— Ну, что ж, моя миссия выполнена. Дальше ты сам, — крякнул, почёсывая лысеющий затылок и зажмурив один глаз. — Я здесь обожду, погодка — класс, — шмыгнул красным носом в противовес сказанному, мечтательно разглядывая кучкуюшиеся друг с другом пуховые облака, медленно роняющее на землю снежную крупу.

— Струсил что ли? — безобидно подначиваю, мне одному и вправду спокойнее будет.

— Что ты! — моментально вспыхнул, а затем разом осел, при виде бравых ребят, вышедших из ресторана покурить. Они окинули нас профессиональным взглядом и немного напряглись. Говорят на французском, но рожи медвежьи — русские.

— Просто должок у меня перед ним, — шепчет, цепляясь за рукав моего пальто.

— Хочешь остаться с ними один на один? — иронично выгибаю брови, оглядываясь на него через плечо.

— Бог с тобой! Подожду тебя в машине, — уверенно сообщил и быстро ретировался.

Сопроводил его насмешливым взглядом и принял деловитый вид.

— Здорова, мужики! — подхожу ближе к вышедшим из здания парням, сладко затягивающимся табаком. Они таранят меня свинцовыми взглядами без единого намёка на эмоции. — Мне бы с главным перетереть.

Тот, чьё лицо обильно изрыто оспинами, отмер первым:

— Кто такой? — покручивает сигарету в пожелтевших от никотина зубах.

— К боссу отведи, — игнорирую его вопрос.

— Ты че борзый-то такой? Берега попутал? — вынимает из-за ремня пистолет и щёлкает затвором.

— Не рекомендую, — цокаю языком, осторожно кивая в сторону фигурно остриженных вечнозеленых кустов. Там, совершенно «неприметно» расположился чёрный фургончик, в лучшем духе кинематографа. — Похоже, вас пасут.

Здоровяк с недовольной порепанной рожей прячет оружие, кривя рот в подобие улыбки, больше смахивающей на оскал.

— Не ты ли привёл их? — отмирает второй. Лицо расчерчивает шрам, оканчивающийся у уголка губ, из-за чего он говорит медленно, нараспев и на одну сторону.

Где он таких красавцев отыскал.

— Скажи, я по поводу Разумовского пришёл.

При звуке знакомой фамилии мужики встрепенулись, многозначительно переглянулись и достали рацию. Через несколько минут я уже следовал за амбалами в вип-ложу русского мафиози. Прт виде меня он снял с колен нафуфыринную девушку и, шлёпнув по заднице, отправил восвояси. За ней последовали еще трое человек, оставляя нас с ним один на один. Долгий строгий взгляд карих глаз изучает меня с ног до головы. Пальцы безостановочно перебирают чётки.

— Что тебе известно о гибели Разумовского? — вот так просто, без прелюдий. Заинтригованным прищуром скользит по моей фигуре, задерживаясь на деталях: дорогие швейцарские часы, начищенные до блеска итальянские туфли, французское шерстяное пальто и русская морда с грузинскими мотивами. Судорожно соображает кто я такой, хоть виду и не подаёт.

— Предлагаю баш на баш, — слитным движением усаживаюсь в кресло напротив него и принимаю вальяжно-расслабленную позу. На входе в ложу напряглись бойцы, в ожидании команды «фас» — ладони нащупали огнестрельное.

— Кто ты такой, чтобы предлагать мне сделку? Или говори все, что знаешь, или тебя вынесут по частям, — огрызнулся с хищным оскалом на губах. Он не шутит, я тоже.

— Агаларов Таро, — протягиваю ладонь с посылом добрых намерений. Он задумчиво на неё глядит и жмёт в ответ.

— Мясник?

Киваю головой, ох, как же не люблю я это прозвище.

— Саша Волк, рад знакомству, — щёлкает зажигалкой, подкуривая сигарету. — Птица высокого полёта, стало быть — многозначительная пауза, в которую он выпускает дым кольцами, — все ещё интереснее…

— Суть дела проста: ты помогаешь найти мне одного черта-беспредельщика, а я делюсь информацией.

Долгая затяжка распаляет кончик сигареты докрасна, быстро уничтожая табачный стержень до фильтра. Медленно выдыхает густой дым через ноздри, наподобие дракона. Размышляет. Прикидывает варианты.

— Не мне тебе толковать о правилах, — раздавливает фильтр с кончиком пепла о дно пепельницы в виде черепа, — своих не сдаём…, - поднимает хитрющий взгляд, щупая меня на предмет важности информации.

Торгуется.

— Если я скажу, что этот человек замешан в убийстве Разумовского? — у меня в рукаве козырь. Матвей просветил меня о чувстве долга Волкова перед бывшим главой, поскольку тот вытащил его буквально из помойной ямы.

— Враг моего врага — мой друг, — щёлкнул пальцами, принимая решение.

В его лице я обрёл союзника, а значит, повысил свои шансы на успех. В чужой стране найти человека, опытно скрывающегося от лишних глаз, все равно что иглу в стоге сена отыскать. Той информации, что мне удалось добыть оказалось более чем достаточно для быстрого розыска.

Волк отдал приказ своим ребятами и через час комфортного пребывания в ресторане перед нами предстал татарин, он же Татаринов, он же прыщ на заднице у слона.

Вид у него был потасканный. Бровь рассечена, губа разбита, одежда изорвана. Глаза озлобленно глядят то на меня, то на Волка.

— Жаль убивать такого талантливого человека. Так чисто работать не каждому под силу, — размеренно, с щедрой порцией артистизма аплодирует Волк.

Татарин сплевывает кровь на начищенная ковёр и отирает губы рукавом:

— Так не убивай.

— Э-н, нет, — цокает он языком, — всему есть своя цена, которую рано или поздно приходится платить. Но у тебя есть шанс умереть без особых мучений, взамен на информацию, — склоняет голову набок, изучая человека, стоящего перед ним на коленях.

— Призываешь меня стать стукачом?

— Фу, какое отвратительно слово, — отмахнувшая тот, — информатором.

— Я не боюсь боли, — дерзко выплевывает предатель.

Волк хмыкнул и его губы растянулись в зловещей улыбке:

— А твоя семья?

— Ты их не найдёшь, — самонадеянно заявляет с ироничной усмешкой.

— Уверен?

Татарин со скрежетом сжимает челюсти, когда Волк показывает на карте телефона населённый пункт в двухстах километрах от Парижа.

— Я все скажу, только семью не тронь.

— А это, мой дорогой, зависит от того, какую информацию ты предоставишь. Кто заказал Разумовского?!

Глава 17

Аделина. Франция, Париж. 31 декабря.

— Оно очень дорогое, я не могу себе его позволить, — стыдливо прошептала себе под нос, не переставая крутиться у зеркала, разглядывая себя со всех сторон. Какое все-таки шикарное платье! А как сидит!

— Пусть это будет подарок на Новый год от нас с Адрианом, — карие глаза Мишель лучатся дружелюбием и искренней благодарностью, — все-таки ты спасла наш брак. И потом, грех не купить его, оно, словно сшито специально для тебя. А как подходит для вечеринки!

Коротенькое чёрное платье на тоненьких бретельках, с золотой вышивкой, пайетками, кружевом и бахромой выглядело элегантно, ярко, в какой-то мере, эксцентрично.

— И это примерь, — Мишель бережно протянула мне изящную кружевную маску, — красотааа, — выдохнула она, когда я приложила гладкое кружево к лицу.

— Великолепно!

— Со вкусом!

— Женщина-загадка!

Загомонили консультанты бутика, скопившиеся у примерочной. Мы были единственными покупателями, время неумолимо летело, приближая конец рабочего дня, и, кажется, они готовы сказать что угодно, лишь бы мы с Мишель убрались отсюда поскорее, позволяя им отправиться домой.

Так что, я чувствовала себя не в своей тарелке, стремясь покинуть магазин и не обременяя окружающих собой. Но у Мишель были другие планы. Спустя десяток платьев ей наконец что-то приглянулось и выдохнули не только консультанты, но и я.

— Берём! — скомандовала она, тряхнув шоколадной мелкозавитой гривой.

Спорить с ней смысла нет, это я хорошо усвоила за несколько дней в Париже. Злата с классом уехала в турне по Европе, а меня отпраздновать Новый год пригласил Адриан и Мишель. Она наконец смогла забеременеть и счастливая семейная пара щедро делилась со мной своей радостью.

Так что, я, на годовую премию, купила билет и улетела первым же рейсом в город детства. Думала побродить по улочкам, заглянуть в кафешку, воскрешая воспоминания о временах, когда родители были живы, и вернуться домой. Но мои французские друзья протащили по всем громким мероприятиям, на одном из которых я встретила старого знакомого…