Резкий стук в дверь выдернул его из любования животными. В коридоре появились Толя и Тамара, их форму скрывали тяжелые плащи неопределенного цвета. Между ними, словно зажатый в воротах, стоял Юрий, чье серьезное лицо утопало в складках шарфа. Для поездки к Каньону всем требовался подобный камуфляж: куртки с высокими воротниками и крестьянские накидки из грубой шерсти.

— Почему мы никогда не путешествуем под видом состоятельных людей? — пожаловалась Зоя, застегивая поверх кафтана жуткую накидку, которую принесла Тамара.

— Торговец шелком и его сногсшибательная спутница? — усмехнулся Николай, а потом, взглянув на сидящего рядом волка и ходящего по столу ястреба, добавил: — И их странные домашние животные.

— Да. Можно даже наоборот. Торговцем буду я, а ты — моим прекрасным спутником.

— Зоя, мне показалось или ты только что назвала меня прекрасным?

— В роли спутника, ваше величество.

Николай в притворном отчаянии схватился за сердце, затем повернулся к остальным.

— Поедем не спеша. Есть идеи, куда именно направимся? Ориентиров в Каньоне немного.

— Последователи Беззвездного будут нас ждать. — Монах почти приплясывал от возбуждения. — Они знают, где он погиб. Знают и помнят.

Волчица гавкнула, привлекая внимание. И Николай готов поклясться, что видел на морде животного невероятно человечное выражение. Она оскалилась, смотря на Юрия и облизнулась, как бы намекая, что не прочь полакомиться костлявыми монахами. Юрий вздрогнул, сглатывая комок в горле. Николай закусил щеку изнутри, чтобы не смеяться с этого в голос. Волк нравился ему все больше и больше.

В доках их уже ожидал скиф — широкое, плоское судно на круглых, как у саней, полозьях, благодаря которым тяжелый корабль скользил по пескам. Конструкция этих старых посудин позволяла двигаться бесшумно, не привлекая внимания волькр, и отличалась простотой, поскольку скифы часто разбивались. Грубо говоря, скиф представлял собой платформу под парусом. Их странную компанию в сопровождении ястреба и волка провожали заинтересованные взгляды. Сама же волчица, видимо, старалась сделать вид, будто она породистая собака. Но получалось плохо. Николай не мог не улыбаться, смотря как она пытается пародировать повадки собак. Машет довольно хвостом невпопад, или лает на кошек.

Двое шквальных младшего ранга стояли наготове возле мачты — полные рвения и до нелепости юные в своих синих кафтанах. Для студентов, оканчивающих школу гришей, это считалось легким заданием. Конечно, условия сильно отличались от боевых, зато была возможность попрактиковаться в языках и выполнении команд. Толя занял место на носу, Зоя и Юрий — на корме, по бокам от Николая. Тамара стояла рядом с монахом, чтобы присматривать за ним на тот случай, если он попытается заговорить с другими фанатиками. Ястреб предпочел занять пост где-то под мачтой, волчица же недовольно обнюхивала судно, пытаясь, видимо, найти что-то вкусное. Николай, заметив это, подозвал к себе волка и вручил ей кусочек засушенной колбасы, что заранее приготовил для таких вот ситуаций. Зверь недовольно обнюхал лакомство, но принял его, начиная грызть его у ног короля.

Николай не сводил глаз с горизонта.

— Что это там такое?

— Озеро? — предположила она.

— Нет, — возразил Юрий. — Чудо.

Зоя с трудом удержалась от того, чтобы не вышвырнуть его за борт.

— Для тебя подтекающий кран — и то чудо.

Волк подобрался к краю борта, встав на задние лапы, чтобы лучше разглядеть «чудо». Ястреб крикнул что-то сверху. Потом показался из-под парусов и полетел в сторону темного пятна. Волчица принюхивалась, рассматривая лагери паломников. Может они что-то готовят, подумал Николай.

— Вот то самое место, где встретил смерть Темный святой, — с трепетом в голосе произнес Юрий. — Много столетий назад Беззвездный святой встал на этом месте и попрал законы, скрепляющие мир. Только он осмелился воссоздать эксперименты Костяного Кузнеца, Ильи Морозова. Только он поднял взгляд к звездам и возжелал большего.

— Осмелился, — повторила Зоя. — И результатом его ошибки стала прореха в ткани земли.

— Тенистый Каньон, — промолвил Николай. — Единственное место, где сила Дарклинга превращалась в ничто. Святые любят злую иронию.

Зоя раздраженно рубанула ладонью воздух.

— Святые тут ни при чем. Никакого божественного возмездия не было.

Юрий обратил на нее горящий взгляд.

— Почему вы так решили? Откуда вам знать, не был ли Каньон испытанием, которое святые устроили Дарклингу?

— Ты сам сказал, что Дарклинг попрал законы, которые скрепляют мир и управляют нашей силой. Он нарушил естественный порядок вещей.

Волчица недовольно рыкнула на монаха, припугивая его, чтобы он заткнулся. Николай и не мог предположить, что животные так много смыслят в философских вопросах. Как только скиф остановился, Зоя соскочила на землю, перемахнув через леер.

— Следите, чтобы монах оставался на борту, — отдал приказ Николай, спрыгивая вслед за ней.

— Добро пожаловать, други-паломники, — с приторной улыбкой приветствовал их человек в черном балахоне. Он удивленно глянул на серебристого волка, что спрыгнул вместе с Николаем. Потом однако же потерял всякий интерес к животному, потому как волчица направилась прямиком к черному диску, в то время как Николай был вынужден успокаивать Зою.

Когда Николай отвел ее обратно на скиф, голова у Зои была тяжелой, перед глазами все расплывалось. Младшие шквальные, бросив свой пост у парусов, отправились поглазеть на черный диск. Никакой дисциплины! Он глянул в небо, где кружился ястреб, спускаясь вниз, чтобы успокоить свою хозяйку. Птица присел рядом со шквальной и начала заискивающе на нее смотреть. Николай бросил взгляд за борт, отыскивая волчицу, но на сером песке были видны лишь ее следы. Ничего, найдется.

Николай сделал знак близнецам.

— Толя, Тамара, отгоните шквальных от камня и приведите сюда, а потом встаньте с противоположных сторон этого уродства и обойдите его по периметру. Постарайтесь выяснить, когда оно появилось и сколько паломников посещает это место каждый день. Нам придется как-то объясняться с ними, если мы затеем раскопки. Мы с Зоей и монахом отойдем на скифе к западу. Через час собираемся для определения дальнейших действий.

— Я могу помочь, — засуетился Юрий, глядя, как Толя и Тамара прыгают на песок. — Я могу поговорить с пилигримами…

— Ты останешься с нами. Мы отъедем немного подальше и решим, что делать. Не знаю, как начинать раскопки, когда под ногами путается столько народу.

Зое было плевать, чего хотят паломники. Она чувствовала, что просто сорвется, если будет вынуждена смотреть на их черные знамена еще хотя бы минуту. Она засучила рукава, ощущая запястьем тяжесть усилителя.

— Хватит политики. Хватит дипломатии. Они жаждут тьмы? Они ее получат!

— Зоя! — Николай бросил на нее предостерегающий взгляд.

Однако ярость уже вырвалась из-под контроля, буря уже назрела. Стоило Зое скрестить запястья, и пески зашевелились, пошли рябью, которая начала превращаться сперва в волны, а потом в дюны, поднимавшиеся все выше и выше. Ноздри забивал запах бергамота и крови. Ветер ревел голосом ее гнева. Ястреб недовольно взлетел вверх, крича и пытаясь остановить Назяленскую.

— Зоя, прекрати немедленно, — прошипел Николай.

Паломники что-то кричали, жались друг к другу, пытались укрыться от бешеных порывов ветра. Зоя наслаждалась их ужасом. Заставляла песок принимать форму то солнечного диска, то женского лица. Ветер дико взвыл, и пески взметнулись к небу стеной, закрыв собой солнце и погрузив лагерь во мрак. Пилигримы бросились врассыпную.

— Вот вам ваш святой, — с мрачным удовлетворением бросила Зоя.

— Зоя, хватит, — промолвил Николай в темноте, которую она устроила. — Это приказ.

Стена песка упала. Зоя почувствовала сильное головокружение, несколько секунд картинка перед глазами мерцала и дергалась. Колени у нее подломились, и она тяжело рухнула на палубу скифа, напуганная внезапным приступом тошноты. Из далека послышался крик. Николай взглянул на черный диск и увидел, то что увидеть не ожидал. Волчица неслась на встречу ветру обратно к скифу и на бегу превратилась в Луну Миронову.