Я наклоняю голову.

— Прошу прощения, Жаклин, я не знала, что люди должны оставаться тут после еды.

Фиона хихикает.

— Она просто шутила. Хотя ты должна остаться и показать нам игры, о которых ты говорила.

Я остаюсь после ужина, как они и просили, показывая Фионе и Жаклин популярную словесную игру, которой мы с Оландоном увлечены. Несколько других женщин в зале заинтересовываются, и спустя некоторое время, присоединяются к нам. Многие из них держат кубки с крепким напитком, который я попробовала на своём дне рождения.

Я качаю головой, когда мне предлагают напиток. Я заметила, что когда люди употребляют его, их языки развязываются, а рассудок отключается. Я помню, какой эффект произвёл на меня всего один маленький глоток. Вскоре Жаклин меняет правила игры и вводит наказание за проигрыш. Брумы вокруг меня начинают выпивать каждый раз, когда ошибаются в игре. Как и на моём дне рождения, шум нарастает, а люди начинают вести себя странно. Но в отличие от того счастливого события, сейчас, с людьми которых я не знаю, я не чувствую себя комфортно.

Я, вздрагивая, уклоняюсь от очередного мужчины, который слишком близко прижимается к моему телу. Я отталкиваю кубок, который кто-то пытается впихнуть мне в руки. Другое тело скользит вверх и вниз по моему телу. Мои плечи так напряжены, что я чувствую, как они подняты до самых ушей. Мои глаза распахиваются всё шире и шире, когда мужчины и женщины обвиваются друг вокруг друга. Крики и громкое пение разносятся от одной стены к другой. Между мужчинами вспыхивают драки по пустякам или из-за женщин.

Я выхожу из игры, отступая в направлении арки и стараясь не показывать своего отношения. Я не хочу обидеть своих новых друзей или быть высмеянной из-за моего страха. В конце концов, я ударяюсь о каменную стену позади меня, мои глаза прикованы к бойне передо мной. Арка справа от меня. Я поворачиваюсь к ней, но обнаруживаю, что смотрю на большую руку. Вторая рука мужчины тянется к стене по другую сторону от меня, заключая меня в ловушку. Я наклоняю голову и встречаю холодные голубые глаза, но не узнаю их. По крайне мере, это не Габель. Дыхание Брумы сладкое и крепкое, как было у Короля.

— Куда это ты собралась, маленькая Солати?

Он опускает голову и проводит носом по моему лицу.

Я быстро пригибаюсь и ускользаю под его рукой, быстро иду к арке, почти бегу. Я почти около неё, когда огромная рука дёргает меня за левое запястье. Я вскрикиваю от резкой боли.

Затем давление пропадает.

Я сгибаюсь пополам над своим запястьем, прижимая его к телу. Мой взгляд устремляется вверх, и я вижу, как Рон наносит удар в челюсть мужчины. Мужчина валится на пол. Раздаётся одобрительный рёв толпы, которая затем возвращается к своим партнёрам и играм, как будто ничего не произошло.

— Запястье в порядке? — спрашивает Рон, приближаясь.

Я разгибаю пальцы.

— Думаю, всё нормально. Боль уже не такая, как была при переломе. Движение было слишком внезапным, — говорю я.

Рон подводит меня к большой чаше. Он зачерпывает лёд в тканевую салфетку и прикладывает её к моему запястью.

— Ты уже делал это несколько раз, — говорю я.

Он кивает.

— Для собак.

— Конечно, — я фыркаю, а затем ахаю. — Я только что фыркнула! — я наклоняю голову и исподлобья смотрю на Рона. — Это твоя вина.

Рон фыркает в ответ. Я хихикаю, и мы оба смеёмся.

Это первый раз, когда я вижу Рона смеющимся. Так он выглядит заметно моложе. Я предполагала, что Рону около двадцати, но когда он смеётся, я думаю, не может ли он быть на несколько лет моложе. По моей просьбе он провожает меня в мою комнату. Я не желаю ещё одной встречи с мужчинами. Очевидно, не все считают слияние между Брумой и Солати отвратительным.

Происходило ли такое каждый вечер после ужина? Я не была уверена, сегодня я была достаточно смелой, чтобы остаться и узнать. Я надеялась, что мужчина, который схватил меня, проснётся с головной болью от кулака Рона.

Я со вздохом зарываюсь в меха на кровати. Завтра я последую за Мэйси в её покои и придумаю, как лучше обыскать её комнаты.

ГЛАВА 21

Когда мы приближаемся к краю четвёртого и самого тяжелого сектора, температура становится до невозможности невероятно низкой. Мне кажется, что я никогда не остаюсь надолго без шубы и провожу большую часть времени в обеденном зале, где вдоль стен расположены камины. Наконец-то теперь я могу вынуть запястье из шины. Вокруг сустава ещё есть небольшой отёк, но все синяки исчезли, и я с лёгкостью могу двигать пальцами и локтем, хотя запястье всё ещё не гибкое. Это великий день. Второй лучший день в Гласиуме. Мой день рождения занимает первое место.

Сидя у одного из очагов, я жду, пока Мэйси доест свой завтрак. Увидев, что она закончила, я делаю свой ход. У меня есть около пяти минут. Обычно, прежде чем уйти, она немного болтает с другими.

Я веду своих стражников в быстром темпе по нижним этажам, а потом бегу на второй этаж и прячусь в небольшом коридоре, который ответвляется от главного прохода на этом уровне. Мэйси медленно поднимается по лестнице, видимо, у неё проблемы с одним из суставов. На вид ей около тридцати пяти или около того, но трудно утверждать. Если судить по внешности, то, похоже, у неё была тяжёлая жизнь.

Следовать за ней до комнаты, которую она обычно делила с Блейном, довольно просто. Она больше не выходит оттуда. Я возвращаюсь в свою комнату, позволяя моим стражам найти меня. Следующий шаг будет значительно тяжелее.

Когда запястье свободно от шины, я использую остаток утра для тренировок в своей комнате, прыгая на сиденье в конце кровати и обратно, и отрабатывая манёвры с вершины каменных колонн, расположенных вокруг кровати. Я бы с удовольствием тренировалась с местными стражниками, но упоминание о моих навыках — невозможно, особенно, когда я только начинаю ощущать себя принятой. Кроме того, идея женской борьбы была бы ужасающей. Каура всегда взволнована моими тренировками, и мне пришлось приучить её держаться подальше от места, где я тренируюсь, после того как я чуть не приземлилась ей на голову.

Когда я впервые обнаружила тут тренировочный двор, за ним наблюдала большая группа женщин. Несколько дней я присоединялась к ним, думая, что они были действительно заинтересованы в тренировках. Но когда одним днём к тренировкам присоединился Король, а количество женщин увеличилось вдвое, и затем одна из молодых девушек упала в обморок, когда он снял свою тунику, я поняла, что это не тот случай.

После обеда Фиона упомянула, что хочет выйти на тренировочный двор или в казармы, как они их называют, чтобы посмотреть тренировку Санджея. Каждую неделю все мужчины в замке должны проходить обязательную тренировку с дозорными, которые занимаются этим на постоянной основе. Наша группа спускается к казармам, и я чуть не падаю, когда понимаю, что они делают.

Они упражняются в стрельбе из лука.

Я протискиваюсь мимо Жаклин, желая рассмотреть получше, но стрел отсюда не видно. Слышен только стук, когда стрелы попадают в мишени — их не так уж много. Я зажмуриваю глаза, вспоминая хлюпающий звук, когда стрела рассекла кожу и мышцы на груди Кедрика.

Мне нужно приблизиться к ним.

Женщины смотрят вниз с каменной дорожки, которая находится на вершине стен, ограждающих тренировочный двор. Они стоят выше и позади мужчин, стреляющих из лука, так, чтобы те не могли задеть их. Как и на нашем тренировочном дворе в Осолисе, здесь есть большие лестницы, спускающиеся с каждой стороны огромного расчищенного пространства, на котором дозорные могут проводить спарринги или учения.

Мишени находятся в дальнем конце двора.

Малир кричит, и стрельба прекращается, и в это время маленькая фигурка взбегает по дальним ступеням на дорожку над мишенями. Мальчик спускается по лестнице во двор с охапкой стрел, которые определённо не попали в цель. Я слышу грохот, когда он бросает их позади лучников.