— Николай! — закричал Толя.

Но Николай и сам уже услышал рев приближающегося чудовища — гигантского транспортера, который они уже видели в первом столкновении с Фьердой, того самого, в котором привезли одурманенных гришей. Гигантские гусеницы сотрясали землю, визжали металлические шестерни, в воздухе висел смрад горящего топлива.

— Если понадобиться, я попытаюсь создать щит, — заметила Луна. — Но есть идея и получше…

— Они их уважают, — заметил Бари.

— Кого их? — не понимал Николай, видимо его суждение о взаимопонимании в этой семье было поспешным.

— Волки. Там есть группа дрюскелей и их верных псов.

— Ты можешь ими управлять? — удивился Толя.

— Волка невозможно приручить, ибо тогда он будет не волком, а домашним псом, — изрекла девушка, вытирая окровавленные клинки. — Если они все еще остались волками по натуре, то они послушаются моего приказа.

— Тебе я вижу понравилось отдавать приказы, — заметил король.

— Со своей силой я могла бы стать им вожаком, и они это понимают, потому что откликнулись на мой зов. Так что понравилось мне или нет, но я смогу ими управлять, — она убрала клинки в ножны, вставая в боевую стойку.

— Эти маски! — взревел Толя, заглушая шум.

Это были не обычные маски, которые носили и на равкианской стороне. Николай заподозрил, что они использовались, чтобы постоянно подавать гришам парем.

Огромный металлический зев транспортера распахнулся, и оттуда потянулась еще одна цепочка изможденных гришей с масками на лицах. По всей протяженности фьерданских линий солдаты устанавливали странные объекты — огромные металлические диски, по форме напоминающие нечто среднее между блюдом и колоколом, сияющие в холодных лучах зимнего солнца. Нинины параболы. Певчая птичка. Внезапно Николай понял, что за странные шлемы были на фьерданцах.

— Открывайте огонь! — рявкнул он. — Стреляйте по гришам! Стреляйте по колоколам!

Луна незамедлительно постаралась создать купол воды над равкианскими солдатами. Бари тоже начал подтягивать металл с разных участков боя, чтобы загородить ими более уязвимые участки.

Фьерданские солдаты подвесили гигантские молотки и ударили по дискам. Воздух заполнил странный гул. Одурманенные гриши выгнули руки, и люди вокруг закричали.

Звук сокрушал. Николай зажал ладонями уши, глядя, как по всему полю его солдаты делают то же самое, бросая оружие, падая на колени. Он никогда не слышал подобного звука, ввинчивающегося в мозг, в кости, взрывающегося в черепе. Думать было невозможно.

Луна рядом упала на колени, из ее глаз потекли слезы, руки дрожали, а волчьи уши были крепко прижаты к макушке, однако это мало ей помогало. Вода не сильно заглушала этот гул, особенно когда ее носитель не могла сосредоточиться, водный щит колебался и прерывался. Николай постарался схватить ее за руку и успокоить, но у него ничего не получалось. Девушка с всей болью завыла, но навряд ли обещанные волки дрюскелей ее услышали.

Фьерданцы, защищенные своими странными шлемами, ринулись вперед, открыв огонь, расстреливая беспомощных равкианских солдат и гришей. Шлемы были созданы специально, чтобы защитить их от этого чудовищного, парализующего звука.

У Толи из ушей потекла кровь. Николай почувствовал, как что-то потекло по шее, и понял, что с ним творится то же самое. Вибрация словно разрывала его на части. Ракеты Равки по сравнению с этим казались детскими игрушками.

Он надеялся дать своей стране шанс победить. Он надеялся, что, несмотря на численное и техническое превосходство противника, сможет найти выход для своего народа. Бессмысленная, глупая гордыня. И вот как все это закончится. Равку поставят на колени.

Бари неподалеку тоже страдал, но его голова еще более менне старалась соображать. Он попытался снять с поверженных фьерданцев их шлемы, но давалось это с трудом. Николай терял надежду.

По крайней мере, он сражался до конца, как настоящий король.

Но, возможно, Равке был нужен не король. И даже не искатель приключений.

Возможно, его стране нужен был монстр.

У него в рукаве остался один козырь, последняя уловка хитрого лиса, капля надежды, облаченная во тьму, — его демон. Но как только его солдаты увидят, кто он на самом деле, как только враги узнают правду, корона будет потеряна для него навсегда. Да будет так.

«Лети, — приказал он. — Останови их. Помоги моей стране сохранить свободу».

Демон медлил. Существо внутри него было им, и оно понимало, что на этот раз значит свобода. Больше не будет секретов.

Хорошо. Пусть трон достанется Вадику Демидову. Но Равка выживет.

Демон с ревом вырвался из его тела.

Он несся над полем битвы прямо к жутким колоколам. Он видел, как солдаты смотрят вверх и страх искажает их лица при виде демона. Они тыкали пальцами и кричали, выпучив от ужаса глаза.

Но звук колоколов был слишком мощным. Вибрация проходила сквозь его теневое тело, разрушая его, разрывая на куски. Он пытался снова собрать его воедино, но чем ближе к фьерданцам он подлетал, тем тяжелее ему это давалось. Его крылья, тело — все развеивалось в воздухе.

Очередная ошибка. На этот раз последняя. Демон вот-вот разлетится на куски, и Николай знал, что умрет вместе с ним.

Но Николай почувствовал, что ему кто-то помогает. Похожая сила подпитывала его, позволяя добраться до первой установки и разорвать ее на куски. Дарклинг помогал ему. Благодарить он конечно же его не станет, потому что Беззвездный помогал ему, потому что другого выбора не было, потому что он увидел, что такое нынешняя война.

Луна рядом зарычала, почувствовав, что один из колоколов рухнул. И пока его демон летел к другому, она поднялась на ноги, ее потряхивало, но она продолжала гневно рычать. К ней поспешил Бари, пытающийся что-то то ли ей впихнуть, то ли остановить — Николай не видел. Но либо у него не получилось, либо так и было задумано, но через долю секунды короля и всех вокруг пронзила сильнейшая волна энергии. Распространяясь все дальше по полю и достигая фьерданцев, эта энергия становилась стаей волков. Они были больше и сильнее тех, что обычно создавала девушка. Под их лапами и их силой падали не только солдаты, но и скрючивался металл танков. Казалось, им не страшен этот ужасный звон, но даже они неприятно скулили и валились наземь, когда приближались к установкам.

Николай, чувствуя поддержку Дарклинга, продолжал крушить колокола, ему старались помочь волки, но те были неуправляемы и быстрее кидались на живую добычу в виде людей, чем на железные установки. Они были разъярены, почти бешены. Луна рядом светилась голубоватой энергией. Глаза ее были закрыты, а улыбка была настолько жуткой и коварной, что напоминала больше оскал. Бари рядом пытался что-то сделать, как-то остановить сестру, Толя тоже попытался замедлить ее пульс или же погрузить в кому, но на нее как будто это все не работало, она продолжала стоять, разведя руки в стороны и испуская энергию хаоса.

С торжествующим ревом король-демон разбил последний колокол. Лавина звука иссякла. Наступила блаженная тишина. В рядах равкианских солдат раздались крики, и они, шатаясь, стали подниматься на ноги. Они истекали кровью. Они были измучены. Но не побеждены. Солдаты хватали ружья, равкианские гриши вскинули руки, и все они, плечом к плечу, снова кинулись в бой.

Николай подхватил девушку, желая ее успокоить. В тот раз ему это удалось. Ему и его демону. Связь между ними оказалась сильна, чтобы Николай мог передавать ей свои силы и эмоции. Он мог вселить в нее уверенность и спокойствие. Но было ли в нем оно сейчас? Демон вернулся на место, но заново рвался в бой. Фьерданцы окружили их со всех сторон. Но Николай постарался сосредоточиться, дотянуться до сил Луны, до ее хаоса. Как и тогда, после бомбардировки Ос Альты, хаос был в бешенстве, он рвался наружу, и волки были лишь мелкой его частью. Он попытался вернуть Луну.

— Дорогая, — шептал он ей, не понимая шепчет или нет, потому что в ушах гудело, и он не слышал своего голоса. — Королева моего сердца, ты мне нужна…