– Автомобиль вызван, Ваше Высочество, – отрывисто доложил полковник. – Он вот-вот будет здесь.

– Отлично, – кивнул принц. – Меня мучит дьявольская жажда. Чем скорее мы доберемся до «Гранда», тем лучше.

Подрулил серебристый «роллс-ройс» с открытым верхом, лакей в ливрее бросился вперед и распахнул дверцу. Последовало краткое замешательство. Нас было пятеро, включая шофера, – на одного больше, чем нужно. В нормальных обстоятельствах трое запросто поместились бы на заднем сиденье, а еще двое – впереди, но принц был не из тех, кто привык приспосабливаться к обстоятельствам. И как-никак это была не того класса машина, чтобы втискиваться в нее столь неподобающим образом. Принц сам предложил решение.

– Шикар, почему бы тебе не сесть за руль? – Еще один приказ, облеченный в форму вопроса.

Громила-адъютант щелкнул каблуками и двинулся к шоферскому месту.

– Ты можешь сесть сзади со мной, Банти, – распорядился принц, устраиваясь на красном кожаном сиденье. – А капитан сядет рядом с Шикаром.

Мы с Несокрушимом подчинились, и автомобиль тут же рванул с места по длинной гравийной дорожке между рядами пальм и вылизанных газонов.

«Гранд-отель» располагался в нескольких минутах езды от Восточных ворот резиденции, но из соображений безопасности открыты были только Северные ворота. Автомобиль пролетел через них и почти сразу остановился: дорога на восток была перекрыта. Адъютант развернулся и покатил к Правительственному дворцу, а оттуда на Западную эспланаду.

Я вертелся на своем сиденье, чтобы лучше видеть Банерджи и принца. Не привык я сидеть впереди. Принц словно прочел мои мысли.

– Иерархия – страшно неудобная штука, да, капитан? – улыбнулся он.

– В каком смысле, Ваше Высочество?

– Возьмите, к примеру, нас троих, – продолжал он. – Принц, полицейский инспектор и сержант. На первый взгляд очередность занятия мест очевидна. Но жизнь редко бывает столь проста. – Он показал на ворота Бенгальского клуба, мимо которых мы как раз проезжали: – Я, может, и принц, но цвет моей кожи делает для меня невозможным вступление в данный благородный институт, то же касается и Банти. Для вас, англичанина, подобной проблемы не существует. В Калькутте для вас открыты все двери. И вот уже иерархия внезапно меняется, верно?

– Да, понимаю вас, – согласился я.

– Но и это еще не конец истории, – продолжал он. – Наш друг Банти – брамин. И как член жреческой касты он имеет более высокий статус, чем даже принц, не говоря уже, боюсь, о внекастовом английском полицейском, – усмехнулся принц. – И вновь возникает иной иерархический порядок, и кто скажет, какой из трех наиболее обоснован?

– Принц, священник и полицейский едут мимо Бенгальского клуба в «роллс-ройсе»… – пробормотал я. – Звучит как начало не слишком смешного анекдота.

– Напротив, – возразил принц. – Если подумать, на самом деле это очень смешно.

Я сосредоточился на дороге. Мы направлялись в сторону, противоположную той, где находился «Гранд-отель». Я не представлял, насколько хорошо адъютант знаком с географией Калькутты, но пока создавалось впечатление, что примерно так же, как я – с бульварами Тимбукту.

– Вы знаете, куда едете? – поинтересовался я.

Адъютант метнул в меня взгляд, который запросто мог заморозить Ганг.

– Да, – процедил он. – К сожалению, дороги в сторону Чоуринги[12] перекрыты из-за религиозной процессии. Поэтому нам пришлось выбрать альтернативный маршрут через Майдан[13].

Выбор казался странным, но, впрочем, день был прекрасен, и существовало немало способов провести его гораздо хуже, чем колесить по парку в открытом «роллс-ройсе». На заднем сиденье Несокрушим беседовал с принцем.

– Итак, Ади, о чем ты хотел поговорить?

Я обернулся как раз вовремя, чтобы заметить, как помрачнел принц.

– Я получил несколько писем, – начал он, поигрывая бриллиантовой пуговицей на вороте туники. – Возможно, это ерунда, но когда я услышал от твоего брата, что ты теперь сержант сыскной полиции, подумал, что стоит спросить твоего совета.

– Что за письма?

– Честно говоря, их и письмами всерьез не назовешь. Скорее просто записки.

– Когда вы их получили? – спросил я.

– На прошлой неделе, еще в Самбалпуре. За несколько дней до отъезда в Калькутту.

– Они при вас?

– В моем номере, – ответил принц. – Скоро вы их увидите. Однако почему мы до сих пор не на месте? – Он раздраженно обратился к адъютанту: – Что происходит, Шикар?

– Объезд, Ваше Высочество, – отозвался адъютант.

– Эти письма, – продолжил я. – Вы их показывали кому-нибудь?

Принц кивнул в сторону Ароры:

– Только Шикару.

– А каким образом вы их получили? Мне кажется, нельзя просто так взять и отправить письмо наследному принцу Самбалпура по адресу «Королевский дворец»?

– Да, кстати, это забавно, – ответил принц. – Оба письма обнаружились в моей комнате, первое – под подушками на кровати, второе – в кармане пиджака. И оба об одном и том же…

Автомобиль замедлил ход перед крутым поворотом налево к Чоуринги. Откуда ни возьмись на дорогу перед нами выскочил человек в шафрановых одеждах индуистского священнослужителя. Размытое оранжевое пятно. Автомобиль резко дернулся, затормозив, а человек исчез где-то под передним мостом машины.

– Мы его сбили? – встревожился принц, приподнимаясь с заднего сиденья.

Адъютант выругался, рывком открыл дверь и выскочил наружу. Обежал автомобиль, и я увидел, как он опустился на колени над распростертым пострадавшим. Внезапно раздался глухой удар, болезненный звук плотного соприкосновения с человеческой плотью, и адъютант рухнул на землю.

– Бог мой! – воскликнул принц. Сверху ему лучше было видно место действия. Я рванул дверь, но, прежде чем успел двинуться с места, человек в шафрановых одеждах уже был на ногах. Сквозь грязные, спутанные, спадавшие на лицо космы волос дико сверкали глаза, неряшливая борода растрепана, а на лбу странные вертикальные полоски, как будто намазанные пеплом. В руке его что-то блеснуло, и внутри у меня все похолодело.

– Ложись! – дергая застежку кобуры, заорал я, но принц застыл, как кролик, загипнотизированный коброй. Нападавший поднял револьвер и выстрелил. Первая пуля вдребезги разнесла ветровое стекло. Я видел, как Несокрушим, вцепившись в принца, отчаянно пытается уложить его на сиденье.

Поздно.

Когда прогремели два следующих выстрела, я уже знал, что они найдут цель. Обе пули попали в грудь принца. Несколько секунд он еще держался на ногах, будто и впрямь был божеством и пули прошли сквозь тело, не причинив вреда. А потом пятна ярко-алой крови расплылись по шелку туники, и он осел и обмяк, словно бумажный стаканчик в сезон дождей.

Моей первой мыслью было броситься на помощь принцу, но времени не было – во всяком случае, пока в револьвере убийцы еще оставались патроны.

Я скатился с сиденья на дорогу ровно в тот момент, когда грохнул четвертый выстрел. Не знаю, куда попала пуля, но точно не в меня. Я нырнул за раскрытую дверь «роллса», противник выстрелил еще раз. Пуля ударила в автомобиль прямо перед моим лицом. В своей жизни я видел, как пули прошивают металл, будто бумажный лист, поэтому мне показалось подлинным чудом, когда эта не повредила дверь автомобиля. Позже я узнал, что «роллс-ройс» принца был облицован литым серебром. Отличное вложение средств.

Я переместился, ожидая шестого выстрела, но вдруг услышал чарующий щелчок опустевшего барабана. Либо это револьвер с пятью гнездами в барабане, либо у убийцы было всего пять патронов, и хотя первое встречается редко, о последнем я вообще никогда не слышал. Ни разу не сталкивался с профессиональным убийцей, который экономит на боеприпасах. Воспользовавшись шансом, я вытащил из кобуры «веблей», поднялся, выстрелил и промазал, пуля оторвала щепку от ближайшего дерева. А нападавший уже со всех ног бежал прочь.