Молодая девушка азиатской внешности лежала на кровати. Серый комбинезон плотно облегал её стройное тело. Длинные густые чёрные распущенные волосы окутывали её шею и грудь. На плече её костюма красовался крест красного цвета, вписанный в белый круг. В комнате медленно переливались огни приглушённого контурного освещения. С раскладного экрана носимого на предплечье мультимедийного устройства она читала текст. Это была Библия. Её губы тихо и бесшумно, изредка переходя на легко уловимый шёпот, повторяли читаемый с экрана текст.

«И сказал Бог: да произведёт земля… Душу живую…. И сотворил…. Человека … Мужчину и женщину…. Сказал им… Плодитесь и размножайтесь … И владычествуйте над рыбами морскими и над зверями… И над всяким животным.... И увидел Бог всё, что… Создал… И был вечер, и было утро: день шестой…»

Сеанс чтения в тишине прервал сервомотор камеры наблюдения под потолком, которая начала вращать корпусом и искать новый ракурс для съёмки. Стеклянный глаз видеоприбора резко остановился, уловив в своем поле зрения живой объект. По бликам на объективе было заметно, как линзы двигались внутри камеры, наводя резкость.

Девушка захлопнула экран резким движением руки, повернула голову и напряженно посмотрела на объект, наблюдавший за ней. Она нахмурила брови, на её лице появилась раздраженная гримаса.

– Я же просила, что за мной не надо шпионить! – выкрикнула она. – Выключи свет!

Комната медленно погрузилась во тьму. Азиатка поправила локоны волос и легла на кровать на бок, повернувшись к объективу спиной. Глазок камеры озарил лимб красной подсветки. Она перешла в инфракрасный ночной режим съемки. Изображение на матрице предстало в черно-белом свете с чётким очертанием девушки, лежащей на кровати. В таком положении стала видна линия стройной талии молодой леди, плавно переходящая в широкие красивые бедра. Из иллюминатора каюты за кроватью виднелось звёздное небо тёмного космоса.

– Ариадна!

– Да, капитан!

Наш диалог прервал мужской голос из динамиков корабля: «Дедал-3-5, Рубикон, вы входите в космическое пространство станции граничного контроля. Ответьте!»

– Рубикон-контроль, Дедал-3-5, тяжёлый, терминал наблюдаю, зелёные горят, к проходу готов, пропуск два полсотни первый, экстренный, – капитан после произнесения фразы прищурил глаза и замер в ожидании ответа, его лицо в слабом свете мостика озарял проекционный экран панели управления.

Ровно через 9 секунд прозвучал голос диспетчера: «Коммерческий транспорт Дедал-3-5, говорит грузовой терминал станции контроля Рубикон, визуальный контакт установлен, проход разрешён, второй док, марш выключить, температура – два Кельвин, радиация – умеренная, заход по ТЛС, гравитация – один-четыре. Как поняли?»

– Три-пятый, принято, ТЛС, док два, марш выключить, – капитан плавно обхватил рукой джойстик управления кораблем. – Ариадна, маршевый двигатель в пассивную фазу, малая тяга – переход на вторую ступень, рулевые и ориентационные – готовность, ручное управление, заходим по маяку – умеренная радиация.

– Поняла, капитан: ручное управление, малая тяга, готовность маневровых, – отозвалась я.

Управление кораблём, тем более грузовым, требует тщательного контроля, взвешенных решений и правильных действий. Капитан был напряжен, он очень ответственно относился к процессу управления судном.

– Готовность: подача топлива, прогрев, 10 секунд, – монотонно прозвучал мой голос, – 5 секунд, 3 секунды, одна… Маневровые готовы.

На экранах, которые получали изображения с камер, установленных на корпусе корабля, стало видно, как медленно и плавно открываются шахты ионных рулевых двигателей. В крошечных соплах начали появляться слабые голубые огоньки.

Капитан, не отводя глаз от монитора панели управления, плавно нажал на джойстик.

За толстой шкурой обшивки Дедала послышалось стрекотание, корпус корабля ощетинился множеством ярких светящихся струек. На мониторах приборной доски стали резко меняться показания координат, скоростей и углов положения.

Все эти маленькие двигатели при работе на огромном фюзеляже грузового судна напоминали земных насекомых, вроде муравьев. Информация об этих животных была в базе данных Объединенной Земной Республики, или, как её именовали члены экипажа – ОЗР. Тяга одного двигателя была ничтожной для многотонной махины, но учитывая их количество и слаженную работу, они с легкостью и высокой скоростью перемещали тяжёлый корабль в любой плоскости огромного холодного космического пространства, как сотни крошечных миллиметровых строителей, усердно возводящих гигантские метровые муравейники.

Раздалось звонкое жужжание. Скорость изменения координат стала выше трёх квадрантов за секунду. Это было больше допустимой нормы согласно полетной документации. Командир нервничал и начинал допускать ошибки.

– Капитан, прирост скорости и координат выше допустимой, – проинформировала я.

Он промолчал.

– Три-пятый, Рубикон, доложите пункт назначения, – сурово произнес диспетчер станции.

– 3-5, назначение – колония Наксос, – ответил капитан.

– Груз.

– 3-5, груз – строительное оборудование, 310 тонн.

– Оружие, взрывоопасные, радиоактивные, запрещенные к провозу средства имеются на борту? – Спросил ровно мужской голос.

– 3-5, корабль оснащен автоматизированной системой обороны «Арена-2». Командир космического судна имеет на вооружении лучевой травматический пистолет модели «Фотон-М». Серийный номер «1-1-0-6-8-7». На борту находятся десятилитровые баллоны с дезинфектантом, медицинским кислородом, 5 ампул с силикопиреном и лентодеином. Силовой агрегат – два ядерных твердофазных ракетных двигателя класса «Гиперион». Топливо – водород. Как поняли?

– Состав экипажа.

Капитан задумался, он начал сосредотачиваться на параметрах движения судна.

Через 6 секунд в динамиках корабля раздался мужской голос.

– Дедал-3-5, Рубикон, повторяю, назовите состав экипажа! Как слышите меня?!

– Эм, 3-5, докладываю, экипаж: первый пилот, командир корабля – Александр Серпентов, капитан второго ранга четвертой гражданской флотилии ОЗР; бортинженер – Сетх Месгхад, электромеханик-связист первой категории, штатный работник корпорации «Тесей-Электроникс»; медик – Кан Со Ён, стажёр медицинского…

– Выше глиссады! – неожиданно прервал речь капитана громкий голос диспетчера.

Александр молча начал быстро оглядывать приборную доску.

– Ариадна, – произнес он.

– Да, капитан.

– Возьми управление на себя, – быстро проговорил Александр, потирая лоб ладонью. – Никак не могу сосредоточиться.

Наш командир изрядно волновался, это было на него не похоже.

– Поняла, – ответила я.

Капитан убрал руку с джойстика, стик отцентрировался, замер и медленно отъехал вдаль от его руки. Алая подсветка штурвала плавно погасла. С его стороны на экране панели управления погасла красная индикация «Ручное управление». Корабль перешёл под мой контроль. Через 8 секунд скорости и координаты стабилизировались на необходимых отметках. Все двигатели работали не так чётко и слаженно, как обычно, периодически пропадала тяга на северном мосту, но, несмотря на это, корабль безоговорочно мне повиновался.

– В глиссаде, – ровно произнёс диспетчер.

Капитан облегчённо выдохнул.

– Время до достижения дока – 55 секунд, капитан, – добавила я.

– Понял, – отозвался Александр.

– Станция Рубикон, 3-5, укажите время контроля.

– 3-5, Рубикон, время коммерческого, радиационного и биологического контроля – до 30 минут. Об окончании процесса вам будет доложено в установленном порядке. Ожидайте!

На связь с капитаном вышел бортинженер Сет.

– Ты видел?! «Тэшки» рядом со станцией! Двадцать пятые! По правой стороне!

Капитан повернул голову в правую сторону фонаря кабины. Из контрольных доков тянулись вереницы грузовых и пассажирских кораблей в ожидании станционного досмотра, ярко мерцающие навигационными огнями.