— Я бы не посмел подделать твою.

— Этого еще не хватало! — на мгновение Финголфин потерял терпение. — Ты итак позволил себе многое…

— Это почему же? Ты явно дал понять, что боишься выйти на Врага…

— Замолчи!

— Нет, отец! Я договорю. Ты испугался собрать войско и двинуться на Ангамандо. Я решил, что смогу это сделать вместо тебя. Но… как ты уже понял, только мне не дает покоя Враг. Даже Майтимо отказался. А сегодня получил послание из Дортониона — Айканаро и Ангарато тоже не разделяют моих стремлений. Один я мало что смогу… но знай, я не оставлю попыток лично дотянуться до Моринготто!

Нолофинвэ дал сыну выговориться, а после спокойно произнес:

— Наберись терпения, йондо. Ты даже не догадываешься, как мне хочется поквитаться с Врагом, но всему свое время. Я только надеюсь, что тебе хватит сообразительности не предпринимать одиночный поход. Ты ведь помнишь, должен, во всяком случае, каким Финьо принес Майтимо. Я не хотел бы, чтобы подобное сотворили с тобой.

— Если такова цена за победу…

— А если за поражение?! Ты так уверен, что сможешь скрыть все свои мысли от вала? Что ни на миг не поддашься его чарам? Ты об остальных подумал?!

— Я не трус и не предатель, атар, — холодно ответил Аракано.

— Поверь, я тоже. Но знаешь, сын, я не уверен, что вынес бы все, что только может прийти на ум Моринготто. И не забывай, про чары. Не возражай! Мне кажется, я понятно и доходчиво объяснил тебе, как отец, в чем ты неправ. Однако если понадобится, мне придется приказать тебе, как король. Но… йондо, поверь, я не хочу этого.

В комнате стало тихо. Оба эльфа молчали. Наконец, Аракано заговорил, медленно, словно подбирая слова.

— Благодарю, атар, что не стал сразу приказывать. Я… понимаю тебя, хотя это и противоречит моим устремлениям. Но я подчиняюсь. И… береги себя. Боюсь, если с тобой что случится, меня никто и ничто уже не удержит.

— Договорились, йондо. И не волнуйся за меня, — Финголфин обнял сына за плечи и впервые с начала разговора смог немного расслабиться.

— Мельдо! Мельдо! — закричала Галадриэль.

Подбежав к Келеборну, она упала рядом с ним и, положив голову его к себе на колени, всмотрелась в черты.

— Как ты? — с тревогой в голосе прошептала она.

Синда через силу, явно преодолевая боль, улыбнулся, и нолдиэ потянулась своей фэа к его.

В дверях все так же стояли онемевшие от произошедшего стражи. Где-то поблизости кричал, расхаживая нервно по тронному залу, Трандуил, настойчиво доказывая что-то Тинголу, но дева не могла разобрать его слов. Она сосредоточилась на том, кто единственный теперь имел для нее значение.

— …Власть Мелькора велика, — говорил тем временем Ороферион. Пожалуй, чуть громче, чем это на самом деле требовалось. — Это он действовал руками вашего родича, владыка.

— Ты думаешь? — переспросил Элу и, сосредоточенно нахмурившись, потер лоб.

Его собеседник остановился и, посмотрев прямо в глаза короля, кивнул:

— Да, повелитель. Ведь вы же не считаете, в самом деле, что Келеборн по собственной воле своей решился на это? Он, кто вырос у вас на коленях? Кто вас так уважает?

— А если это все же влияние нолдор? — выкрикнул кто-то из воинов.

— И, должно быть, именно по их указанию он сперва попытался напасть на собственную возлюбленную? — не растерялся Трандуил.

Он замолчал, очевидно давая возможность королю и остальным подумать над своими словами. Стражи так же внимательно теперь глядели на Келеборна, и в глазах их один за другим начали загораться огоньки сочувствия.

— Так значит, Мелькор? — произнес Тингол, очевидно раздумывая вслух.

— Не обязательно именно он, — уточнил свою мысль Трандуил. — Быть может, один из его майяр. Тот же Саурон. Или кто-то иной — прислужников тьмы, увы, немало.

— В твоих словах что-то есть, — признал Элу. — Но это значит, что все остальные синдар тоже в опасности?

— Не исключено.

— Тогда, — заволновался король, — я должен подумать, как обезопасить всех!

Тут он вздрогнул, словно очнулся от глубокого сна, и обвел взглядом стражей:

— А вы что стоите, словно статуи Пробудившихся? Не видите разве, что ему нужна помощь? Помогите деве отнести Келеборна к целителям!

— Нет, лучше ко мне в покои! — вскинулась Галадриэль, невольно закрывая собой любимого. — Я знаю кое-какие травы. И песни.

Тингол нетерпеливо махнул рукой, и воины подхватили раненого. Однако, едва они сделали первый шаг, в тронный зал вбежал запыхавшийся гонец:

— Повелитель, прибыл принц Ородрет с отрядом верных. Просит пропустить его.

Повисла тишина. Взгляды всех присутствующих обратились на короля.

— Много их? — уточнил Тингол.

— Нет, всего десять воинов.

— Значит… Конечно, он мой родич, как и Галадриэль. И скорее всего приехал на помолвку.

— Которая состоится! — тут же вставила та.

— Отлично. Оскорбить родича, оставив его свиту у границ, я не могу…

И он, посмотрев на гонца, приказал:

— Скажи Маблунгу, пусть пропускает. Но все же присматривает. На всякий случай.

— И пусть брат приведет ко мне целителя! — добавила Галадриэль, должно быть от волнения испугавшись, что тот может потеряться по дороге.

Гонец поклонился и убежал, а стражи вновь продолжили путь, неся раненого в покои аманской гостьи.

Несмотря на то, что Лантириэль стремилась к любимому, она все же немного задержалась, встретив нолдор Таргелиона. Ровно на столько, сколько понадобилось для оказания им помощи. От предложенного отдыха дева и ее спутник отказались, а юный гном помог им выбрать наиболее короткий путь.

Когда всадники ускакали, он неожиданно спросил одного из эльфов:

— Как так вышло, что столь юный эльда умеет исцелять? У нас этим занимаются опытные и немолодые гномы.

— Ты про Лантириэль? — удивился нолдо. — Так она не столь молода, как тебе показалось.

— Она?! — в ужасе отпрянул гном и схватился за голову. — Что теперь меня ждет?

Несколько удивленных пар глаз уставились на него.

— В каком смысле?

— Ты что-то ей сделал?!

— Не переживай, что перепутал. Ей точно было не до твоих познаний синдарина…

— Я видел и говорил с одной из ваших женщин… Я не знал. Клянусь Махалом, я не знал!

— Кажется, мы чего-то не понимаем или не знаем об их обычаях, — потянулся осанвэ один из нолдор к командиру.

— Надо успокоить его и продолжить путь. Еще не хватало лишиться проводника, — отозвался тот.

Оказавшись в спальне, Галадриэль попросила принести воды и, приказав синдар покинуть покои, достала из-под кровати сундучок с травами.

Конечно, в целительском деле она была не слишком искусна, но все же кое-что умела.

«Пока Трандуил им заговорил зубы, — размышляла она, в волнении покусывая губу, — но сколько это продлится? Как быстро Мелиан переубедит мужа? И что в таком случае ждет Келеборна? Темница?»

Она вздрогнула и, обернувшись, посмотрела на мельдо, почти такого же бледного, как простыня, на которой он лежал. Положив пучок трав на стол, она подошла и, присев рядом, отвела с его лица влажную от пота прядь.

— Прости, — через силу прошептал Келеборн.

— За что? Ведь ты устоял.

Она ласково улыбнулась и, наклонившись, коснулась губами губ синды. Тот медленно поднял руку и бережно провел пальцем по скулам девы.

— А платье? — напомнил он.

— Пустяки. Сделаю вставку, будет еще красивее.

Она подошла к шкафу и, достав другой наряд, наскоро переоделась. Тем временем принесли воду. Галадриэль разожгла огонь в камине и, поставив будущий отвар кипятиться, вновь села на край кровати.