Какие беспардонные – просто ужас! Они, кажется, даже хохотали, обсуждая меня. Жаль, что не существует каких-нибудь пилюль, успокаивающих воспалённую мнительность. Сейчас они точно не помешали бы.

Мне и так стоило огромных усилий избегать общения с Лестером Этелхардом весь оставшийся до Кальна путь. Это были сущие страдания для моего любопытства, которое яростно боролось с благоразумием. Казалось, саркан обязательно должен знать, где искать Скульптора. Такие люди знают всё! Но обсуждать с ним мою проблему я не собиралась.

Когда Роне стало лучше, я отправила её передать потерянный Лестером платок и деньги за ужин. Личный визит был бы крайне неуместным.

– Камердинер мистера Этелхарда такой обходительный и приятный мужчина! – щебетала камеристка, вернувшись. – Он поблагодарил меня и пообещал, что передаст конверт.

– Надеюсь, ты сказала ему спасибо за лекарство? – напомнила я.

– Конечно! Если бы не он, что бы со мной было. Никогда больше не поплыву на корабле!

Сказала так, будто собралась остаться в Кальне на всю жизнь. А я не знала, куда меня забросит в скором времени.

Уже понадеявшись, что все мои дела с мистером Этелхардом завершены, я была очень озадачена, когда он вернул мне конверт с деньгами. Молча. Без единого пояснения. Я не нашла даже никакой записки, зато моё приложенное к нему письмо с благодарностью за заботу он забрал.

Перебрасываться деньгами дальше было бы глупо: наверняка случится то же, если я попробую настоять, поэтому пришлось смириться.

Но все эти мелочи, которые незримо связали нас, продолжали меня беспокоить. События крутились и крутились в голове. Я не могла оставить их, даже когда села в присланный за мной экипаж.

– Мы сразу поедем в дом мистера и миссис Таркетт, – сквозь лихорадочные мысли донёсся до меня голос мистера Холлдора, дворецкого, который встретил меня на пристани. – Они давно ждут вас. Миссис Таркетт была так рада письму вашей матушки…

Он говорил ещё что-то, а я лишь кивала, почти не слушая. Рона после перескажет мне самую суть: она-то внимала словам солидного, строго одетого мужчины со всей готовностью.

Я же пока пыталась вспомнить, что успела узнать о семье, которая согласилась принять меня под свою опеку на то время, пока я, по наставлениям родителей, буду занята поиском достойного жениха.

Аделла Таркетт – троюродная сестра моей матери. Сама она была такого же невысокого положения в обществе, но её мужу удалось основать небольшую сеть уютных и довольно дорогих гостиниц. Она постепенно расширялась и приносила хозяину солидный доход. Однако это не помогало семейству Таркетт добиться признания сливок чванливого и консервативного кальнского общества.

– Зато ты будешь жить в хороших условиях! – пыталась матушка утешить сама себя, когда отправляла меня в дорогу. – Их дом стоит почти в самом центре столицы! Это очень хорошо. Ты будешь на виду. Таркеттов знают, и о тебе начнут говорить. Общество молодых людей более гибкое. Кто-то да пожелает завести с тобой знакомство.

Казалось, все её мысли занимает только это. Как я пропустила тот миг, когда желание приобщиться к высшему свету стало её навязчивой идеей? Подозреваю, за этим должно стоять что-то ещё. Но причина пока оставалась неясной, а оттого ещё более тревожной.

Мы катили по аккуратным мощёным улочкам Кальна – одной из самых древних столиц смешанных королевств. Здесь находилось место для любой расы. Сюда стремились за перспективами в поисках хорошей жизни. Многие разочаровывались, но некоторые и правда добивались немалых успехов.

Глядя в окно, я отмечала, насколько строго одеты здешние женщины. У меня на родине, в Ринуане, платья шили из более ярких тканей и не такими закрытыми. Даже в жаркую погоду днём женщины не демонстрировали руки и плечи. Прятались под палантинами и лёгкими шалями, над головами держали зонтики.

Сдержанные цвета, лаконичные причёски. И перчатки! Да я тут сойду за свою!

– Остановимся! – вновь врезался в уши голос дворецкого. – Миссис Таркетт поручила мне купить в этой пекарне самого вкусного печенья к чаю. Нарочно ради вас. Вам оно точно понравится!

Мужчина улыбнулся. Экипаж остановился напротив выкрашенной в зелёный цвет двери с красочной вывеской над ней, и в окна сразу влился пряный аромат свежего хлеба и сладостей. Потрясающе!

– Можно пойти с вами? – обратилась я к дворецкому. – Хочу взглянуть!

Тот слегка задумался, но кивнул.

– Конечно! Выберете, что вам понравится. Здесь пекут лучший хлеб Южного округа.

Он подал мне руку, помогая выйти из экипажа, и пропустил вперёд.

– Эй! – вдруг раздалось в стороне. – Стой! Помогите! Ловите его!

Мимо меня пронёсся мужчина в слегка пыльной одежде. В его руке была зажата яркая женская сумочка. Он едва не снёс с ног Рону и зацепился за подол моего платья. Мистер Холлдор попытался схватить его, но вор оказался очень прытким. Он увернулся и быстро пропал в узком переулке.

Прохожие лишь проводили его растерянными взглядами: никто не успел сориентироваться.

– Полиция! – истерично взвился женский голос.

Но ни одного патрульного рядом, как назло, не оказалось. Улица снова выглядела мирной и тихой, как будто только что тут не обокрали человека.

– Ужас, что творится! – гневно пропыхтел мистер Холлдор. – Средь бела дня! А ведь это такой благополучный округ.

Видимо, не такой уж благополучный…

Я сразу забыла о том, что хотела зайти в булочную. Огляделась, пытаясь запомнить, куда скрылся вор. В нашу сторону, стуча каблучками и придерживая подол платья, бежала хорошенькая девушка едва ли намного старше меня. Она остановилась, тяжело дыша, и обречённо опустила руки.

– Ну вот! – Незнакомка беспомощно посмотрела на дворецкого, не зная, видно, кому ещё пожаловаться. – У меня там была почти половина моего гонорара, я хотела купить…

Она махнула рукой, посчитав, что для нас это неважно. Наверняка в таком крупном городе людям нет большого дела до неприятностей других. Прохожие только немного сбавили шаг, собралась небольшая толпа зевак, но никто не поторопился кинуться за вором, чтобы отыскать его.

Девушка перевела на меня взгляд, хлопнула ресницами, и по её щеке соскользнула слеза, оставив блестящую дорожку. Удивительно, но я точно ощутила исходящую от неё магию. Сладковатую и щекочущую ноздри, точно взлетевшая в воздух пыльца.

Похоже, в ней текла малая толика крови нимф. А они, как известно, владеют довольно сильными чарами. Нимфиты способны расположить к себе почти кого угодно. В нынешнем мире такое умение считается опасным, и только особые амулеты могут защитить от их воздействия.

Поэтому потомки нимф предпочитают не ввязываться в скользкие дела, за это может последовать суровое наказание.

Магия этой девушки была слабой. Но и её могло оказаться достаточно. Незаметно сняв перчатку, я подошла к ней и погладила по плечу – через ткань рукава.

– Как вас зовут? – спросила, стараясь вложить в голос как можно больше участия.

– Сарика, – девушка всхлипнула, – Сарика Эббет.

– Мы обязательно поймаем его, Сарика! – уверенно заявила я.

И осторожно коснулась её открытого локтя. Сжала кончиками пальцев, и крохотная толика магии нимфит перетекла в меня. Рассыпалась искрами под кожей, и моя собственная энергия мгновенно приобрела схожую с ней структуру.

Я отняла руку, пока воздействие не стало слишком заметным, а затем и опасным. К счастью, расстроенная нимфита сейчас была не в том состоянии, чтобы что-то почувствовать. Она лишь немного поморщилась и потёрла руку там, где я до неё дотронулась.

– Как мы поймаем? Он уже сбежал, – досадливо воскликнула она, помотав головой. – Чем я буду платить за квартиру. Ой! И ключи от неё тоже там!

И сразу потерявшие интерес к произошедшему горожане начали расходиться. Некоторые ещё пытались дозваться полицию, но пока все их усилия оставались тщетны.

– Я видела, куда он побежал. – Я доверительно заглянула в лицо Сарики.

– Мисс! – с лёгким возмущением окликнула меня Рона.