И у этого страха были веские причины – после соития жажда увеличивалась в несколько раз, а контроль затуманивался. У истинного эфа могло быть множество любовниц, но избранная и нареченная только одна.

Роза, способная утолить их голод. Дать им искру жизни.

Никто так и не понял за столько столетий, в чем именно заключался секрет. Почему из сотни или тысячи женщин подходила лишь одна-единственная, но факт оставался фактом, все его четверо братьев так пока и не нашли свои розы.

Амадей прекратил искать, когда лишился рук, а вместо них осталась малочувствительная, сожженная плоть, прикрытая экзопластинами, словно чешуей змеи. Он выбрал медный оттенок под цвет своих волос и как насмешку над самим собой. Внешняя красота, которая прикрывала внутреннюю пустоту.

Он провел искусственными пальцами по щеке спящей девушки, ощущая лишь гладкость кожи, и совершенно не ожидал, что она взметнется вверх, хватая его за горло, быстро перекатываясь за спину и затягивая на шее какую-то острую нить.

– Шевельнешься, и я вскрою яремную вену. – Голос у нее был дерзкий и… приятный. Амадей улыбнулся, прикрыл глаза от предвкушения и в одно мгновение освободился из сильного, но неумелого захвата. Он сжал ее горло своими металлическими пальцами, вторую руку заломил за спину и прошептал на ухо:

– Эксперимент будет куда интереснее, чем я предполагал.

***

Кэм сидела связанная на том самом большом диване. И если бы это были веревки, она бы смогла как-то себя освободить, но хозяин запретного дома обездвижил ее путами синтетика – человекоподобного робота, что обычно прислуживал людям по дому.

– Что вы намерены со мной сделать? – не стала ждать милости у судьбы Камео и спросила в лоб. Что ж, глядя на мужчину, стали понятны очень многие эфские технологии в доме. Ведь хозяин и сам был одним из эфских герцогов, хорошо известный Прокесс. Что она там надумала себе про быструю и унизительную смерть? Теперь она ее точно не дождется. Никогда. Эфы жили долго, так долго и так плодотворно, что вполне могли себе позволить сотворить из человека говорящую голову, например. Или сделать игрушкой для любых развлечений. За такое долгое существование фантазия эфов тоже претерпела изменения, устремившись в сторону нового спектра наслаждений.

Чтоб ей сдохнуть прямо сейчас!

Амадей прошелся пристальным взглядом от макушки до пят Камео и лениво ответил:

– Пока не придумал. Редко ко мне заходят незваные гости, да еще настолько соблазнительные. Даже не знаю, чем мог заинтересовать столь юную особу. – А потом резко наклонился вперед и ухмыльнулся: – Или тебя заинтересовал мой холодильник?

Это невинное лицо, эти приподнятые брови заставили Кэм покраснеть от злости, хотя стыд тоже хорошо примешивался. Теперь эф будет потешаться над ней за съеденную еду. Богатый избалованный выродок!

– Ох, я попал в точку, – продолжал потешаться Амадей, с интересом наблюдая за Камео. Девушка была прелестна, но дурманил его не ее вид; легкий, едва уловимый аромат забивался в ноздри, заставляя вдыхать его все больше и больше. Если бы Амадея спросила, на что тот был похож, то он бы сразу ответил: «доброта». Самое дорогое лакомство. Такое «блюдо» стоит пить долго, вынимая жизнь из девушки постепенно, по капле.

– Я ничего не украла, в доме не было ценных вещей, – продолжала говорить Камео. – Молю вас, великий герцог, отпустите вашу грешную рабу. Я клянусь, что завяжу с этим неприглядным промыслом и постараюсь жить по заветам отцов.

Амадей смотрел на нее, как на диковинную зверушку, то ли умиляясь, то ли удивляясь самому себе, что не прибил сразу. А в конце слезливой речи расхохотался от души.

– Да ты актриса! Я чуть не поверил, – соврал он, не моргнув и глазом. – Что ж, тогда, я думаю, нам стоит начать с твоих актерских талантов. – Он потер в предвкушении руки. – Я дам тебе неделю. Каждый день ты будешь играть новую роль, которую я буду озвучивать накануне, и если справишься, то свобода твоя. Нет – пущу на опыты.

Камео тяжело сглотнула, руки в браслетах для подзарядки синтетика уже изрядно затекли, голова будто свинцом налилась – не соображала и не анализировала происходящее, а сердце бухало от волнения почти в горле. Прескверное предложение, даже у Звездного Оракула гадать не надо. Но что ей оставалось делать?

– Я поняла, – тихо ответила Кэм и опустила лицо, прячась за растрепанные волосы, но эф не дал ей спрятаться – поднял лицо за подбородок своими длинными холеными пальцами и спросил:

– Твое имя?

Кэм малодушно хотела соврать, будто так сможет защитить свою душу, но глядя в эти странные золотистые глаза, все-таки призналась:

– Камео.

Амадей улыбнулся в этот раз плотоядно и выпрямился:

– Игра началась, Камео. Завтра на вечеринке у моего брата ты будешь изображать гаремную красавицу, которую мне подарил сам шейх Мансур из дружественной нам системы Аякс.

Камео хотелось сказать, что она ни черта не знает, кто такая «гаремная красавица», но сжала челюсти. Так просто она не проиграет! Амадею явно понравился огонек ярости в ее глазах, отчего его улыбка стала шире. Он сразу же позвал своего телохранителя и дал важные указания насчет его незваной гостьи. Не поскупился на отдельную комнату и поздний ужин. Кэм есть не хотела, а вот остаться одной и все обдумать – очень даже.

Комната была шикарной: в ней все было по-королевски огромным. Кровать, окно на город в низине, гардероб. Даже ванная состояла из большой чаши, душа, уборной и раковины, которая не уступала размерам душа.

– Чертовы богатеи, – прошипела себе под нос Кэм и принялась обыскивать все ящики и полки. Нашлось не так много. Комната явно служила гостевой или как там у них было принято? Она поморщила нос на несколько найденных халатов, один из которых был слишком гладкий и скользкий. Совершенно непрактично и расточительно. Но сейчас ей хотелось хоть на неделю забыть о своих проблемах.

Она включила воду, наполнила чашу и медленно опустилась в нее, скинув старые заношенные тряпки. Это было настоящее блаженство! Кэм водила пальцами по белой керамической поверхности и замирала от восторга, предвкушая целую неделю этого райского проживания. За такое счастье она сыграет любую роль, главное – найти информацию, а уж это она умела.

– Гаремная красавица, значит? Вызов принят.

Она зачерпнула горсть воды и вылила себе на лицо, наслаждаясь ее чистотой. Но пытливый ум заставил ее перепробовать все баночки на прозрачных полках. Она мазала, втирала, намыливала и таяла от благоухания экзотических цветов. Только от аромата можно было сойти с ума, поэтому Кэм поскорее закончила с купанием, ведь голова ей нужна собранная, а не с разжиженным мозгом от счастья.

Из всех халатов она выбрала именно тот, из гладкой легкой ткани, решив, что поносить такую материю ей больше не удастся. И прыгнув на большую кровать, Кэм убрала волосы назад и взяла портативный планшет управления домом. К ее удивлению, то была не самая навороченная система, но зато полностью настроенная под нужды хозяина. Амадеус Прокесс оказался не эфским позером, а мужчиной с цепким умом и холодной рассудительностью. Это выражалось во всем: и то, как он спроектировал жилую зону дома, и как была настроена его система поддержания жизнеобеспечения. Никаких вычурных глупых функций из разряда фонтана до потолка или огненной стены. Камео насмотрелась на эти закидоны богатых в домах, что обчищала до этого.

– Наверное, поэтому и обчищала, потому что те владельцы думали о том, как бы побольше и поэффектнее пустить пыль в глаза.

В этом доме было все иначе.

Она аккуратно вошла в систему, проанализировала все настройки, отмечая про себя некоторые подпарольные системы и решила открыть голонет. На нее во всю дальнюю стену выпрыгнули яркие картинки, голограммы, звуки и иллюзия беззаботности. Кэм лишь мельком видела эту систему, когда кто-нибудь из хозяев домов, в которых она побывала, забывал свернуть окно голонета. Сейчас же она свободно могла смотреть все что угодно.