Кэтти-бри, не поднимаясь, поползла к ней, скрестила ноги на шее женщины и сдавила ее изо всех сил. Женщина пыталась вырваться и колотила девушку обеими руками. Но потом вдруг успокоилась, и Кэтти-бри решила было, что она сдается, однако увидела, что та беззвучно шевелит губами. Она читала заклинание!

Не думая о том, что делает, девушка несколько раз ткнула растопыренными пальцами ей в глазницы. Женщина заорала от боли, а потом крик перешел в хрип, когда Кэтти-бри посильнее сжала ноги.

Великодушное сердце девушки восставало против того, что она делала. Она всегда чувствовала внутреннее сопротивление, когда ей приходилось убивать, особенно если это случалось так, как сейчас, когда она видела, как долго длятся предсмертные мучения жертвы.

Она увидела лежавший на полу неподалеку кинжал Энтрери и схватила его. Когда она вонзила клинок в тело, слезы ярости и протестующей невинности полились из ее ясных голубых глаз.

Гвенвивар остановилась, а Дзирт грубо выдернул свою саблю из тела жертвы и отступил на шаг.

— Нау, — твердила ошеломленная Вендес, что на языке дроу означало «нет». В этот момент бессердечная Дук-Так показалась Дзирту маленькой, почти жалкой. Она согнулась пополам от боли и дергалась всем телом.

Женщина упала к ногам Дзирта. Ее губы еще шевелились, произнося отрицание, но звук с них больше не срывался, и красное пламя навсегда погасло в ее глазах.

Дзирт вернулся в темницу и увидел, что Кэтти-бри все еще лежит на полу, сжимая паучью маску, и тяжело дышит. Позади нее нелепо висел Энтрери, прилипнув рукой к покрытой зеленой слизью стене и странно вывернувшись.

Со словами: «Она поможет его снять», Кэтти-бри бросила маску Дзирту.

Он поймал маску, но не двинулся с места, думая одновременно о многом, а не только об освобождении убийцы.

— Реджис все рассказал, — сказала Кэтти-бри, хотя это и так было ясно. — Я его заставила.

— Ты пришла одна?

Кэтти-бри покачала головой, и у Дзирта чуть не подкосились ноги, поскольку он решил, что другие его друзья в опасности или уже погибли. Но Кэтти-бри показала на Гвенвивар, и дроу испустил вздох облегчения.

— Ну что ты за дурочка, — сказал он, и в голосе его послышалось недоумение и досада. Он посмотрел на нее сурово, давая понять, что не на шутку рассержен.

— Не больше, чем ты, — с такой жалобной улыбкой ответила девушка, что сердитое выражение сразу сошло с лица Дзирта. Все-таки он был страшно рад видеть Кэтти-бри, даже при таких чудовищных обстоятельствах.

— Мы что, сейчас это будем обсуждать? — все еще улыбаясь, спросила Кэтти-бри. — Или отложим до возвращения в Мифрил Халл?

Дзирту нечего было сказать, он покачал головой и провел рукой по густым белым волосам. Потом посмотрел на маску и перевел взгляд на Энтрери, снова нахмурившись.

— Мы с ним договорились, — поспешно вставила Кэтти-бри. — Он привел меня к тебе и сказал, что выведет нас обоих из города, а мы за это проведем его на поверхность.

— А потом что?

— Он пойдет своей дорогой, а мы — своей, — с такой твердостью произнесла Кэтти-бри, будто ей самой, чтобы поверить в эти слова, необходимо было услышать собственный уверенный голос.

Дзирт снова с сомнением перевел взгляд с маски на своего заклятого врага. Ему претила мысль, что наверху надо будет отпустить его. Кто знает, сколько зла он еще причинит людям? Сколько горя принесет эта темная сущность по имени Артемис Энтрери?

— Я дала слово, — жестко сказала Кэтти-бри, видя его колебания.

Дзирт продолжал мысленно взвешивать возможные последствия. Нельзя было не согласиться, что Энтрери будет очень полезен в предстоящем путешествии, особенно если придется сражаться. Дзирту приходилось драться рядом с Энтрери при сходных обстоятельствах, и вместе они были почти непобедимы.

Но все же…

— Я пришел сюда по доброй воле, — еле ворочая языком, выдавил из себя наемный убийца. — Я спас… я спас… ее. — Попытавшись махнуть в сторону Кэтти-бри, он дернул рукой, но она снова повисла.

— Я возьму с тебя слово, — пообещал Дзирт и сделал шаг к убийце. Он хотел прямо сейчас потребовать с него клятву, что Энтрери оставит свое чудовищное ремесло, даже, возможно, добровольно предстанет перед судом за все свои преступления. Однако убийца понял, чего он хочет, и не дал ему даже слова сказать, причем от ярости он вдруг ненадолго справился с неповинующимся телом.

— Ничего ты не получишь! — взревел он. — Будь доволен тем, что я уже пообещал ей!

Дзирт оглянулся на Кэтти-бри, вставшую с пола и шедшую, чтобы взять свой лук.

— Я дала слово, — повторила она, выдержав его взгляд.

— К тому же… у нас… времени нет, — пробормотал Энтрери.

Дзирт сделал пару шагов и нахлобучил маску ему на голову. Энтрери сразу смог высвободить руку из вязкой слизи и упал на пол, не в силах даже подняться. Дзирт перебрал оставшиеся фляги, надеясь найти нужное зелье. Он по-прежнему не был уверен, надо ли показывать убийце дорогу к поверхности, но решил, что сейчас действительно не время для обсуждения. Он освободит Энтрери, они вчетвером, вместе с Гвенвивар, покинут дворец и город. Все остальное можно будет решить позднее.

В конце концов, все эти размышления могут оказаться ни к чему, если зелье окажется бесполезным, и тогда им с Кэтти-бри нечего даже пытаться вытащить убийцу отсюда.

Но, едва сделав первый глоток из керамического сосуда, Энтрери смог выпрямиться. Воздействие яда само по себе было кратковременным, а целительное действие снадобья резко ускорило процесс очистки организма.

Дзирт и Кэтти-бри по очереди отпили из другой бутыли, дроу натянул кольчугу, потом приторочил к поясу две из оставшихся фляжек, а еще по две протянул девушке и Энтрери.

— Надо выбираться, — поторапливал Энтрери, уже готовый идти. — Церемония, конечно, в разгаре, но если на верхнем уровне кто-то обнаружил убитых минотавров, нас встретит целая армия солдат.

— Если только самоуверенная Вендес не спустилась сюда в одиночку, — отозвался Дзирт. Но и по его тону, и по взгляду, брошенному на него убийцей, было ясно, что ни один из них в это не верит.

— Головой вперед, — сказала вдруг Кэтти-бри. Мужчины посмотрели на нее, ничего не поняв.

— Дворфы всегда так делают, — пояснила она. — Когда вас прижимают к стенке, надо наклонить голову и броситься вперед.

Дзирт поглядел на Гвенвивар, на Кэтти-бри с луком, на Энтрери с его смертоносными клинками, потом на свои собственные сабли — как удобно, что Дантраг в ожидании схватки с пленным врагом оставил все его вещи под рукой!

— Может, они и приперли нас к стенке, — промолвил он, — но, боюсь, они не понимают, чем им это грозит!

Мать Бэнр, Матери Мез'Баррис Армго и Кьорл Одран треугольником расположились на возвышении центрального алтаря грандиозной часовни Дома Бэнр. Еще пять женщин, правительницы Домов с четвертого по восьмой, образовали кольцо вокруг них. Все вместе они составляли Правящий совет Мензоберранзана и часто встречались в небольших тайных помещениях для заседаний, но вот уже несколько веков не сходились вместе для молитвы.

Мать Бэнр чувствовала себя на вершине власти. Это она сплотила их, всех как одну, она связала в союз восемь главных Домов, и теперь эта сила заставит весь Мензоберранзан по ее приказу двинуться в поход на Мифрил Халл. Даже упрямая Кьорл, так сопротивлявшаяся присоединению к союзу и не одобрявшая всего предприятия, теперь, казалось, была искренне захвачена ощущением единства. Чуть раньше, без всякого давления со стороны, Кьорл предложила свое личное участие в нападении, и Мез'Баррис, боясь, что заслуги более низкого по положению Дома затмят ее собственные в глазах Матери Бэнр, немедленно предложила то же самое.

Всем своим порочным сердцем Бэнр верила, что Ллос с ней. Все же остальные верили, что Паучья Королева покровительствует дряхлой главе первого Дома, и таким образом союз был спаян крепко.