4. Развитая способность выносить целостные суждения в условиях этической неопределенности.
5. Организованный подход к обучению на основе опыта, на индивидуальном и коллективном уровне, и вытекающее отсюда новое знание, основанное на конкретных условиях практики.
6. Развитие профессионального сообщества, ответственного за контроль и надзор за качеством практики и профессионального образования.
Затем они добавляют замечательные слова: «Основная миссия любой профессии – служить ответственно, бескорыстно и мудро… и устанавливать имманентно этические отношения между представителями профессии и обществом».
Говоря о профессиях, большинство из нас в первую очередь думает о врачах, адвокатах, учителях, инженерах, архитекторах, бухгалтерах и духовенстве. Я думаю, вы согласитесь, что к в равной мере к профессионалам можно отнести, хотя бы в идеале, журналистов и доверительных управляющих чужими активами. И между тем, профессия за профессией, былые профессиональные ценности подвергаются порче. Главный виновник – наш старый друг (или враг) «общество прибыли». Ничем не сдерживаемые рыночные силы не только оказывают сильнейшее давление на профессии, но и в некоторых случаях полностью сокрушают традиционные стандарты профессионального поведения, складывавшиеся веками.
Эти нормы, как показывает горькая реальность, подверглись деградации в большинстве наших профессий[81]. Другая статья в том же номере Daedalus утверждает, что идея, будто «рынок является саморегулируемым и самодостаточным с точки зрения морали» для того, чтобы гарантировать поддержание и соблюдение профессиональных стандартов, совершено очевидно доказала свою несостоятельность. На самом деле, именно эта ошибочная идея лежит у истоков многих серьезных перекосов последних лет, успешно вытесняя собой преобладавшее ранее убеждение, что профессионалы должны выполнять свою работу и с приверженностью употреблять свое мастерство ради «исполнение миссии, которая вызывает страсть, миссии, которая выводит за пределы собственного "я"». Разумеется, мы знаем, что «исполнение этой благородной миссии может быть тяжелым и мучительным… и не отказаться от нее возможно лишь для тех, кто действительно в нее верит и обладает достаточным уровнем самопознания, чтобы избежать таких опасностей, как высокомерие, мания величия, ошибочные убеждения и искаженные суждения».
Многие уважаемые профессии уже пали жертвой указанных болезней, что нанесло неизмеримый ущерб всему нашему обществу. За примерами катастрофических последствий далеко ходить не надо. В сфере бухучета и аудита наша некогда «Большая восьмерка», а теперь «Большая четверка» аудиторских фирм ныне предлагает высокоприбыльные консультационные услуги аудируемым ими клиентам, что превращает их из ненезависимых и профессиональных ревизоров, контролирующих соблюдение общепринятых (или принимаемых по усмотрению) принципов бухгалтерского учета, в заинтересованных партнеров руководства. Профессиональная несостоятельность Arthur Anderson и банкротство ее клиента Enron – всего лишь один пример последствий этих отягощенных конфликтами интересов отношений.
Вспомните также о растущем доминировании «государства» (издателей) над «церковью» (журналистами) в журналистике и о скандалах, затронувших даже наиболее уважаемых представителей прессы – New York Times, Los Angeles Times и Washington Post. Аналогичная перемена имела место в медицинской профессии, где врачебная гуманистическая мораль была вытеснена финансовыми интересами медицинского бизнеса, нашим гигантским здравоохранительным комплексом, состоящим из больниц, страховых компаний, производителей лекарственных препаратов и их продавцов, а также организаций по обеспечению здоровья.
В целом профессиональные отношения с клиентами все больше трансформируются в деловые отношения с покупателями. В мире, где каждый пользователь услуг рассматривается как покупатель, каждый поставщик услуг становится продавцом. Иначе говоря, когда поставщик услуг становится молотком, клиент становится гвоздем. Пожалуйста, не считайте меня наивным. Я полностью согласен с тем, что каждая профессия должна содержать элементы бизнеса. Действительно, если доходы не превышают расходы, ни одна организация, сколь бы благими ни были ее цели, не сможет просуществовать очень долго. Но в результате того, что многие из самых благородных профессий нашего общества, в том числе бухучет и аудит, журналистика, медицина, право, архитектура и доверительное управление, все больше отходят от традиционного фокуса на служении интересам своих клиентов и общества в целом и превращаются в коммерческие предприятия, ищущие конкурентного преимущества, люди, которые полагаются на их услуги, оказываются в числе проигравших.
Несколько лет назад обозреватель New York Times Magazine Роджер Ловенстайн высказал аналогичную мысль, оплакивая утрату «кальвинистской строгости нравов», уходящей корнями в «понятия Старого света о честности, этике и незыблемой лояльности клиенту»[82]. «Профессии в американском обществе, – писал он, – превратились в чисто коммерческие предприятия… где аудиторские фирмы спонсируют турниры по гольфу» (а управляющие взаимными фондами, он мог бы добавить, помимо этого еще и покупают права на названия стадионов). «Сражение за независимость, – подводит итог Ловенстайн, – всегда заканчивается поражением». Короче говоря, если раньше мы признавали, что есть вещи, которые просто нельзя делать (своего рода моральный абсолютизм), то сегодня мы руководствуемся правилом «раз все так делают, я тоже буду так делать» (такой вот моральный релятивизм[83]).
Деградация ценностей деловой и инвестиционной культуры
Теперь давайте обратимся к текущему состоянию дел на наших коммерческих предприятиях, в частности к нашим гигантским публичным компаниям, а также к инвестиционным институтам, которые сегодня главным образом принадлежат гигантским финансовым конгломератами. Разумеется, обе эти сферы деятельности представляют собой специфическую смесь бизнеса и профессии, но сегодня они очень далеко ушли от традиционных ценностей капитализма. Да, современный капитализм начиная с Промышленной революции в Англии в конце XVIII в. Всегда был связан с предпринимательством и риском, накоплением капитала, жесткой конкуренцией, свободными рынками и получением прибыли на вложенный капитал. Но основополагающим принципом раннего капитализма было доверять и быть достойным доверия.
Я не хочу сказать, что на протяжении своей долгой истории капитализм был лишен серьезных недостатков. Там были изъяны морали, например плохое отношение к фабричным рабочим и даже злоупотребление детским трудом в эпоху раннего капитализма. Среди других пороков – нарушение правил честной и свободной конкуренции (вспомните о нефтяных трастах и олигархах). Но в последние десятилетия XX в. мы столкнулись с еще одним серьезным дефектом: эрозией самой структуры капитализма. Не только принцип «доверяй и будь достойным доверия» отступил на задний план, но и собственники наших компаний были отодвинуты на второстепенные роли в функционировании системы[84].
Я думаю, что за этим пагубным изменением стоят две ключевые силы. Во-первых, исчезновение «общества собственников», где акции наших компаний держались непосредственно инвесторами-акционерами. После 1950 г. прямое владение акциями индивидуальными инвесторами в США упало с 92 % до 30 %, в то время как косвенное владение ими через институциональных инвесторов выросло с 8 % до 70 %. Наше прежнее общество собственников ушло и вряд ли вернется. Вместо него сегодня мы имеем новое «общество агентов», где эффективный контроль над американским бизнесом принадлежит нашим финансовым посредникам.
Но эти новые агенты ведут себя далеко не так, как подобает агентам. Руководители наших компаний, управляющие пенсионными и взаимными фондами слишком часто ставят собственные финансовые интересы выше интересов своих принципалов, которым они обязаны служить, т. е. выше интересов 100 млн семей, являющихся вкладчиками взаимных фондов и участниками пенсионных программ. Как мудро заметил Адам Смит более 200 лет назад, «от тех, кто заведует в большей степени чужими деньгами, чем своими собственными, нельзя ожидать такой неусыпной осторожности, какую… они проявляют в управлении своим капиталом… Они очень легко освобождают себя от заботы от них. Поэтому небрежность и расточительность должны всегда в большей или меньшей степени проявляться в управлении делами…» Такая небрежность и расточительность превалирует среди руководителей компаний и инвестиционных менеджеров в современной Америке.
