Оторвавшись от нее, Хеймдалль довольно скалился, наблюдая за румянцем на ее щеках и горящим серым взглядом.
— А вот насчет магии, артефактов, прошлого и будущего я тебе явно не советчик, — кивнул он, снова припадая к ее губам.
Под звездным небом рядом с краем обрыва им было плевать на голоса прошлого, на проблемы будущего, только их собственное настоящее они желали продолжить и продлить.
— И почему тебя тянет именно в эту сторону? — зачем-то спросил Хеймдалль, проходясь по ее одежде, ища любую возможность прикоснуться к ее коже, в то время, как почти через каждое слово он оставлял настойчивые поцелуи на шее, линии челюсти, скулах. — Отсюда дальше всего до моих покоев, — ухмыльнулся он, отчего София непроизвольно сильнее сжала ноги вместе.
В порыве стыда или же для большего доступа для его поцелуев она отвернула голову в сторону, осматривая пропасть.
— Эта дорога всегда была здесь? — напряглась она, позабыв о его настойчивых ласках.
========== Часть 5 ==========
— И зачем я только на это согласился? — возмущался Хеймдалль. — И почему мы не могли выяснить все еще вчера? Или лучше бы занялись чем-то более полезным и приятным…
Парень многозначительно посмотрел на Софию. Девушка лишь отмахнулась от его ворчания и намеков. Это кое-что «более полезное и приятное» смущало ее до жути, и он это видел, а потому постоянно подначивал и напоминал об упущенной возможности вчера провести время вместе, и о точно такой же возможности сегодня…
Но София боялась всего этого, да и если на чистоту, то ей казалось, что все слишком быстро. Она понимала, что не дождется от Хеймдалля цветов и признательных речей, и даже толика его внимания, которой он одаривал ее, должна была ее радовать. И она честно принимала его поцелуи и многозначительные взгляды фиолетовых глаз, но девичьей душе все равно хотелось чего-то романтичного, так не подходящего всей ситуации, грядущему Рагнарёку и их странным тайным отношениям.
Их отношения и правда были тайными. Она не желала слушать вопросы Атрея, а Хеймдалль просто по каким-то причинам скрывал все это от Одина. Впрочем, он многое скрывал от Всеотца. Это она заметила еще вчера, когда после ее неожиданного открытия прямо возле той самой пропасти весь страстный запал Хеймдалля пропал, заменяясь заинтересованностью и каким-то ожиданием. Когда они вернулись в Асгард, он приказал ей не распространяться об увиденном, а также о том, что она услышала из щели. Вместе они придумали теорию происходящего, которую она будет говорить королю асов. И Один вроде купился.
***
— То есть ты слышала голос свой матери Афины? — говорил с Софией Всеотец, присев на край собственного стола.
— Да, она… она как будто помогла мне оттуда выбраться… Я не могла двигаться, вокруг темно и больно…
«Всеотцу нельзя врать» — поучал Хеймдалль. — «Можно говорить лишь полуправду».
— И как же она там оказалась? — удивился Один.
— Я думала, что это она, то есть… Я не знаю, что точно видела и слышала, я думала, что это она… Но она была не собой… Точнее… Я боюсь, что это лишь мое воспоминание о ней, мое воображение… Она говорила про артефакты…
— Артефакты?
— Да, возможно это мое воспоминание всплыло у меня в голове из-за этого? — София достала из-под туники кулон из осколка древнего меча. — Это…
— Меч Олимпа, — выдохнул он, подходя ближе. — Откуда он у тебя?
— Это лишь осколок… Я забрала его из дома, как напоминание о прошлом, как связь с предками… Может быть эта связь мне и помогла… И может быть у вас здесь есть тоже артефакты моей родины?
— Ты думаешь, они помогут решить проблему с этим разрезом? — кивнул головой Один в сторону зеленой щели.
— Я не знаю, — призналась она. — Просто мне хотелось бы еще раз прикоснуться к чему-то родному…
Всеотец изучающе наклонил голову, внимательно всматриваясь в Софию своим глазом.
«Он поверит тебе, если только поймет, что тебе что-то от него нужно. Отец всегда говорил, что всем вокруг всегда нужно что-то от тебя, а потому стоит ставить под сомнения тех, кто не просит ничего взамен» — объяснял Хеймдалль. — «И не думай о том, что любовь бескорыстна. Ведь взамен отданного мне своего сердца, ты хотела бы получить мое».
— Ты, наверное, знаешь, что Тюр в свое время много путешествовал и с визитами в разные пантеоны… — принял ее слова Один. — В его храме есть драгоценности из твоей страны… Но ведь это ты знаешь и без меня? — хитро прищурился он.
— Да, мы были там с дядей и братом, — кивнула она.
— И тебе не нужны драгоценности, тебе нужны артефакты, — улыбнулся он понимающе. — Я дам тебе доступ в хранилище, — кивнул Всеотец, снова уделяя внимание свитку. — Не уверен, что ты там что-нибудь найдешь, все-таки твои родичи всегда были довольно скрытны, но там есть и несколько ваших книг…
— Спасибо, — улыбнулась она.
На такое она не рассчитывала, а потому была и правда рада, что не пришлось обманывать кого-то сверх того, что уже не миновать. Один странно хмыкнул на ее улыбку, а ей пришлось вернуть привычную серьезность на лицо и обратиться с еще одним предложением к нему:
— Я бы хотела еще…
Один понимающе вздохнул, поднимая глаз.
— Я понимаю, что может быть лезу не в свое дело, но может быть… Лучше не стоит туда лезть? — София указала на временной разлом. — Я понимаю, что маска должна уберечь, но то, что там было… Боль, голоса… Я бы не хотела, чтобы Ат… Локи пострадал…
— Позволь своему брату решать самому, что делать, а что нет, — покачал головой старец. — Он не глупый, и сам в вправе выбирать свою судьбу…
София разочарованно кивнула, хотя в принципе чего-то такого она и ожидала. Этот одноглазый хитрый старикашка не позволит кому-то отобрать у него то, что поможет добиться его собственных целей. В этот раз это кто, и этот кто ее брат. Сейчас Атрей поможет ему собрать маску, а может потом даже Один позволит ему прикоснуться к обещанным знаниям, но лишь к тем, которые разрешит, а после, когда помощь уже будет не нужна, Всеотец просто избавиться от Локи.
***
Сам Хеймдалль скорее всего просто не говорил Всеотцу о том, что встретил ее ночью у обрыва. София не хотела думать, чтоб произошло, если бы она не увидела эту небольшую тропинку на небольшом отдалении от края вниз. Хоть внутренности сжимало от предвкушения и немного от страха перед чем-то неизвестным, что мог показать ей в ту ночь парень. Она не знала, сколько времени им предначертано провести вместе, может быть именно поэтому их роман, увлечение, отношения развиваются так стремительно. Казалось, и он тоже чувствовал, что скоро они разойдутся по разные стороны баррикад и больше не смогут целоваться в запой и пробовать что-то новое.
— Напомни мне, почему мы не могли заняться этим днем? — напомнил о себе Хеймдалль. — Я имею ввиду поиски твоей тропинки, а не то, чем мы в любом случае сегодня займемся, куколка, — нахально улыбался он, наблюдая за красными щеками Софии.
— Потому что весь день я провела в хранилище Одина, а ты на работе…
В хранилище, как и ожидалось, ничего интересного не было. Несколько скульптур, книг, ваз, гобелены, платки, даже одежда, но никаких артефактов. Впрочем, София не особо и понимала, что ей искать под этим словом. Что она должна найти? Магический амулет? Оружие? Те же книги? В хранилище Одина были греческие книги. В основном жизнеописание, легенды о богах, несколько военных хроник, какие-то труды философов, которые из себя не представляли ничего интересного, видимо поэтому Всеотец так легко позволил ей на это взглянуть. Но она все равно была благодарна.
София давно не читала на родном языке, не водила пальцами по таким знакомым символам на пергаменте, не прикасалась к чему-то родному. Пусть все книги Одина и были написаны смертными, которые восхваляли богов, поклонялись им и любили, прося милости, но София с удовольствием провела день за всеми этими небылицами о родном Олимпе и красочном описании подвигов богов, которые они не совершали. На удивлении девушки, в архиве Одина были лишь книги описывающие Олимп и его жителей, но не было писаний про смертных Греции. Люди ее земли были прекрасными изобретателями, скульпторами, историками, поэтами и политиками. Их труды несли мудрость и знание, а потому отсутствие таких работ в хранилище Всеотца навевало на размышления.
