— Да, это наши машины, — подтвердил он. — Вернее, эта...
Он указал пальцем на оставшийся возле КПП джип. Повезло, кстати, сторожу, что в эту ночь запил. Иначе не пережил бы он подобных приключений.
— ... Остальные хоть напрямую с нами и не связаны, но используются... Неофициально.
Пожимаю плечами, словно бы говоря, что он опять отвлекается.
— Нет-нет! — Вновь вскинул руки он. — Я по делу!
Что ж... Поверим. Пока. Киваю. Продолжай, мол. Остальные не шелохнулись.
— Я не знаю, куда увезли девушку, — признал он. — Именно эти люди подчиняются не столько мне, сколько...
— Пархоменко, Николаю Михайловичу. — Киваю я.
Собеседник кивнул. Сам, мол, понимаешь все.
— Прекрасно. — Сообщил я. — Тогда у меня только один вопрос,и будем с этим заканчивать!
Шулько напрягся. Не понравились ему мои интонации. Ну так...
— Ты мне тогда на кой хрен? — Просто развел я руками.
А вот тут "Генка" бледно улыбнулся. "Вот даже как?", — оценил я. Интерееесно...
— Трэкеры, — сообщил он. — В каждой нашей машине есть трэкеры, о которых не знает никто. Они не экранируются. Это нечто вроде "черного ящика".
— И алиби на случай проблем. — Ухмыльнулся я.
Пленник на мою ремарку внимания не обратил, продолжая доказывать свою ценность.
— Пишет все — звук, маршрут, видео, положение.
— Прекрасно. — Сообщил я, кивнув.
Но уточняющих вопросов не задаю. Моя работа кончилась. Шулько удивленно уставился на меня. Он-то, бедолага, полагал, что я распрашивать и торговаться буду!
Неееет.
Не моя это задача.
— Ну так что, Геннадий. — Вступил в беседу старик. — Как ты вообще оцениваешь свои дальнейшие перспективы?
Владелец "Окулуса" поморщился. Это ведь только человек от дел лихих да интересных далекий полагает, что на этом, в иных ситуациях крайне тесном земном шарике, можно долго прятаться, если тебя очень хотят найти. А ведь человек, сука такая, не только жить хочет, а еще и делать это с максимально возможным комфортом. То есть, избушка в тайге и жизнь охотника-собирателя с отказом от всех благ цивилизации, отчего-то никого не прельщает.
Впрочем, когда встает выбор или-или...
— Вы не понимаете... — Протянул он. — Пархоменко — мой "зонтик"... Не будет его — нас сожрут моментально. А с учетом иных схем, еще и вычеркнут из списка живых. Всех.
— Отчего же не понимаю? — Удивился представитель Конторы. — Но что ты скажешь, если узнаешь, что Николай Михайлович трагически погиб?
— Уже? — Как-то тупо поинтересовался Шулько.
— Нет, но сегодня к вечеру — наверняка. — Заверил Олегыч. — А уж к завтрашнему утру — так и вовсе всенепременно.
Тишина была недолгой. Мужчина уже не раз задавался этим вопросом. И ответ на него имелся. Другой момент, что он совершенно не нравился Шулько. Но ведь и выбор в реальном мире обычно вовсе не между хорошим и плохим вариантами, а между плохим, хреновым и ужасным. Имеем, как говорится, что имеем.
— Твои действия?
— Бежать. — Глухо сообщил он. — Раз я узнал об этом первым, то шансы есть... Какие-то.
Олегыч покивал.
— "Какие-то", — согласился представитель Конторы. — А хочешь, все останется как есть? Вот как оно сейчас идет?
— Конкретнее, пожалуйста. — Глухо попросил пленник.
— Куда уж "конкретнее", — усмехнулся Олегыч. — Все останется по-прежнему: будешь вкусно есть, крепко спать...
На этом моменте хмыкнули оба.
— ... Трахать всех своих секретарш...
Мужчина задумался. Дураком он не был.
— А взамен? — Спросил он твердо.
— Обещание. — Сообщил старик. — Просто обещание нам помочь с пылом первокурсницы, за айфон отсасывающей.
— Просто обещание? — Озадачился Шулько.
— Просто обещание. — Заверил представитель Конторы.
— А как же "душа взамен" и "кровью" расписаться? — Скептически поинтересовался он, оглядывая нас с Олегычем.
Пожимаю плечами. Неужели он думает, что я знаю что-то о планах ушлого старика. Три ха-ха.
— Еще скажи на простыне! — Фыркнул он. — Ну что за пошлости? Достаточно будет всего лишь пообещать.
— Хорошо... Я...
— Нет-нет-нет, — иягко улыбнулся старик, доставая комплекс связи. Кстати, намного более совршенный, чем принадлежащий "Генке". — Вот ему пообещаешь.
На экране вновь появилось знакомое лицо "нашего друга Друзенкова, Олега Евгеньевича".
* * *
— Не делай так больше... — Попросила Син, уже перекинувшаяся в человеческую ипостась.
При этом девушка не смотрела на меня, провожая взглядом Шулько и Олегыча, направляющихся ко входу в бизнес-центр.
— *Полное имя Син, произнесенное очень серьезным тоном*, что случилось? — Негромко спросил я, ловя взгляд девушки.
Та вздохнула, и посмотрела на меня.
— Этот образ неразумной собачки на поводке мне очень не понравился. — Призналась она со вздохом. — Я вовсе не против игры в хорошего и плохого копа, но давай как раньше, а?
Вот как. За что и уважаю. Сначала дело, и только потом "выяснить отношения". Умница. А вот напоминать о том, что изначально против именно этого спектакля она не была, я не стал.
В голове вспыхнуло понимание. Главное слово было вовсе не "собачка", а "неразумная". Она готова и дальше изображать (изображать ли?) повернутую на Крови маньячку. Но РАЗУМНУЮ.
— Иди сюда, — негромко попрошу задумчивую демоницу. — Поговорим.
Девушка плавно перетекла ко мне на колени, и замерла. Теперь самое время ее обнять за талию и немного помолчать, формулируя ответ.
— Я не могу тебе обещать, что никогда больше не откажу в разуме... — Шепнул я на ухо суккубе.
Та кивнула, признавая, что ситуации бывают разные.
— Однако я постараюсь сделать так, чтобы без крайней необходимости такого больше не повторилось. Хорошо?
Суккуба кивнула, после чего негромко объяснила:
— Я читала ваших философов. Даже в основе человека лежит дуальность: начало животное и начало социальное. Внутри демона животное начало невероятно сильно. По сути, боевая ипостась — передача большей части контроля звериной сущности. И чтобы контролировать это чудовище внутри себя нам приходится серьезно развивать свою социальную половину. Мы импульсивные, взрывные, возможно даже, слегка безумные... Это можно сравнить с клапаном для сброса внутреннего напряжение. Удержать зверя внутри себя... Не всегда легко. Но ты видел по-настоящему безумного демона, который ПОЛНОСТЬЮ утратил над собой контроль?
Покачал головой. Я не так много ее сородичей встречал, но... Нет, не видел.
— Потому что их нет. Отбраковка. Вот что случается с теми, кто теряет контроль над животным началом. И чем выше сродство Кай, тем больше шансов закончить свой путь очень неприятно. Это ты шваркнешь кулаком об стену и успокоишься... У нас же все сложнее. И поверь, подробности термина "отбраковка" ты знать не хочешь.
Тишина в этот раз была какой-то гнетущей. Неприятной.
— Понимаю. — Негромко сказал я.
Син коротко поцеловала меня, после чего аккуратно отстранилась.
— Нет, конечно же нет... — Мягко возразила она, положив ладонь мне на грудь. — У меня было восемь братьев и четыре сестры, Рома. Осталась я, *полные имена Рода и Гара". Все. Вот теперь ты понимаешь немного больше.
Я задумался. Крепко. Очень. Как-то невольно вспомнились неоднократные признания Син, что рядом со мной она чувствует себя спокойнее. Ну что ж...
— Вот так вот, — продолжила девушка, тут же "сбрасывая" с себя серьезность. — Для тебя лично я такие игры готова терпеть только в постели, если подобный образ тебя возбуждает!..
Демоница хитро подмигнула, вновь демонстрируя свою фирменную лукавую улыбку.
— ... Но не более!
Чмокнув меня в нос, девушка юркой выхухолью перебралась на свое место.
— Вот ведь... Сучка! — Подмигнул я ей, насладившись негромким легким смехом в ответ.
