Меня покормили замечательным Лагманом с курицей. Так назвала это блюдо тетя Рита. И это было неописуемо вкусно, ничего лучше не пробовала. Правда, я и не ела толком ничего кроме столовской еды в детдоме.

После плотного обеда тетя Рита принялась показывать мне дом, и в какой-то момент я даже запуталась и не сразу вспомнила, где находиться лестница на первый этаж.

Комната, которую мне выделили, оказалась очень просторной, мебель в ней выглядела по дорогому роскошно и расположена удобным образом, словно для меня. Гамма цветов составлена плавным переходом от белого к темно-серым оттенкам. Мне нравилось, напоминало грифель карандаша.

— Дмитрий Алексеевич просил говорить, если не нравится обстановка. Все можно переделать, — тетя Рита стояла у шкафа и наблюдала за мной, стоящей у входа и делающий нерешительные попытки пройти дальше.

— Мне все нравится, — тихо произнесла я, уставившись в большой тёмно-серый ковер в центре комнаты, очень пушистый на вид.

— Ты не стесняйся, говори, тебе в этой комнате жить.

Я прошла к кровати и положила на нее рюкзак, рядом поставила сумку. Глаза не верили сами себе, вот настолько я не могу осознать все происходящее. Это комната моя! Полностью! Совсем!

Я снова окинула свои новые владения взглядом. Раньше они ограничивались скрипучей койкой, и то, на нее кто угодно мог запрыгнуть, не считаясь с моим мнением, а сейчас у меня есть большая кровать с мягкой спинкой, обшитой серо-белым бархатным материалом, подушками: большими и маленькими, не из перьев, которые колются, когда вылезать начинают, теплым одеялом, не из колючего старого пледа в белом пододеяльнике с треугольником по середине. У меня больше, чем кровать, у меня целая комната!

Мое внимание привлек большой книжный шкаф со стеклянными дверцами, стоящий у стены левее кровати на противоположной стороне. Он был заполнен книгами. Подойдя ближе, начала узнавать некоторых авторов, пробегаясь глазами по корешкам.

— Дмитрий Алексеевич узнал от твоего воспитателя, что ты любишь читать, — пояснила тетя Рита. — любишь ведь?

Безумно. Книги — мое спасение, лучший способ уйти от мира, в котором плохо, но исправить никак нельзя, не сбежишь ведь из пристанища для ненужных. Лучше, само собой, не станет.

Я кивнула, не решаясь открыть шкаф, под внимательным взглядом женщины мне вообще не ловко двигаться, поэтому лучше дождусь ее ухода.

— Так, ну вроде я все тебе показала, двор позже сама увидишь. — тетя Рита потерла ладони, подходя к моей сумке с вещами, — позволишь? — после моего кивка, она открыла и осмотрела содержимое, выкладывая все небольшими стопками на кровать. Она нахмурила брови, скептически осматривая мои скудные пожитки. — Теперь давай собираться в торговый центр, Дмитрий Алексеевич дал мне карточку, тебе много чего придется купить.

— Зачем? — я недоумевала от всего, не может быть все так… а чтобы еще и по магазинам ходить, покупать желаемое. Я всю жизнь только мечтала о такой возможности.

— Как зачем, ты видела свою гардеробную? — тетя Рита подошла к зеркальному шкафу и открыла вход в еще одну комнату и включила там свет. Мне стали видны полки и висящие на платяной штанге вешалками. — Закупка предстоит масштабная, начиная со средств гигиены и заканчивая одеждой и обувью. Нужны и вещи на осень, а она не за горами, на зиму, да на все сезоны.

— Но у меня есть вещи…

— Эти вещи тебе нужно будет выкинуть. Они не соответствуют твоему новому статусу.

У меня появился статус? Я, конечно, это понимала, я же вижу, куда приехала, но мозг все никак не свыкался с мыслью о том, что теперь у меня будет все иначе.

— Хорошо, — я кивнула, соглашаясь с тем, что сейчас уже эта одежда может быть неуместна. Она никак не совмещалась с этим домом. — можно сейчас ехать?

— Да, я тогда сейчас переоденусь и пойдем к машине, нам для такого случая даже Сашу выделили. Покупок будет много, поэтому водитель и носильщик в его лице нам будет просто необходим.

Просторный кабинет, солнце смотрело в большие окна, расположенные от пола до потолка, освещая пространство. Все в этом кабинете говорило о престижности и занятости своего хозяина. Работа отнимала все его время, а порой, и время, положенное сну. Такая крупная компания требовала развития, иначе начнет сдавать свои позиции и придастся регрессу.

Большую часть рабочего стола с некоторых пор занимали стопки неосмотренных бумаг. Незапланированные разборки с удочерением, сменой паспорта из-за фамилии, заставили потратить на себя больше времени, чем хотелось. Судебный процесс вообще выбил из колеи своими необоснованными выводами и глупыми условиями для принятия нужного решения. Дмитрий имел все и со всех сторон мог обеспечить ребенка необходимыми нуждами, и даже больше. Зачем для этого ему жена, он не понимал.

Благо, закон на его стороне и второй родитель по всем порядкам был необязателен.

Теперь, когда девочку получилось забрать, она официально является его ребенком, можно вернуться к делам, которых, к слову, стало втрое больше.

— Дмитрий Алексеевич, к вам пришел Василий Алексеевич, — прозвучал голос секретарши из селектора.

— Он записан? — спросил мужчина, отрывая взгляд от бумаг.

— Нет.

— Тогда пусть запишется и придет в назначенное время. — устало заключил Дмитрий, прекрасно зная, что нежданный гость в приемной его слышит.

Дверь распахнулась и в кабинет вошел высокий мужчина сорока лет. Пройдя к столу, он устроился в кресле напротив. Лицо его было хмурым, а взгляд из-под очков смотрел осуждающе.

— Мне уже к родному брату без записи нельзя, — голос звучал строго, отчитывающий тон Василий применял крайне редко, лишь тогда, когда собеседник сильно выводил его, человека устойчивого и терпеливого. — до тебя не дозвонится, попасть к тебе уже неделю не могу, либо в офисе нет, либо совещание. Два раза к тебе домой приезжал и оба раза Маргарита открывала и говорила, что дома тебя нет. Ты арабский шейх? У тебя запись на два месяца вперед. Что происходит?

— Моя компания выходит на мировой рынок, дел очень много. — бесстрастно ответил Дмитрий, откидываясь на спинку кресла. — Что ты хотел?

— Я по поводу финансирования моей клиники хотел поговорить… — начал было Василий, но осекся. Его взгляд сузился и стал пристальнее. — я не спросил. Как там моя племянница? Получилось забрать?

— Я забрал.

— Хочешь поговорить об этом? — слегка наклонив голову, по профессиональному спросил Василий.

— Началось, — закатил глаза Дмитрий. Ему никогда не нравились эти приемы. Он больше не маленький глупый мальчишка и научился выявлять манипуляции старшего брата, но осадок остался и порой напоминание о том, что умеет делать Василий с разумом человека, его злило. — я не твой пациент, ты в моем кабинета, не наоборот, поэтому отвали с этим всем.

— С чем? Я как брат интересуюсь…

— Заткнись, — мужчина, опершись рукой о стол, направил указательный палец на собеседника. — я тебя знаю. Хватит меня читать.

— Понял, раз ты в моей помощи не нуждаешься, то наверняка в ней нуждается… твоя дочь.

— Арина.

— Арина, да. Когда ты сообщил мне о девчонке, первое, о чем я подумал: ты очень плохой родитель. Я не представлял тебя с ребенком никогда, у тебя нет задатков, ты эгоист. И раз ты считаешь, что в помощи не нуждаешься, то девочку жалко.

— Ты хочешь сказать, мне не стоило забирать ее оттуда. Пусть сидит там, последний хлеб с солью доедает, или как еще культурней выразиться, когда как папаша, узнавший о ее существовании, имеющий возможность сделать так, чтобы она ни в чем не нуждалась, решил не вмешиваться в ее, наверняка же счастливую, жизнь в детском доме. У нее теперь все есть и жалеть ее нечего.

— Любишь же ты крайности…

— А что, не так разве?

Дмитрий переживал. Он не знал, как найти контакт с девочкой. Наверное, с мальчиком было бы проще. Он не был готов к ребенку и его брат как всегда прав, он не создан для семьи, почти вся его сознательная жизнь сопровождалась клубами, вечеринками, постоянно сменяющими друг друга девушками, короткими влюбленностями, разве мог он подумать, что у него будет ребенок.