Когда Луна проводила карету с пленником и его стражу с генералом и братом, она направилась в сторону лазарета. Николай сегодня должен был поговорить с шуханскими девушками. С самого утра он был какой-то нервный и гиперактивный, даже активнее, чем обычно. Сероволосая мало смыслила в политике. Нет, она конечно понимала, что от этого разговора вроде как зависела судьба всех взаимоотношений Шухана и Равки, но она не возводила простые беседы в какие-то несусветные дали, а потому не особо и переживала. В плане государственных дел ей было намного легче. Фактически она не является уроженкой этого мира, у нее нет какой-либо связи ни с одним местом, страной, городом, континентом. И, наверное, поэтому она не особо-то и держится за какое-то постоянство.

Для нее дом навсегда потерян, он там, где отец перебирает бумаги в своем кабинете, где мама стряпает пирожки с капустой, где братья тренируются во дворе на мечах. Здесь домом для нее было море. Луна всегда мечтала в детстве оказаться там, где вокруг вода, где она может управлять каждой молекулой. Бари как-то на день рождение подарил ей маленький кораблик, который он сам смастерил из палена. Этот кораблик был как живой. Его паруса надувались от ветра, веревки сами стягивали мачты, а по палубе возюкалась маленькая тряпка. Луна любила этот кораблик, особенно отпускать его в пруд и наблюдать за ним. Все остальные братья не особо разделяли ее мечту. Даже Виктор и Александр в такие моменты начинали играть в грозных пиратов, атакуя своими теневыми и световыми корабликами ее судно.

Здесь домом ей стал и Кеттердам. Пусть он был грязным и пропитан ложью и корыстью, но там были вороны. Джес, Инеж и Каз. Потом к ним добавился и купчик. Но она все равно тянулась к своим первым друзьям в этом мире. С ними было легко и просто. А главное не скучно. Каз так вообще очень сильно напоминал Луне ее брата Виктора. В его голове тоже часто появлялись коварные планы всяких гадостей, на которые он подговаривал своего близнеца и маленькую сестренку. С воронами всегда был азарт, и пусть Луна не поддерживала любовь Джеспера к картам, но всеми руками и ногами поддерживала любую авантюру Бреккера. Этот Ублюдок из Бочки умел заинтриговать, всегда хотелось знать, что же он задумал.

Также ее домом стал Николай. Он пригвоздил ее к себе, пришил нитями судьбы. И Луна не жалела. С ним тоже всегда было не скучно. Он умел развеселить, заставить задуматься или вытянуть из тебя всю правду простыми разговорами. А самое главное — он мог заставить ее быть счастливой. Потому что последние годы она считала, что не достойна этого. Как можно быть достойной счастья, если выпустила свою скверну, если нарушила законы Вселенной, если из-за нее ей с Бари больше никогда не увидеть родных. Она виновата за себя и за брата. Если бы не она, то он был бы дома, сидел бы в библиотеке что-то изобретая. Николай же заставлял задуматься: а не к лучшему ли все это было? Николай убеждал, что они семья, да пока что маленькая, два человека, но он обещал, что после войны, после того, когда он создаст условия, где будет уверен в завтрашнем дне, тогда их семья станет больше.

Подходя к лазарету, Луна столкнулась с Николаем, который как раз выходил из него.

— Ну что? — спросила она, намекая на разговор с принцессой.

Николай лишь неопределенно хмыкнул, пожимая плечами. Луна понимающе кивнула. В политике она ничего не смыслила, но ее муж должен был по статусу ей заниматься, а потому она будет ему помогать всем, чем сможет. Начиная, в первую очередь, с поддержки.

Николай собирался отправиться в Лазлайон верхом, чтобы встретиться с Давидом и остальными фабрикаторами, но ему нужно было проветрить голову, а небо подходило для этого лучше всего. Вместо того чтобы вернуться в Большой дворец, он направился к озеру. Луна пошла следом за ним. Она видела, что нужна ему. Пусть даже и в качестве молчаливого спутника. Развязав канат, которым его любимый флайер был пришвартован к причалу, он прыгнул на палубу «Ястреба» и завел пропеллеры. Когда Луна узнала название этого флайера, она смеялась добрых полчаса, предлагая Николаю на борту нарисовать портрет Бари. Но это было достаточно символично, ведь он парил в небе, а «Волк волн» ходил по морю. Николай натянул очки и передал такие же жене, и спустя мгновение флайер заскакал по глади озера, как плоский камешек, а затем рванулся ввысь.

Николай весь полет был в каких-то своих раздумьях. Такое с ним бывало редко, обычно, чтобы забыться, он еще больше начинал говорить. А тут притих, и совсем не замечает ничего вокруг. Можно было бы даже на него обидеться за такое пренебрежение женой, но Луна была вроде из адекватных, по крайней мере хотела очень такой казаться, а потому она превратилась в волка и довольно встала на задние лапы возле леера и высунула язык, чтобы он болтался от потока ветра. Такое приятное чувство было. Зачем Николай выдал ей эти очки? И так хорошо вроде, только даже волчьи глаза вскоре начали слезится от ветра. Превратившись обратно в человека, она все-таки натянула эти очки.

Слишком быстро перед ними возникли блестящие крыши Золотого Болота, поместья князя Крыгина, и сады наслаждений, под которыми скрывалась секретная база по разработке равкианского оружия. Николай заглушил двигатели и позволил «Ястребу» мягко спланировать сквозь туманную завесу, стрекот двигателей сменился шумом ветра, разрывающим густую тишину небес. Луна доверяла ему безоговорочно в плане полетов, потому как на море она бы и сама многое могла бы. Ей показалось, что откуда-то снизу послышался свист.

Бум.

Что-то врезалось в правое крыло «Ястреба». Оно тут же вспыхнуло, и маленькое судно погрузилось в клубы дыма.

В них стреляли. Луна поднялась с палубы, на которую ее откинуло взрывной волной, поднимая руки, чтобы затушить пожар.

— Это Давид, — прокричал Николай, — Надо что-то делать! Мы снижаемся.

Спасибо! Это она и сама почувствовала. Николай снова завел двигатель, пытаясь выровнять маленький флайер, но тот уже вошел в штопор, несясь к земле на ужасающей скорости.

Луна не могла так четко и быстро сконцентрироваться на воде Лазлайона, а потому оставалось лишь прибегнуть к запрещенным приемам.

Николая вдавило в сиденье. Желудок совершил кульбит. Казалось, гигантская рука подхватила флайер и подкинула его вверх. Луна старалась изо всех сил. Из носа пошла кровь, а ноги подогнулись, роняя ее на палубу. Такой ход был очень рискован, но вроде сработал. Ее хаос внутри бушевал от противоречий. Она шагнула за грань своих сил, пытаясь парадировать чужие. Она предала собственную воду. Отреклась от нее, чтобы воспользоваться на мгновение воздухом. И это привело к тому, что в глазах потемнело. И она упала на палубу, слыша приближающиеся крики.

========== Часть 15 ==========

Николай

— Я в порядке, — заверил Николай. Хоть в какой-то момент он успел крепко приложиться головой об сиденье. Он ощупал затылок. Тот кровоточил. И высока была вероятность того, что его вот-вот вырвет. — Я в порядке.

— Давид, — сказала Женя. — Ты чуть не убил короля.

— Его там быть не должно было!

— Это моя вина, — подтвердил Николай. Он сделал неуверенный шаг на причал, затем еще один, пытаясь сориентироваться. — Я в порядке, — повторил он. Потом огляделся по сторонам в поисках Луны, и наткнулся на ее тело взглядом. Вмиг пропал всякий дурман, боль в голове отошла на второй план. Он рванул к ней из последних сил, ноги заплетались, а руки начали нервно подрагивать. — Луна! Эй, эй, что с тобой?

Он наклонился к ней, приподнимая ее голову. Лицо было в крови, дыхание почти не было слышно.

— Женя! — позвал Николай портниху, надеясь, что девушка что-то сделает, но та уже была рядом, проверяя пульс.

— Жива, жива, — успокаивала его Женя. — Просто обморок. Ее надо…

Но Николай уже не слушал, он поднял на руки свою жену и понес в сторону лифта, покачиваясь на ходу от пульсирующей боли в голове. Все отошло на второй план. Он уже не слышал ни причитаний Жени, ни угрюмых замечаний Адрика, ни злых взглядов Давида. Его Луна пострадала от его глупости. От того, что он задумался, не рассчитал, не ожидал. Святые, зачем он так поступил?