Приблизившись к Длинному мосту, Мэва велела трубачу возвестить о своем прибытии, после чего направилась в шатер, чтобы привести себя в порядок. Там ее уже ждали Гаскон и Лиса. Они стояли у карты и с жаром о чем-то спорили.
— У нас в лагере не нашлось больше карт? — спросила королева, складывая руки на груди, у нее не было настроения сейчас разбираться с этой парочкой.
— Думаю найдется, не переживай, — заверил ее Гаскон. — Я лично зашел сюда случайно, без цели. Так поболтать. А Лисенок… Ну, знаешь, Мэва, ее вообще нельзя одну надолго оставлять…
— Я так-то здесь, милый, — насупилась разбойница.
— Я тоже так-то здесь, — злилась королева. — И предлагаю вам точно так же случайно выйти отсюда. Я должна переодеться. Скоро я встречаюсь со старостой, и не хочу выходить к нему, смердя конским потом.
— Не думаю, что он почувствует разницу. Уж я знаю, что говорю… Когда мы виделись в последний раз, я старался стоять от него с подветренной стороны. У него тот еще душок, — болтал кобелиный князь, пока Лиса продолжала вглядываться в карту.
— Милый, хорош уже, — попыталась остудить пыл парня главарь лисов. — Говори, что хотел и пойдем уже отсюда… Встанем с подветренной стороны, — подколола она его.
— Ну, Лисенок, я тут настроение Мэвы хотел поднять, шутки шучу, — девушка подняла недоверчиво левую бровь, он послал воздушный поцелуй рыжей и повернулся к королеве уже серьезным. — Есть кое-что, о чем тебе точно стоит узнать, прежде чем идти к Бруверу. Я внимательно осматривал оба места, в которых мы истребляли чудовищ. И знаешь, что привлекло мое внимание?
— Что же? Монументальная краснолюдская архитектура? — язвила королева, показывая, что тоже умеет шутить.
— Нет, дорогая Мэва. Краснолюдские кости. А теперь угадай, что я заметил на них.
— Не подсказывай… Следы зубов? — королева ждала, когда маска серьезного Гаскона спадет, и покажется обычный весельчак кобелиный князь, который в очередной раз пытается плохо шутить.
— Разумеется, чудовища обглодали их дочиста… Именно поэтому так хорошо стали видны другие следы: от топоров и мечей. На всякий случай я показал эти кости медикам… Об ошибке и речи быть не может.
— Конечно. Это трупоеды. Они приходят туда, где уже есть тела умерших, — вмешалась Лиса, — Этот клан Фуксов погиб вовсе не при нашествии бестий из глубин… Те только сожрали тела и заняли пустые дома, — Гаскон согласно кивнул на слова девушки.
— Я поделился своим открытием с Габором… И знаешь что? Он запаниковал. Начал выкручиваться, плести какую-то чушь… — парень продолжал свой рассказ. — Руку даю на отсечение, он что-то скрывает.
— Да, — согласно кивнула разбойница. — Он что-то скрывает это точно. Но мне он открыто не врал, только что-то недоговаривал…
— Черт… С самого начала он так рвался нам помочь… Мне надо было сразу почуять неладное, — сокрушалась Мэва. — Сейчас я прикажу привести его сюда, а пока что… Спасибо, Гаскон. Я тебе этого не забуду.
Минутой позже Габор предстал перед королевой. Сперва он пытался ее провести, отвечал уклончиво, но Мэва продолжала задавать вопросы, требовавшие точных ответов, а Лиса каждый раз пристально смотрела в его глаза, и под таким напором Габор сдался.
— Да… Я обманул тебя. По приказу старейшины нашего клана. Я должен был убедиться, что ты уничтожишь Грань Бороса и Глубины Давора. Так, чтобы не осталось никаких следов…
— Вы… вы… — неверующе смотрела на краснолюда рыжая разбойница.
— Следов чего? Что вы хотели скрыть? — не понимала королева.
— В этих местах жили краснолюды из клана Фуксов, наши смертельные враги. Поколениями они гнобили нас, унижали, забирали все, что хотели и когда хотели… а староста все это видал глубоко в гузне. Чтобы покончить с этим, наш клан… покрыл себя несмываемым позором. Старейшины Зигринов улучили момент, и…
— Устроили резню, — тихо закончила Лиса, сжимая ладонь Гаскона, стараясь унять весь ужас, который она представила.
— Я был против, я не принимал в этом участия! — оправдывался Габор.
Пока королева выясняла обстоятельства дела, перед глазами рыжей мелькали картинки, как один клан полностью убивает другой. Убивают всех: стариков, детей, женщин… Такое она видела под Цинтрой. И хоть там был Нильфгаард, и убивали они не из-за унижений, а для расширения территорий, однако, воспоминания не желали выходить из головы. Гаскон сжал в ответ руку, стараясь собой закрыть девушку от краснолюда, будто сейчас этот представитель клана Зигринов захочет еще кого-то убить.
— Мэва… Королева, умоляю тебя… Мне тоже тошно от того, что старейшины натворили, но староста не должен об этом узнать. Будет еще больше горя и смертей, — взмолился Габор.
— Какая наглость! Ты смеешь просить меня о чем-то после того, как солгал мне… — грозно отвечала Мэва. — Мне нужно принять решение. А тем временем… Гаскон, убедись, что Габор останется нашим гостем.
— Ясно. Если он попытается удрать, ты узнаешь об этом первой, — быстро интерпретировал приказ парень.
Когда Гаскон и Лиса увели Габора, королева тяжело вздохнула. Это не первое предательство в ее рядах, и наверняка не последнее…
====== Часть 20 ======
Брувер стоял у моста — сложив руки на груди, его глаза смежились в узкие щелки. Мэва тихо вздохнула. Разговор будет не из приятных. Она подола знак своим советникам, чтобы те не шли с ней. Лиса и Рейнард понимающе кивнули, Гаскон все еще следил за Габором. Пока королева разговаривала со старостой, разбойницу не покидало тревожное ощущение. Она глянула вниз, в пропасть под мостом. Нет, она не боялась высоты, а наоборот любила ощущение полета и возвышенности, но от такого вида у нее захватывало дух и сердце неприятно ухнуло. Рейнард вглядывался в отдаленную фигуру Мэвы, до него доносились обрывки фраз. Но даже не слыша всего, что было сказано, можно прекрасно было понять, о чем они говорят. Брувер постоянно хмурился и плевался слюной, с яростью и гневом что-то объясняя. Мэва занимала оборонительную позицию.
Однако, вскоре лидеры о чем-то договорились, и процессия отправилась в путь. Брувер отправился вперед, не оглядываясь ни на кого. Личная стража старосты поспешила за ним, следом ехало лирийское войско, а в самом конце — Габор Зигрин, закованный в кандалы. Гаскон присоединился к неспокойной Лисе. Он взял за руку девушку, волнение которой выдавал мельтешащий хвостик.
— Лисенок, все же нормально. Ты чего? — шепнул он ей.
— Не знаю… Как-то некомфортно…
— Конечно! Морозяка такая! Я скоро нос чувствовать перестану, — возмущался парень, на что девушка издала приглушенный смешок.
Краснолюды во-многом опережают людей — в металлургии, инженерном деле, архитектуре… Но таланта придумывать названия им явно не хватает. Потому мост, который соединял махакамский перевал с горой Карбон, звали просто Длинным мостом. Впрочем, это было название, со всех точек зрения заслуженное. Стоя посреди висевшей над пропастью дороги, Мэва не видела ни начала, ни конца моста: они скрывались в густых облаках. Лиса сжала руку кобелиного князя.
— Ты никак высоты боишься, Лисенок?
— Нет… Просто чувствую себе уязвимой… А если кто-то нападет?
— Откуда? — осмотрелся Гаскон по сторонам, на холодные горы, на глубокую пропасть, потом повернулся к девушке, — Все тихо, Лисенок. Ты со мной, ничего не случится, — успокаивал он рыжую, поглаживая большим пальцем ее руку, Лиса благодарно улыбнулась и постаралась расслабиться, понимая, что она под защитой.
— Невероятно… — шепнула королева, осматриваясь. — Словно мы едем прямо по небу…
Эскорт уже приближался к горе Карбон, когда Мэва услышала крик Хавьера:
— Стойте! Сто-ойте!!!
Мэва резко натянула поводья. Кобыла заржала и встала на дыбы, вознося королеву над головами солдат. С этой высоты она видела, как валится последняя опора моста впереди. Шедшие во главе колоны краснолюды не сумели остановиться вовремя — и с криком рухнули в пропасть.
— Это еще что такое, вашу мать?! — заревел Брувер. — Привести инженеров! Сейчас же!
