Может быть его так напугало тогда ледовое шоу в душе? Но она же извинилась. И вообще, если он думает, что напряжение, которое исходит от него ее успокоит, он ошибается. Нат боролась с раздражением, которое казалось поглотило ее с головой. Она знала, что лучше выругаться где-нибудь в одиночестве, чем не выдержать и пригвоздить Северуса своей бесконтрольной магией к стенке. Она усмехнулась, представив себе картину распятия Северуса на стене. В одном она была права, ее магия была не подконтрольна ей. И вытворить она могла, что угодно. Тем более обстановка была не из приятных. Нужно поговорить с ним. Либо ей придется попросить помощи у Альбуса. От этой мысли ее передернуло. Но если Северус и дальше будет упрямится, другого выхода у нее не останется. Позволить своей магии навредить Северусу она не могла. Поэтому тут все средства хороши. Только источник сомнительный, ну тут уж ничего не поделаешь. Она неторопливо прогуливалась по берегу Черного озера.
Беседа с собой развеивала мрачные мысли. Напряжение отступило, и она поняла, что замерзла.
Вернувшись домой, она обнаружила, что Северус так и не покидал кабинет. Дверь по-прежнему была закрыта, что говорило о его крайней занятости. Нат знала, что в кабинет, когда он работает, входить нельзя. Если только он сам позовет. Поэтому у него не было причин закрывать дверь. Но в последнее время она была постоянно закрыта. Значит он не хочет, чтобы она знала, чем он занят. Значит не доверяет. Она не ошибается, он избегает ее.
*
Северус в задумчивости сидел за столом обложенный кучей книг, которые, тем не менее были для него в большинстве своем бесполезны. Он потер пальцами переносицу, давая глазам отдых. Северус видел, что Нат раздражена и им необходимо объясниться. Но только что он мог ей сказать? Когда сам не до конца понимал, что происходит. Она Универсум, это факт. Сильнейший маг, обладающий силой четырех стихий. Она способна путешествовать между мирами, и даже прекрасно ориентироваться в Тонком мире, спускаться в который могут далеко не все, даже по-настоящему могущественные волшебники. Ее магия была совсем иной. Она вобрала в себя тысячелетия. Эти знания, как ощущение собственной силы сейчас циркулируют в ней. И Нат рано или поздно научится пользоваться всем этим богатством.
Но, волчица. Он знал, что каждая душа, спустившаяся в Тонкий мир, предстает в своем истинном обличии. Волчица, это не тотем, не оккультный символ, которым она усиливает свою магию. Волчица — это знак прародительницы Рода. Знак одной из пяти Бессмертных. Волк так же всегда являлся проводником душ. Нат не просто может спускаться в Тонкий мир. Она там Хозяйка. Поэтому она позволила ему прикоснуться к Дереву Жизни. Только Бессмертные способны на это. Голова шла кругом. Он знал, что волк, имеет двоякий смысл, вмещающий в себя как свет и добро, так и тьму и коварство. А это значит, что времени на познание азов силы осталось совсем мало. И если ее магия еще не успеет окрепнуть, Темный Лорд сможет качнуть чашу весов, перетянув на свою сторону, пользуясь ее нестабильностью. Кто же она?
Северус услышал, как закрылась дверь. Нат обычно была очень тихой. Он иногда пугался, когда она совершенно бесшумно подходила к нему, заставая врасплох. Но сейчас она хлопнула дверью. Она раздражена. И еще она вызывает его на разговор. Разговор, к которому он еще не был готов. Поэтому он подождал еще некоторое время и, только поняв, что она легла в постель, покинул наконец свое убежище.
Нат уже спала. Он лег в кровать прижавшись к ней сзади. Северус чувствовал, как напряжение последних дней уходит, и тело наполняет свет и тепло. Он зарылся носом в ее волосы вдыхая их запах. Он пьянил, унося мысли куда-то далеко. Туда где нет тревог и сомнений. Светит солнце и есть только они двое. Нестерпимо захотелось овладеть ей. Он словно чувствовал, что теряет ее. Хотелось подтвердить их МЫ немедленно. Но он лишь прижимал ее к себе и судорожно вдыхал ее запах. Будто не мог надышаться ей.
Свет утра проникал в спальню тусклой полоской света под потолком. Он открыл глаза. Нат так и спала в его объятиях всю ночь, держа его за руку, словно так же, как и он боялась отпустить, на этой зыбкой грани надежды. Надежды на то, что хрупкое чувство, что сейчас есть между ними не разобьется в безжалостных тисках обстоятельств. И они смогут сохранить себя, чтобы раствориться друг в друге познавая вечность.
*
Она стояла на тротуаре неподалеку от дома Пола. Осталось только перейти узкую дорогу, что отделяла ее от крыльца с причудливым витиеватым узором перил. Но что-то словно удерживало ее от того, чтобы преодолеть эти несколько метров и наконец обнять друга, по которому уже отчаянно скучала. Прямо перед ступенями стоял мужчина, словно хотел подняться по лестнице, но отчего-то медлил. Он располагался к ней спиной, и Нат не видела его лица. Возможно ему была нужна помощь, может быть он хотел уточнить адрес, но Нат не шевелилась. Она глядела на этого человека со смесью тревоги и любопытства. Было ощущение, что все краски мира вылиняли, а мужчина был настолько четким и ярким, что казался почти нереальным. Его волосы тяжелой антрацитовой волной закрывали спину доходя до пояса. Даже длинный сюртук не мог скрыть сильного тела, узкие брюки очерчивали рельефные икроножные мышцы, от чего складывалось впечатление, что перед ней стоит древнегреческий атлет, обряженный в странный костюм, казавшийся инородным на его великолепно сложенном теле. Коричневые, крокодильей кожи, остроносые туфли выбивались из этого образа казавшегося старомодным, но при этом не нарушали целостности ансамбля. Все оттенки любопытства собрались сейчас в ее глазах. Мужчина не шевелился, точно окаменел. Но вот он, словно в замедленной съемке, стал разворачиваться к ней, будто почувствовал на себе ее взгляд. Нат ощутила, как словно откуда-то из глубины по позвоночнику, цепляясь острыми когтями поползла тревога, покрывая холодными мурашками ее тело. Любопытство, еще недавно царившее в ее взгляде, сменилось замешательством. С одной стороны, ей ужасно хотелось увидеть его лицо, которое на каком-то подсознательном уровне притягивало ее. Но чувство тревоги, которое вызывал пришедший в движение Колосс, стало накрывать ее холодной волной, настойчиво требуя, бежать. Ноги словно приросли к земле. Она рванулась сильнее, словно пытаясь разорвать путы, связывающие ее с этим странным человеком. На секунду все вокруг погрузилось во тьму, а затем ослепительный свет лезвием ножа полоснул по глазам.
Нат села в постели, не понимая где находится. Желание бежать все еще не отпускало ее сознание и она, откинув край одеяла, опустила ноги на пол. Только ощутив ступнями его холод, она словно вернулась в реальность. Свет солнца заливал спальню даже через крошечное окошко под самым потолком. Она была одна. У Северуса возникли какие-то срочные дела. Опять. Она даже не слышала, когда он ушел. Послевкусие у сна было отвратительным, как похмелье. Сердце все еще часто билось в груди, отдаваясь слабостью в дрожащих мышцах. Понемногу она начала приходить в себя, но тревога, как старая заезженная пластинка, никак не отпускала.
В попытке избавиться от назойливого мотива, Нат отправилась прогуляться. Выйдя в коридор она на секунду задумалась куда пойти. В Большой зал на завтрак идти не хотелось. Нат категорически не хотела сейчас видеть людей. Она чувствовала непреодолимое желание спрятаться ото всех. Перебирая всевозможные варианты времяпрепровождения, она вдруг отчетливо поняла, что бежит не от людей, а от себя. Но это все равно, что бежать от собственной тени. В лучшем случае она прямо за спиной, а в худшем на шаг впереди. В бессилии она прижалась пылающим лбом к каменной стене замка. Благо в подземелья редко кто спускался по собственной воле. Так что ее одиночеству практически ничего не грозило. Разве какой-нибудь залетный слизеринец пройдет мимо обиталища их декана. Что тоже вряд ли. Они, конечно, не из робкого десятка, но в последнее время лишний раз попадаться на глаза Снейпу, и они не хотели. И Нат даже понимала почему. Ей тоже иной раз хотелось спрятаться от него, чтобы не чувствовать на себе его холодный отчужденный взгляд. Натали прикрыла глаза словно хотела отключить все чувства, погружаясь в темноту словно вакуум, лишенный эмоций. Она почувствовала, как «колея», по которой она все это время двигалась, ограничивая ее условностями вдруг исчезла, и сознание стало безмерным, как космос. Ощущение загнанности ушло и пьянящее чувство свободы наполнило ее. Открыв глаза, она увидела, что пространство вокруг словно опутано множеством тончайших нитей. Они плотным слоем покрывали стены, пол, потолок. Одни были красными, их было больше, другие — белые. Она с любопытством дотронулась до белой нити и ее сознание наполнили сложные цветные образы. Нат отдернула руку, и картинка на миг смазалась в сплошную серую линию и оборвалась, словно кончилась пленка. Дотронувшись до красной, она услышала монотонный, невероятно высокий звук. Точно кто-то, словно струну, тронул тонкое лезвие пилы.
